Все мы дети привычки, и даже в новизне поначалу ищется сходство с чем-то известным. Командир крейсера считал, что он является на сцену как абсолютная неожиданность, то есть, как будто бы в кинопленку жизни внезапно вплывает новый кадр с затмевающим все и вся персонажем. В сути это было верно, но тем не менее за счет взаимозависимостей всего и вся, в пришествии наличествовала инерционность. К примеру, уже само перемещение гигантского объекта водоизмещением сорок тысяч тонн, на совсем небольшой глубине, вызывало некую рябь на поверхности. Представители племени имеющего дело с морем никоим образом не остались бы равнодушны к такому событию, однако шастанье тысяч акул и так превращало акваторию в подобие закипающего супа. Так что маскировка для начала акции наличествовала. Тем не менее, когда сжатый воздух начал выталкивать из балластных цистерн воду, ближнее пространство освободилось от хищников.
«Кенгуру-ныряльщик» всплывал не в самом центре битвы, так что кое-кто из периферийных аборигенов, являющихся покуда зрителями, а не участниками, обратил внимание на странности происходящие на поверхности. Под столь низким углом зависания солнц (который, как все знают, в действительности был даже отрицательным) огромная тень поднимающаяся снизу стала заметна только в последние секунды. Но ведь все-таки проявилась? С чем люди всю свою жизнь готовящиеся к встрече с китами могли идентифицировать это явление? Что с того, что где-то в десятках метрах в стороне встали из воды удлиненные боевые рубки? На планете Гея водились разные виды китов – у некоторый, кстати, на спине действительно наличествовал плавник. Так чем это чудище могло бы являться как не китом? Точнее двумя китами, ибо рубок-плавников наличествовало именно столько. Да, киты были до невероятности увесисты, и прибыли вообще-то не в сезон. Но ведь где-то уже прошел слух, что только намедни несколько юношей наблюдали и даже охотились на небольшого кита внутри бухты Развлечений. Правда, слух этот еще не успели, как следует проверить, но какая разница? В любом случае, здесь, сейчас конечно же из воды поднялись именно киты.
Возможно, кто-то в это время машущий боевым топориком даже не сумел рассмотреть чудо. Но ведь, пусть и краем глаза, он что-то видел. Да, вроде бы показалось, что плавник упирается в небеса. Но мало ли что может привидится, когда над тобой мельтешит вражеская дубинка отороченная акульими зубами, и надо уклоняться, да еще пробовать в уклонении оттяпать у врага пару сжимающих дубину пальцев. Так что когда кое-кто из самых горластых вскричал, что это все-таки кит, особых возражений не последовало. И вообще, о пришествиях божества должен предупреждать главный колдун – это его прямая обязанность. А уж не по графику – увольте.
Да, но почему тогда буквально в течение последующей минуты морская битва прекратилась и бойцы разошлись в свои «углы»? Все просто, что бы понять какой-то народ, надо знать его обычаи (такое правило особо касается народов первобытных). Так вот главным делом и целью жизни местных аборигенов значилась охота на китов-черверылов. Всяческие сражения между племенами являлись лишь приправой к главному соусу жития. В сезон охоты на китов все остальные проблемы забывались, а топорики войны закапывались. Признаться очень правильный и умный обычай, ибо война без применения артиллерии и химии могла служить лишь демографическим регулятором и воспитанию спортивного характера, а неудача с охотой на левиафанов, с очень большой вероятностью, приводила к всеобщему голодному мору. Так что как только временно назначенные начальники отрядов, так называемые, «боевые вожди» убедились, что в акватории островов появились киты, тем более такие огромные, они тут же отозвали свои отряды прочь. Нужно было нестись во всю прыть по домам, оставлять лишнее, и получать у жрецов орудие ловли – многохвостные метательные плети.
Стат Косакри ничего о местных правилах не ведал. Но ему простительно, он ведь не был каким-то этнографом, и вообще-то в своей жизни еще ни разу не общался с первобытными культурами вблизи.
21. Сказки острова Ротор
«Ряженые пришельцы»
Чем легенда отличается от яви? От того события которое послужило запалом для напластованной сверху фантазии многих поколений рассказчиков? Кроме прочего, еще и тем, что в результате повествования слушатель должен ощутить дыхание всесокрушающей справедливости. Очень нужное дело, учитывая спящую мощь громоздящейся вокруг и абсолютно безразличной к человеку Вселенной. Хорошо слушать сказку, в которой без явного, но подразумеваемого текстом потустороннего вмешательства, солидного, и наверняка единокровного с местным народом бога, зло жестоко и неумолимо наказывается. И конечно не сразу, а только после того, как проявит себя в полной мере. Лишь тогда спрятанный в повествовании бог отрывается от своих непредставимых человеческому разуму занятий, хмурит брови и производит некоторые перестановки на игровой доске реальности.
