Мстислав вздохнул.
— Да нет, Ри, заходи. Нам нужно поговорить… и у нас есть меньше двадцати минут на это, если мы не хотим, чтобы эта ночь стала последней.
— У тебя есть, — перебила его девушка.
Мстислав застонал, обернулся к Адриане
"Что такое?" мысленно спросил он
— Ничего, — мягко и вслух отозвалась девушка. — Я ухожу. А ты разбирайся, с чем хочешь! Хоть с минутами! Хоть с ветряными мельницами! Хоть с прекрасными девами, попавшими в беду!
Зазвенело разбитое стекло… и Рианы мгновенно простыл и след.
Мстислав тихо зарычал, и ручка в его руках лопнула.
— Да что же за чертовщина творится…
Милена попятилась.
— Она… она… — девушка чуть не плача посмотрела на Мстислава. — Она видела, как я… мы… я тебя целовала… она вошла в тот момент, когда пришла и я…
Вампир оперся руками о стол, исподлобья посмотрел на Милену
— Я в курсе, — слегка рыча произнес он — Женщины… — папка с документами улетела в стену, сметенная нервным движением.
— Я… я…. - девушка чуть не плакала. — Я думала она просто обычный птенец!
Вампир поморщился.
— Закрой глаза, — затем, когда Милена выполнила приказ, подошел к зеркалу и послал за Ри свое отражение, с приказом следить. — Не важно, кто что думал. Сделанного не воротишь.
Милена всхлипнула.
— Я так… виновата.
— Будем решать проблемы по мере их возникновения, — полностью отрешившись от эмоций, отозвался вампир.
Звонок мобильного телефона немного развеял напряжение, повисшее в комнате.
— Осталось десять минут, — отключив будильник на телефоне, пояснила Милена. — Я не управляю зарядом. Сигнал включится по времени.
— Ладно. — Савл достал мобильный и набрал смс. — Ты хочешь взорваться или выжить?
— Я хочу выжить! — Милена посмотрела на вампира.
Мстислав мысленно произвел нужные манипуляции и, засучив рукав на левой руке, протянул руку к Милене.
— Как кусать и пить надеюсь, объяснять не требуется?
— Но… — девушка с удивлением посмотрела на вампира. — Что это даст?
— Приятного мало, моя кровь подчинит тебя, поглотит заряд в тебе… но после этого против моей воли ты уже не сможешь пойти.
Милена подняла взгляд.
— Что угодно! Я хочу… жить!
Вампир просто кивком указал на руку.
— Тогда пей. У нас мало времени.
— Как скажешь…
Тонкие клыки пропороли запястье Мстислава, и Милена присосалась к порезу.
Частная клиника
Вика открыла глаза. Над головой был такой раздражающе-привычный белоснежный потолок… Закрыв глаза, девушка тяжело вздохнула и спросила, не поворачивая головы:
— Эй, почему в клиниках всегда такие белые стены, потолки, белье… это так нервирует…
— Потому что на белом лучше видно, когда оно чистое. Ты как? — Раздался рядом спокойный голос.
— Ты еще спрашиваешь? — усмехнулась девушка. — Лазарь… с тем учетом, что я в твоей клинике — о моем состоянии ты знаешь лучше, чем я!
— Я не спрашиваю диагноз, я спрашиваю ощущения, — абсолютно спокойно ответил врач.
— Да… да… ты мне всегда это говорил, стоило мне попасть к тебе в клинику! А я тебе еще раз отвечаю, что под таким наркозом, как обычно ты меня лечишь, я ничего не чувствую.
— Если бы я тебе не давал наркоз, ты бы лезла на стенку. Тебе оно надо?
— Мне? — Вика засмеялась. — Конечно же, нет. Но ты выглядишь усталым, меня опять пришлось собирать по кусочкам?
— Почти. Четыре ребра по осколкам, черепно-мозговая… тьфу, тебе же не интересно, — Лазарь вздохнул.
Девушка неожиданно задохнулась.
— Что с тобой? — доктор мигом оказался около девушки.
Улыбнувшись, Вика слабо махнула рукой.
— Извини. Забылась…
— А если объяснить?
— Ребра заболели, — вздохнула вампиресса. — Не ты ли мне говорил, что когда ребра сломаны, даже вампиры на несколько суток ограничены не только в движениях, но и в смехе и разговорах. Подумать только, правая рука Главы клана Смерти лежит на больничной койке не в силах пошевелиться!
— Подумать только, правой руке хватило мозгов сражаться со стихиаром на его условиях. — Флегматично ответил врач.
— И все то ты знаешь!
— Вика, пора привыкнуть!
— Не буду привыкать! Не хочу привыкать! И вообще, я болею… можно же мне покапризничать… немного…
— Ты все еще ребенок… — ласково хохотнул Лазарь.
— Не всем же быть такими как ты! — сделала вид, что обиделась Вика.
— Какими?
— Ууу… — вампиресса вздохнула. — Не умничай, а? В конце концов, взрослая я в клане. Могу я хоть иногда побыть обычной… девушкой.
— Можешь, — согласился Лазарь — принести чего-нибудь?
— Одеяло… смешно звучит, но меня немного знобит.
— Одну минутку…
Вика благодарно улыбнулась и прикрыла глаза.
Лазарь вышел на пару минут и вернулся с теплым одеялом, в котором вампиресса опознала то самое одеяло, которым ее укрывали каждый раз, когда она попадала сюда….
— Ты помнишь… — прошептала она тихо. — И знаешь, это становится, наверное, традицией. Жаль только что не доброй…
— Как знать…
Вика тихо хмыкнула, пока ее окутывало теплом одеяла.
— И знать нечего, ты каждый раз после моего выхода из больницы делаешь вид, что не знаешь меня. И ни разу на балу у Правящих не подошел… — девушка хотела добавить что-то еще, когда стекло разлетелось на осколки…
— Привет Вику-у-у-у-уся! — пропел Карас, запрыгнув в палату.
— Опять, — Вика простонала. — Лазарь! — взмолилась она. — В твои же обязанности входит забота не только о физическом, но и о душевном комфорте пациентов?
— Простите, молодой человек, моей пациентке не разрешены посещения… — тихо, с легкой угрозой в голосе произнес Лазарь.
Карас фыркнул, картинно оперся на белоснежную стену, оставляя на ней ало-синие отпечатки — кровь и мел…
— Мне плевать на мнения всяких докторишек мелких клиник. Я хочу посетить именно ЭТУ девушку, и я ее посещаю.
— Ах плева-а-а-а-ать… — Обычно невозмутимый Лазарь начал неуловимо меняться. — Боюсь…я вынужден попросить тебя, маленький изгой уйти отсюда, пока я не окрасил сии белоснежные стены в восхитительно алый цвет твоей крови, и не украсил окна тем, что от тебя останется…
Карас дернулся. Ничем не примечательный докторишка… с ним стало что-то не то…
— Лазарь, — прошептала с кровати Вика. — Твой… лоб… Твои глаза…
"И аура", — добавил мысленно иллюзионист. — "Когда я пришел, передо мной стоял врач. А сейчас это убийца. Но… ничего не поделать. Я должен убить эту девчонку".
Врач, стоящий в полоборота к Вике, повернулся к ней полностью. Лоб мужчины теперь опоясывала тонкая цепочка стигматов, придавая обычному на вид Лазарю какой-то страшный вид, опасный… И глаза. Лучший врач Общества Ночи считался невозмутимым вампиром, у которого даже в обращение глаза не меняли свой цвет. Но теперь на резко побелевшем, почти посеревшем лице, были не теплые шоколадные глаза, а холодный расплавленный янтарь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
