— А! Друзья мои! — с распростертыми объятьями Хромус направился к подоспевшим существам на облаках, когда те опустились на землю. — Вот и вы! С какими нуждами и проблемами вы посетили мое скромное обиталище?
— Не юродствуй, Хромус, — с отвращением произнес тот, которого называли «богохульником». — Сам знаешь, зачем мы к тебе пожаловали!
— Разве у вас ко мне есть какие-то претензии? — вскинул брови Хромус. — По-моему, я веду честную, размеренную жизнь! Никому не мешаю! Ни у кого жизнь…не отнимаю…
Все трое покосились в мою сторону. Я все еще лежал на снегу.
— Правда, что ли? — с какой-то радостной, иронической интонацией произнесло черное существо. — Уж никогда бы не подумал, что ты делаешь нечто, что не соответствовало бы нашему договору, между нечистью и людьми!
«Нечистью и людьми»! Так значит, это людской бог и Дьявол!
— Это… — задумался Хромус. — Это, братья мои, мой племянник…Он всюду сует нос не в свои дела…Он хотел устроить кровавую вечеринку, и все такое…Ну, я решил, что с меня хватит! И так уже людей достаточно сгубил…Я говорил ему, просил на коленях, — Хромус бросился на снег, и подполз к Иисусу. — Симончик! Миленький мой, родной мой крестник! Ну, не надо! Не надо так подло поступать! Не срами своего дядьку в глазах людских повелителей! Скажется это по моей шкуре побоями, ох, как скажется! — он схватил полу мантии Иисуса, и зарыдал во всю силу, обливаясь слезами, и заламывая руки.
— Какая дикая, неправдоподобная ложь, — прошептал я.
— Уйди от меня, Хромус! — пнул ногой бога Иисус. — Ты сам знаешь, за что провинился. «По делам и оплата», ты сам когда-то так говорил! Вот мы и пришли покончить с этим! Покончить с тем беспределом, что творишь на Земле ты!
— Ну, что же, — резво вскочил со снега Хромус. — Если вы так уж все решили, то…Давайте посмотрим, кому из нас достанется ваша убогая Земля! Все равно, другого выбора у меня нет, и альтернативного шанса завладеть властью тоже не будет!
Он отскочил в сторону, и занес перед собой руку, из которой тут же вылетела красная молния.
— Чтоб тебе угрями покрыться! — закричал Хромус, когда его «снаряд» чуть ли не попал в Дьявола.
— Ах, ты, значит, так, да?! — не на шутку разозлился тот. — Проклятиями, значит, бросаемся?! Ну, хорошо, хорошо…
Дьявол точно также выставил руку, и из нее вылетел черный разряд.
— Чтоб пауки съели твою грешную плоть!
Но Хромус легко уклонился от молнии, и теперь стоял и злорадно улыбался.
— Чтоб твое лицо стало черным! — бросил белый заряд молнии Иисус, но тоже промахнулся…
— Чтоб у тебя на носу бородавка вскочила!
— Чтоб ты в этом море утоп!
— Чтоб от тебя все на свете отвернулось!
— Чтоб люди в тебя больше не верили!
— Чтоб ты умер от отравления…
Да…Так продолжалось долго! Боги перекидывались проклятиями, все время то посылая друг друга не самой прямой дорогой, то еще что пострашнее выдумывали…А я в то время валялся на снегу, истекая кровью, и любуясь на их продолжительный бой…
— Чтоб ты на корм рыбам пошел!
— Чтоб тебе век по кабакам не ходить!
— Чтоб тебя собаки возненавидели!
— Чтоб тебя церберы сгрызли!
— Симон? — позвал меня откуда-то нежный голос. — Симон?
Я оглянулся, чуть привстав. Кто это?
Позади меня стояли два существа. Молодая красивая девушка с черными волосами, одетая на старый манер, и такой же парень.
— Кто вы? — непонимающе посмотрел я на них.
— Не важно…Ты сможешь идти?
— Ну…Допустим, до той сосны, по — пластунски…Если с передышками…
— Ты знаешь, что нужно делать?
— Не совсем вас понимаю, — неловко улыбнулся я. — Чего вы от меня хотите? Вот они сейчас разберутся между собой, и я…
— Они будут очень долго разбираться между собой… — закачала головой девушка. — Можешь не сомневаться…Несколько сотен лет — это точно!
— Для них это игра. Они могут веками осыпать друг друга проклятьями, пока их фантазия не истощится, или пока кого-нибудь нечаянно…прибьют… — кинул взгляд в сторону «борющихся» богов парень.
— Но что вы предлагаете мне? Что я могу сделать? — недоуменно посмотрел я на них.
— Между прочим, осталась только одна кикимора… — снова покачала головой девушка. — Тебе стоит поторапливаться…
— Вы…о чем?
— Встань, и иди, — странным взглядом посмотрел на меня взволнованный молодой человек.
— Идти?! Но я…
Вдруг я, ничего не делая и ни о чем не подозревая, встал на ноги, и пошел к «месту брани». Хоть в башке еще прилично гудело, но я шел очень даже твердо, ни на что не опираясь.