Разумеется, с точки зрения истечения мира из точечной частицы подсознания, все эти легенды практически ничуть не лучше событий их породивших, разве что более упорядочены и следовательно просты в понимании. Под бессмысленные, маскированные случайными сбоями нейронов, провороты событийного ряда подставлены хитрые строительные леса причинно-следственных цепочек. Кое-где эти строительные балки наряжены в одежды богов, и кое-кто не искушенный, да еще и умственно близорукий, помимо всего, верит в их истинность. Ну что ж, то его собственные проблемы. К тому же, и сам тот наблюдатель всего лишь порождение наплывающих непрерывной чередой мыслей, и не более того. Однако рассмотрим экзотику легенды повнимательнее. Ведь помимо всего прочего, она солидно повлияла на характер и привычки населения Осевого Пика, а нам приходится взаимодействовать с ним непосредственно. Не важно, что они есть такое же порождение раскрепощенного ума как и всё предыдущее, мы все равно уже в ловушке именно этих обстоятельств и совершенно не властны над лабиринтными ходами спущенного с тормозов подсознания.
И вот суть той легенды, но не непосредственно, а с «переводом» восприятия дикаря на язык цивилизованного человека. (Ибо опять же, как не пластично сознание, оно не властно перестроить самое себя и впитать информацию в ракурсе абсолютно чуждой личности).
«Однажды на Осевой Пик прибыли люди из Брашпутиды. Наверное, это случилось во времена Федерального Союза, а может даже раньше, но уж точно не тысячу циклов назад, ибо в истории присутствуют корабли с достаточно тяжелой артиллерией. Естественно, для туземцев то были не люди, а «ряженые пришельцы». Ибо действительно, по сравнению с местными, у которых век ткачей и шелководов все еще не наступил, они носили чрезмерно много одежды. Данное вторжение, понятное дело, оказалось событием чрезвычайным. Однако море окантовывало острова Пика извечно, и оттуда всегда что-нибудь являлось. Например, абсолютные пленники инстинкта киты-черверылы, или тайно подвластные касте колдунов медузы-цианеи, а порой еще более страшные и неумолимые чудовища – ураганы. Но все подобное не каждый день. Зато кое-что еще более важное – ежедневно.
Огромные солнца – красное и белое с желтизной. Они тоже отрывались от водного горизонта, проходили назначенный кем-то путь, и снова ныряли в океанскую воду. Так было почти всегда. Лишь иногда теплые, меняющиеся местами шары уставали. Тогда они прыгали все ниже и ниже, и однажды совсем переставали являться. Это было то, что по понятиям просвещенных личностей называлось полярная ночь. Достаточно нетривиальное, и уж совсем непериодическое явление в непредсказуемой системе из трех звездных компонентов. Так вот, если мир океана мог рождать такие чудеса, почему бы ему, разнообразия ради, не породить огромную, передвигающуюся без весел, но зато пускающую дым пирогу? И почему бы такому, в общем-то, более похожему на маленький остров, а не на большую лодку, чуду не привезти с собой этих самых «ряженых пришельцев»? Ведь вообще-то, исходя из еще одной, гораздо более старой легенды, сами жители Осевого Пика, или Ротора и Статора по брашской терминологии, когда-то вышли из морской пены, возникающей в месте, где океанские воды входят в прогалины между Длинной и Высокой землей. А вот это уже в соответствии с тутошними наименованиями.
Пришельцы явились. Они были новым фактором, и как всегда ведется в таких случаях, их встретили с опаской. Но ведь это были не кито-слоны, к свиданию с которыми готовятся заблаговременно, и досконально знают, что делать с их резвыми телами в воде, и неподъемными тушами на суше. Не были это и таинственные, в общем-то никем кроме колдунов не наблюдаемые медузы-гиганты, о которых говорили, будто они столь длинны, что если смотреть со стороны купола, то окраин щупальцев не разглядеть ни коим образом; ну, а если со стороны щупалец… Те, кто делал это со столь неудачного ракурса уже никогда не рассказывали о своих впечатлениях.
