Немедленный сброс правого обвеса!
На такую команду было мало мысли, требовалось ручное управление, и Майрис нажал необходимую комбинацию клавиш. Оставшиеся ракеты посыпались бесполезным грузом вниз, и когда последняя ракета покинула ячейку, зеленая жижа на крыле окончательно прожгла обшивку. Чему свидетельствовал истошный писк о нарушенной герметизации.
И только тогда Майрис вновь вспомнил о напарнике, но было уже слишком поздно.
«Фогель! Фогель, отзовись! Дэн!» — пытался дозваться Майрис, пробуя несколько частот, но от Пилота не было ответа. И чем дальше парень улетал от места сражения к Базе, тем меньше у него было шансов докричаться до друга. Сигнал, так или иначе, слабел, а уж дальность разрешенной частоты «борт-борт» была и вовсе минимальной.
«Дэниел!»
И так, пытаясь вызвать Дэна, Майрис даже не обратил внимания, как преследовавшие еще более поредевшую эскадрилью кваари остановились. Он также не обратил особого внимания, что нападения в тыл прекратились, как только на горизонте показались первые корабли прикрытия. Как было приказано — они не перелетали Границы, а маневрировали по самому краю, грозно наводя орудия и готовясь дать залп по каждому чужому, кто приблизится на расстояние выстрела. Но таких, к сожалению, не нашлось.
Майрис перестал звать напарника, как только они перелетели на свою территорию. Самолет неприятно кренился на один бок, и крыло скрипело, будто вот-вот готово было отвалиться. Сам не зная как, Майрис без проблем посадил самолет и сдал себя в распоряжение медиков. Те волной накинулись на всех вернувшихся Пилотов и окружили их, отводя в стороны, пока технический персонал тушил самолеты и вывозил их со взлетных полос. Майрис отмахнулся от врачей, позволив им только сделать какой-то укол. Он все продолжал с надеждой вглядываться в приземляющиеся самолеты, рассчитывая увидеть знакомый борт с нарисованной птицей, но Дэниела среди вернувшихся так и не появилось. Может быть у него вышла из строя связь, может быть ее блокировали. Может в попытках уйти от преследования он сам улетел слишком далеко и вышел из зоны действия сигнала. Вероятно, его даже подбили, и он смог посадить самолет на лес. Да он мог катапультироваться хоть из пылающего куска металла, и все равно остался бы жив! Но хоть бы появился сигнал! Хоть бы убедиться, что он еще жив. Майрис утешал себя тем, что в диких зарослях пропадает даже хваленый сигнал «mayday» от корабля, не говоря уже о маленьком передатчике в головном чипе.
А меж тем вся База стояла на ушах. Носились из конца в конец медики, пожарные заливали самолеты пенистой массой, нейтрализуя кислоту и туша тлеющие и искрящие элементы. Срочно разоружались пострадавшие корабли. Массивные бронемашины загружали весь боезапас в свои контейнеры и увозили прочь. Что-то постоянно объявляли по громкоговорителю. Майрис даже не особо прислушивался. Он все смотрел на Пилотов, побывавших с ним в этом бою, и с ужасом осознавал, как измотал этот вылет каждого из них. Ослабшие и будто даже одичавшие, они ходили серыми «призраками» между персоналом и немного опустошенным взглядом смотрели на всю суету.
Майрис даже не особо удивился, когда из очередного приземлившегося самолета, высланного Базой на прикрытие основной группы, выскочил и понесся ему на встречу Грэй.
— Живой! — встревоженно провозгласил инопланетянин, вертя Пилота за плечи и быстро осматривая со всех сторон. — Где второй?
Майрис с трудом заставил себя поднять измученный взгляд и вообще понять, о чем говорил Грэй.
Инопланетянин пару секунд цепко смотрел Пилоту в глаза, после чего все так же развернул за плечи и отвел в сторону к стене ангара и усадил на один из ящиков.
— Не вернулся, — понял без слов Грэй, и для Майриса это был словно сигнал.
Пилот стиснул руками край ящика до дрожи в собственных плечах, и скрипнул зубами, пока боль не отдалась в виски.
— Это я потерял его, — выдавил через силу Майрис. — Я сказал спускаться к земле и потом потерял его.
Грэй растерянно отпрянул, беспомощно опустив тонкий хвост на пол. К чему он был точно сейчас не готов — так это к человеческой истерике. Поэтому инопланетянин неловко засуетился, поднял руки и никак не решался, что с ними лучше сделать — то ли снова взять Пилота за плечи и встряхнуть, то ли что-то сказать и успокоить. На лице Грэя застыла совершенно беспомощная мина, и он даже зажато посмотрел по сторонам, убеждаясь, что все вокруг слишком заняты, чтобы на них пялиться.
Но, к удивлению Грэя, Майрис быстро совладал с собой и обратил свою начавшуюся было истерику в гнев.
