Она приложили руку к груди и Маша чуть не расхохоталась от ее подчеркнуто интеллигентного ужаса. Спрятав смех за чашкой, она разулыбалась, пожалев неведомого соседа.
— И я в один из дней набралась смелости и заговорила с ним. Сначала просто так, о чем — то неважном. Потом снова, а в другой день вообще предложила позаниматься со мной техникой у-син! Ты бы видела его глаза! — Татьяна Ивановна засмеялась так открыто, от души, что в уголках глаз блеснули слезинки.
— Так и сказала ему: предлагаю вам индивидуальное занятие по технике у-син. Позанимаетесь со мной?
Маша выпучила глаза и присоединилась к веселью преподавателя, представив, что вообразил себе мужчина, услышав эти слова от красивой женщины.
— Он, конечно же, категорически отказался. А я догнала его у двери и сказала: вы не должны мучиться! Вам нужно вспомнить то, что вы любили раньше, дело, которое вас вдохновляло! И тогда вы снова почувствуете себя лучше, все станет на свои места! Ну и добавила, что у-син — это не то, что он подумал вначале!
Татьяна Ивановна вздохнула, стрельнула в Машу глазами.
— Он пробурчал что-то в ответ, а потом смотрю: бегает мой сосед спозаранку. Да он, оказывается, в такой неплохой физической форме! Эх, если бы не Эдик, то я бы…
Она мечтательно закатила глаза и Маша усмехнулась.
— И теперь регулярно бегает. И настрой его, я думаю, изменился. Потому что человек не может жить одной работой. Тем более, влюбленный. А то, что чувства его до сих пор живы, прекрасно видно — позавчера он заходил ко мне и попросил пару уроков по технике. И я согласилась. Показала ему несколько работ, своих, учеников, твои там тоже, между прочим, есть. Особенно его впечатлила одна картина. Та, где нарисована акварелью сирень, разделенная красной полосой. Он долго на нее смотрел, даже сказал что-то вроде: «Вот и люди иногда бывают с настолько явно выраженными сторонами, что удивляешься». Я даже заглянула, чья это работа. Оказывается, твоя.
Тут в прихожей раздался скрежещущий звук. Маша вся подобралась. В комнату вошел мужчина.
Девушка сначала глядела на него во все глаза, а потом и не знала, как отвести взгляд: мужчина выбивался из всех общепризнанных стандартов. Футболка-поло демонстрировала его «цыплячью» грудь, правая сторона — рука и нога были явно повреждены — пальцы согнуты в горсти, а нога чуть подворачивалась стопой внутрь.
Мужчина, поздоровавшись, подошел, хромая, к Татьяне Ивановне. Более не подходящую пару было сложно себе представить: она, красивая, дородная, мягкая, и он — маленький, субтильный, сильно волочащий правую ногу человек.
— Это Эдуард, мой жених, — представила его преподавательница Марии. Он в ответ учтиво склонил голову, поздоровался, и повернулся к женщине. И тут Мари увидела, с какой искренней любовью, уважением, теплом озарились его глаза.
Мужчину будто подменили: он словно стал шире в плечах, выше ростом. И Татьяна Ивановна в ответ смотрела на него так, как смотрят на маму маленькие дети: с неприкрытой, откровенной любовью, доверчиво, искренне.
Маше показалось, что она будто подглядела в замочную скважину за чужим счастьем и поторопилась опустить глаза.
— И пусть благодаря этому нахалу я познакомилась со своим женихом, этот поступок и его поведение не уменьшает степень наглости! — продолжила разговор Татьяна Ивановна, выставляя новую чайную пару перед присевшим за стол мужчиной.
— Танюша, он исправился, — глубоким баритоном ответил Эдуард. — Ты же сама видишь, что с ним происходит. Он явно бывший легкоатлет, это видно по его спортивному сложению. И сейчас он очень много тренируется, постоянно бегает в парк и на площадку. Я думаю, он прислушался к твоему совету делать то, к чему лежит душа.
— Очень может быть, — поджала губы женщина.
