Хантер поднял руку и загнул для наглядности большой палец.
— Все заклинания делятся на: закреплённые, гибкие и смешанные.
Сделал короткую паузу, загнул указательный палец:
— Закреплённые заклинания дают определённый эффект, не меняющийся со временем, и хорошо ложатся на материальную основу артефактов… и эликсиров, да.
Загнул средний палец:
— Гибкие заклинания требуют постоянного контроля и коррекции со стороны мага, поэтому жёстко закреплённые в артефактах рунные матрицы для их воплощения непригодны.
Загнул безымянный:
— Смешанные заклинания, сочетающие свойства двух других групп чар, требуют от артефактора наибольшего искусства, а от пользователя — понимания и смекалки.
Потряс сжатым кулаком, но тут же махнул рукой, словно отбрасывая что-то неприятное.
— Для наглядности, — добавил маг уже спокойно, — можно примеров добавить. Вот, скажем, опорные столбы Тайной Защиты Лобруга. Или, — жест в сторону оружия Рикса, — меч с чарами Улучшенного Пронзающего Рассечения. Закреплённые заклинания как они есть: столбы служат якорями защитного полога и больше ничего. Зачарование на мече тоже выполняет одну только, не меняющуюся функцию. Пример гибкого заклинания — любое целительское. Нельзя просто взять и «остановить кровотечение»; мало того, что из-за разницы в плотности маны и праны заклинание, никем не контролируемое, опустошит резерв без особого толку — оно ещё может остановить кровь даже там, где не надо. Скажем, перекрыть крупную артерию или вену. Это ведь тоже «остановка кровотечения», своего же ума у заклинания нет!
— А смешанные? — спросила алурина. — Можно пример таких чар?
— Попробуй назвать сама.
Задание ей не очень понравилось, но всё же Шак попыталась дать ответ:
— Диск? — предположила она, указав на трофейное изделие погибшего гнома.
— Близко… но не совсем. Или даже совсем не. Нагревательный диск ближе к артефактам с закреплённым заклинанием. Просто его единственная функция включается при определённых условиях, вот и всё. Греть сильнее или слабее он не может, дополнительных настроек лишён.
— Тогда… призыв магических зверей?
— Правильно! После того, как призыв совершён, матрица работает в основном на поддержку плотной иллюзии. Но можно при необходимости влить в призыв побольше маны, изменить какие-то вторичные условия призыва и так далее. Так вот, возвращаясь к амулетам ментальной защиты. Как ты понимаешь, третий путь, с самоконтролем — это гибкое заклинание или смешанное. Чтобы ментальная защита по третьему пути работала лучше всего, тебе надо бы гравировать её матрицу в своей душе, а потом активировать и поддерживать в рабочем виде. Но я пока не уверен, что ты хотя бы Управление Памятью потянешь, не говоря о чём-то более сложном… что до амулета со смешанным заклинанием, его худо-бедно можно впихнуть в артефакт. Но защита всё равно будет так себе, с полноценным гибким заклинанием не сравнить.
— Много слов, — сказала Шак. — Мало толку. Сделай Риксу амулет с бронёй для ума, потом изучи меня своим сканированием. И я попробую… гравировать… Управление Памятью.
Хантер только головой покачал, но возражать не стал, сказав вместо этого:
— Давай-ка поедим. Каша уже подостыла, да и Рикс скоро закончит медитацию.
…первое же применение Среднего Сканирования Лимрана оставило у мага смешанные впечатления. Заклинание втиснуло ему в голову столько сведений, причём на девять десятых непонятных либо крайне смутных, что эта самая голова чуть ли не распухла. Но основное — понимание тех особенностей магической «анатомии» алурины, ради которых он вообще применял сканирование — оказалось сравнительно доступным и интуитивно ясным.
— Смотри, — сказал он внимательно глядящей Шак, рисуя на земле веточкой треугольник вершиной от себя, а затем тремя горизонтальными чертами деля его на четыре части. — Это — по самое некуда упрощённая схема устройства моей души. Эти три яруса свободны и гибки, на них я могу гравировать, стирать и снова гравировать матрицы чар. А вот этот ярус, — Хантер ткнул своей импровизированной указкой во вторую секцию сверху, потом вовсе небрежно заштриховал, — у меня занят. Там расположена особая связка телесного и духовного, недоступная для каких-либо прямых воздействий. Кланнеры, да и не только они, назвали бы это Печатью Крови или клановым сигилом. Я же предпочитаю более честное название: Атрибут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как у магических зверей? — уточнила алурина.