— Он должен быть жив! Сигнал просто не достает сюда. Должен быть жив. Сколько шансов! Надо просто найти. Выслать корабль в тот сектор. Слушать чужие сигналы. В конце концов там были еще люди!
— Майрис, все будет! — нашел за что зацепиться Грэй и вернул к себе внимание Пилота. — Их будут искать. Но сейчас всё должно утихнуть. Понимаешь? Мы были на гране войны, Май… Настоящей войны!
Майрис поднял взгляд на Грэя и впервые увидел у него на лице испуг. Да настолько не соответствующей его облику, что на какой-то миг Пилоту показалось, что перед ним сейчас стоит вовсе не инопланетянин, лучший инструктор академии и целый майор, а затравленная школьница, которую впервые напугали рассказами о том, как делаются дети.
— Лучше бы мы отбивались до конца, — хрипло ответил Майрис, прогнав явившийся образ.
Неожиданно Грэй вновь крепко схватил парня за плечи и встряхнул.
— Нельзя! — шикнул он, все еще смотря испуганными глазами. — Мы многое о них упустили. Мы не знаем их. Они слишком быстро меняются. Нельзя войну. Не сейчас. Рано. Если бы не Джейк… Они готовы были сегодня пробить рубеж! Понимаешь?! Они бы прошли границу и… И…
— Лучше замолчи, Грэй, — шепотом посоветовал Майрис, сейчас не столько напуганный, сколько ошарашенный безумным заявлением инопланетянина.
Он видел, что ближайшие люди начали прислушиваться к Грэю, и кто-то даже стал останавливаться и перешептываться друг с другом. А если этого не должен знать никто? Чего же ты так испугался, наш хладнокровный Грэй, что запаниковал?
Хвост инопланетянина прижался к ноге, а сам он затравленно оглянулся по сторонам. Остановившиеся было люди сделали вид, будто ничего не слышали, и постарались быстро ретироваться. Но Майрис заметил, как некоторые уже передавали услышанное другим.
— Кажется, тебе надо быстрей покинуть ангар, — заглядывая в огромные зеленые глаза сказал Майрис.
— Да. Точно. Верно… — немного пригибаясь, Грэй отошел от Пилота. — Я найду тебя потом.
Майрис сдержанно кивнул, а инопланетянин поспешил покинуть ангар. Завидев Пилота на ящике, один из медиков подошел к нему и поинтересовался самочувствием. Парень лишь отмахнулся и сказал, что его уже осмотрели.
— Тогда больше вам здесь нечего делать, — ответил медик. — Отправляйтесь к себе. Но если почувствуете хоть малейшее недомогание — мигом к нам.
— Понял, — сухо сказал Майрис и поднялся с ящика. Тут же он понял, что силы у него стремительно кончаются и что единственное желание у него сейчас было — это рухнуть в кровать и проспаться.
«Но Дэниел… Надо сказать, в каком секторе он потерян. Но кому?.. Не знаю. Ничего сейчас не знаю».
И где-то глубоко в голове засела мысль, что всему причиной был этот укол с лошадиной дозой успокоительного, который не просто гнал в кровать, но и временно давал отдых мозгу от всех тяжелых мыслей.
Кругом раскинулся первозданный мрачный космос.
Майрис понял это, когда осознал, что находится в странном состоянии — руки и ноги вроде бы не затекли, но двигались медленно, будто ватные. Сопротивления почти не ощущалось. Так уже бывало в первые мгновения, когда Майрис нырял с крыш небоскребов в бездну Полиса. А сейчас это ощущение было постоянным. Неужели это и есть та самая манящая невесомость?
Он присмотрелся внимательней и разглядел далеко внизу огромный, парящий в пространстве кусок земли, утыканный, словно шипами, огромными шпилями антенн и радиовышек. И как только он разглядел все это, земля стала приближаться. Вернее, даже нестись навстречу с огромной скоростью.
Инстинктивно Майрис закрыл лицо руками, но вдруг его мягко развернуло в пространстве, и теперь уже он летел над заснеженной поверхностью, вздымая позади себя тучи искрящегося снега. И он внезапно понял, что ощущает себя больше. Настолько больше, что может кончиками крыльев дотронуться поверхности земли, если будет лететь на боку.
Майрис понял, что ощущает себя машиной. Быстрой, юркой и удивительно маневренной. В один миг ему пришло понимание, что если захотеть, он может заставить себя остановиться. Или полететь хвостом вперед. Или на носу. Ведь вокруг него — невесомость! Чистое пространство, которым можно управлять.
Но вот впереди завиднелись взрывы, и Майрис, не раздумывая, понесся туда. Каким-то отголоском сознания он помнил, что был рожден для боя. Что война у него в крови и прописана в каждой микросхеме железного мозга.