Я недоуменно посмотрел назад. Тех существ, которые со мной говорили, уже не было.
Вдруг я остановился совсем рядом с Хромусом, Иисусом и Дьяволом. Они, кажется, меня и не замечали, увлеченно посыпая друг друга различными, самыми страшными проклятиями. Они уже дошли до того, что желали друг другу самых изощренных смертей, да на столько, что в смысл некоторых слов я даже и не вникал.
Что-то подняло мне руки. Я с удивлением понял, что все, что я делаю, совершенно не подвластно мне, и мной кто-то руководит!
Произнеся что-то не совсем понятное, нечто, вроде: «Сопронесса Кельтмус!», я направил руки на Хромуса. Из них полилась энергия серебряного цвета, и слегка коснулась кровавого бога.
Луна залилась людской кровью. Эта была кровь тех, кого больше не было на Земле, хотя, наверное, им на нее больше никогда и не попасть… Звезды засветились еще сильнее обычного, а одна, самая большая, стала черной, и исчезла на небосклоне.
Все, и Дьявол, и Иисус, и Хромус повернулись ко мне, перестав кидать друг в друга молнии. Хромус как-то тоскливо посмотрел на меня.
— Симон, Симон, Симон…Неужели, ты сделаешь это? Неужели, сможешь убить меня?
Тут до меня стало постепенно доходить то, что я делал. Меня посетило озарение. Казалось, что я это уже когда-то делал, и сейчас просто все вспоминал.
— Тебя, Хромус, перспектива прикончить меня, нисколько не пугала, — серьезно посмотрел я на своего создателя. — Неужели ты думаешь, что я не смогу сделать этого?
Луна опустила свой свет на эту картину. В кругу стоят четверо существ, и одного из них, как веревка, обхватывала серебряная энергия.
— Что же…Ты прав… — сверкнул глазами Хромус. — Ты совершенно прав…Но, выслушай меня, пожалуйста! Еще тогда, когда никого не было, кроме нас с Иисусом и Дьяволом, и твоей семьи, ты очень приглянулся людскому богу. Он, даже, решил взять тебя на пост бога нечисти, избавившись от меня…поверь мне, эти существа…боги людей — непостоянны. Завтра, возможно, на твою смену они возьмут Селену, Оскара…
— Не верь ему, Симон! Он тебе мозги заговаривает! — заверещал Иисус. — Как ты можешь, мерзкое отродье, клеветать на нас! Да, я хотел взять его! Хотел! Но только ВТОРЫМ богом! Именно, вторым, чтобы он помогал тебе! Я понимал, что тебе одному тяжело справляться со своей работой, что…
— …Мину, в конце — концов! Чем она не бог! Или, к примеру, повысят Фирса…а что, если Натана? Разве, не подходящая кандидатура? Или Марлена?
— МАРЛЕН МЕРТВ! МЕРТВ ПО ТВОЕЙ МИЛОСТИ! — закричал я, не понимая, о чем они, вообще, тут разговаривают, но, услышав имя друга я воспылал к этому богу нечисти ужасной ненавистью. Серебряный свет ударил Хромуса прямо в сердце, и пронзил насквозь.
Хромус ужасно завопил. Казалось, что это воют сотни, тысячи волков, собравшиеся оплакивать своего умершего вожака.
Вдруг он разделился на три части. Первая из них, спокойно ухмыляясь, вошла в Дьявола. Вторая, скорчив ужасную гримасу, в Иисуса. И тут третья поплыла прямо ко мне, и, рассмеявшись, вселилась в меня. Я вздрогнул, ощущая внутри какой-то неприятный холод.
Я не мог видеть себя, но, все же смотрел, как бы, со стороны. Глаза всех троих, стоящих в круге, загорелись красным цветом, и на миг обычные их лица превратились в красные, озлобленные лики Хромуса. Он, казалось, улыбнулся пустоте, стоявшей перед ним, и не своим голосом, каким-то потусторонним, произнес:
— Еще встретимся, Симон! Я не останусь неотомщенным! За меня отомстят! И месть будет жестокой и кровавой! Реки крови человеческой и крови нечисти сольются воедино! Они разойдутся по миру, поглощая радость и свет на своем пути! Ты останешься без друзей, Симон! Верь мне! Ты останешься один на этой проклятой Земле! Тебе будет некуда бежать, тебе некому будет поплакаться в жилетку, так как никого не будет! Будешь только ты и ВЕЧНОСТЬ!!! Ха-ха-ха! А пока…Пока я накажу тебя за твое предательство ТЬМЕ! Я наложу на тебя проклятье! Отныне везде, во сне, в зеркалах, в серебряных тарелках…Да в любой отражающейся вещи ты будешь видеть то, что будет причинять тебе БОЛЬ! Настоящую, вселенскую боль! Ты будешь видеть то, что еще не видел! То, что не помнил! Ты будешь видеть то, что никому не подвластно! Ты станешь свидетелем всей своей никчемной жизни!!! Прощай, Симон! Прощай! Желаю тебе, мальчик мой, УМЕРЕТЬ СТРАШНОЙ СМЕРТЬЮ!!!