Мари следила за их разговором с приятным чувством замершего путника, присевшего к теплому костру. Она отстраненно подумала, что тоже бы очень, просто до дрожи в пальцах, хотела бы, чтобы и ее вот так, со всеми недостатками, изъянами, принимал мужчина.
Причем совершенно конкретный.
Вдруг на столе запрыгал от виброзвонка телефон.
— Здравствуйте, это приемная Александра Баева, — сказал мелодичный голос и сердце Маши испуганно сжалось. — Мария Михайловна?
— Да, — Маша с тоской подумала, что голос нового секретаря очень ей нравится. Наверняка у них с Александром сложились прекрасные рабочие отношения. А может быть, и не только рабочие… Женщины с такими приятными голосами просто созданы для того, чтобы очаровывать других.
— Мы приглашаем вас на празднование пятнадцатилетия фирмы «Опережающее развитие»,
— ответила трубка.
— Но я уже. — попыталась сказать Маша, но не смогла, секретарь уже говорила дальше.
— Наш отдел проводит альтернативное празднование, мы приглашаем всех бывших, настоящих и будущих сотрудников фирмы, партнеров, неравнодушных людей на легкоатлетический пробег.
— Эм. но я.. — Маша подбирала слова для отказа, но не успела ничего сказать, потому что секретарь со своим волнующим голосом уже говорила дальше.
— Александр Владимирович несколько раз уточнял, что ваше присутствие необходимо. Как человека, который и придумал такой прекрасный способ поздравить фирму и заявить о себе.
— Тут таинственная секретарь понизила голос: — и от себя лично хочу поблагодарить вас за прекрасно организованное делопроизводство. Вы просто молодец. И будет плохо, если вы откажетесь от приглашения Александра Владимировича. Такими предложениями не разбрасываются.
Маша попрощалась и отключила телефон. Нужно было о многом подумать.
Бегом к счастью
На часах еще не было и четырех утра, а солнце палило нещадно. Сквозь не задёрнутые шторы ровно и горячо лился утренний поток лучей. Из окна доносилось радостное чириканье птиц, которые оповещали всех, что новый день наступил.
Воздух уже не был прозрачным и свежим, а значит, еще через несколько часов будет так жарко, что можно будет жарить яичницу не на огне, а на простой сковороде, даже без масла.
Маша прислушалась, ожидая, что прямо сейчас в раскрытую форточку ворвется звук газонокосилки и запах скошенной травы — дворник взял моду служить будильником жителям домов спозаранку, чтобы не обрабатывать газон по жаре.
Но ни через двадцать минут, ни через тридцать пунктуальный сотрудник ЖЭКа не объявился.
Маша задумалась, а потом поняла: ну конечно, сегодня же суббота!
И именно поэтому она не спит уже несколько часов. Причиной ее раннего пробуждения были не птицы, не знойный воздух, не громко тикающие часы.
Ее одолевали сомнения.
Мысли роились вокруг недавнего звонка с предыдущего места работы. «Опережающее развитие» и тут ее опередило! Только — только она начала успокаиваться, нашла себя в спорте и рисовании, как тут…
Она снова прокрутила недавний разговор в голове.
«Александр Владимирович несколько раз уточнял, что ваше присутствие необходимо», — сказала его новый секретарь. И в голове забилось одно-единственное слово: необходимо, необходимо.
Почему необходимо? Кому необходимо?
Неужели действительно — необходимо? Или это простая формальность — реверанс за то, что она предложила такую идею?
Маша резко вскочила с кровати. Смысла просто так лежать и смотреть в потолок уже не было. Она включила музыку на полную громкость и приступила к утренней зарядке. Сейчас тело слушалось ее сразу же, не было ощущения усталости, кровь пульсировала в такт басам и настроение поднималось выше и выше.
И потому, когда Мари допивала свой зеленый чай, стоя в кухне, она была полностью готова ко всему. И к тому, что будет бежать дистанцию на легкоатлетическом марафоне, и к тому, что увидит на этом спортивном празднике Баева.
«Будет плохо, если вы откажетесь от приглашения Александра Владимировича. Такими предложениями не разбрасываются», — всплыли в голове слова секретаря Баева.
— А такими разбрасываются? — вспылила она сама на себя, натягивая тонкие эластичные бриджи.