— Именно. Теперь насчёт твоей души, — маг нарисовал рядом с первым второй треугольник, поменьше, причём вершиной вниз и более острый. Затем поделил на части тремя чертами, но на иной лад. Две горизонтальные, одна вертикальная, причём наискось, параллельно правой стороне треугольника. — Здесь, — сказал он, покрывая штриховкой полосу от вершины к основанию, — находится твой… и, как я подозреваю, для всех алуринов общий… Атрибут. Хотя это ещё надо будет проверить, да… Так. Твоё исчезновение — это особая связка телесного и духовного, недоступная для прямых воздействий, но развиваемая со временем. Здесь, — тычок веткой в заштрихованное основание треугольника, — грань, что несёт свойство маскировки для взгляда. Здесь, — тычок в заштрихованный ромб в середине треугольника, — грань с маскировкой звука. Ну а здесь, — тычок в ромб, что в основании схемы, — не до конца проявленная грань с маскировкой запаха, если я ничего не напутал.
Хантер сделал паузу, но вопросов от Шак не дождался. И, тихо вздохнув, продолжил:
— Использовать область, занятую Атрибутом, для практики магии ты не сможешь. Спору нет, само по себе исчезновение — полезнейшая штука, как любой Атрибут. В частности, благодаря его развитию ты увеличивала потенциал души и сейчас находишься примерно на третьем уровне по человеческим меркам. Плотность и объём маны соответствуют. Очень неплохое достижение. Но есть минус… думаю, ты сама скажешь, какой.
— Мало свободного места.
— Именно, — вздохнул маг, сожалея уже открыто. — Мало места. Причём, я бы сказал, даже как-то слишком мало — может, из-за особенностей твоего вида, может, из-за нестандартных размеров спиритуальной структуры исчезновения, а может быть, просто из-за недостатка гармоничности, когда не использовавшиеся части души не получали нормального развития. Хорошо бы последнее, потому что тогда по мере практики магии недостаток сгладится. В общем, суть в том, что сюда, на средний слой, ты сможешь записать только полторы стандартных имперских руны, а сюда — две с небольшим. Ни то ни сё.
— Ты поэтому нарисовал… узко?
— Да, поэтому. И вопрос с гравированием Управления Памятью — как и других матриц — становится особо… острым. Скажи, ты умеешь сознательно впитывать Природную Силу?
— Конечно! В засаде без этого нельзя.
— А ощущать устройство души?
— М-м… да?
— Маловато уверенности. Тогда скажи-ка мне, какова на самом деле форма твоей ауры? На эту плоскую и упрощённую схему не смотри. Какова полноценная, объёмная форма?
Шак начала отвечать. И отвечала довольно долго. Пару раз она даже сбилась на ту самую искажённую, но привычную корявую речь, что не добавляло ей радости, а учителю — понимания.
По первому описанию алурины, её душа походила на деревце с утолщениями на стволе. Двумя полноценными и одним — тем, что у вершины — не достигшим нормального размера. И с листьями, вырастающими прямо из ствола.
Древесная эта аналогия не нашла у Хантера понимания. Он в момент раскритиковал её как ещё одно упрощение, условно годное, чтобы занять ребёнка, но далёкое от истины. Меня, ворчал маг, не волнует, как твоя мама описывала эти вещи; меня гораздо больше волнует, как ощущаешь и понимаешь всё это ты, ты сама! И Шак пыталась описать, что именно ощущает и понимает, но при этом испытывала суровый недостаток слов, пригодных для выполнения такой задачи. Мийол вполне мог понять её затруднения — в конце концов, даже условно объёмная картина являлась лишь упрощением реального положения дел, слои ауры располагались не «над» друг другом, а скорее «внутри» или «вместе». Да, понять затруднения он мог… а вот делать скидку, жалеть ученицу и позволять ей выбирать простые тропы — никогда!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
