Балканский поход Святослава. «Мертвые сраму не имут!»
Болгария в X в. была огромной страной, охватывая большую часть нынешней Румынии, Хорватии, Сербии, Македонии. Но могущество ее было подорвано. Если при Симеоне Болгария 30 лет воевала с Византией и только усиливалась, то 30 лет «дружбы» с Византией хватило, чтобы привести страну к полному развалу. В Западной Болгарии началось движение «комитопулов» — сыновей комита Шишмана, и она фактически отделилась. В Восточной правительство царя Петра по-прежнему держалось провизантийской линии, но существовала сильная оппозиция. Как сообщают летописи, имевшиеся в распоряжении Татищева, Святослав задумал войну еще до обращения к нему Константинополя, «толико по своей обиде» — Болгария была союзницей Хазарии, оказала ей какую-то помощь, приняла хазарских беженцев. И князь двинул на нее войско в 966 г. Но узнав, что его полки выступили к Дунаю, восстали вятичи. Видать, они были не против освобождения от хазар, но и Киеву подчиняться не желали. И Святослав повернул назад, снова на Оку, «вятичей победи» и «дань на них возложи».
Однако тем временем произошли и перемены в византийско-болгарских отношениях. Никифор Фока решил, что соседняя держава уже достаточно разложилась и пора с ней говорить другим языком. Болгарская царица Мария, жена Петра, умерла. А ромейская дань была замаскирована под ее содержание. Петр же искал пути установить какие-нибудь другие родственные связи с Константинополем. Например, женив одного из сыновей, Бориса или Романа, на византийской царевне. Но когда его послы явились к императору, чтобы получить очередную «субсидию» и переговорить о браке, Никофор их грубо обругал, велел бить их по щекам и выгнать вон. Обозвал болгар «бедным и гнусным народом скифским». Объявил, что мир может быть сохранен только при двух условиях: если Болгария обязуется не пропускать через свою территорию венгров, совершающих набеги на Византию, и Петр пришлет сыновей заложниками в Константинополь.
Выполнить требования было невозможно, потому что Петр и сам не контролировал всей своей территории. Был не в силах останавливать мадьяр. А его подчиненные охотно пропускали их — пусть лучше разоряют греческие, чем болгарские земли. Никифор счел предлог достаточным и выступил на Болгарию. Овладел несколькими приграничными пунктами, но, дойдя до Балканских гор, вдруг обратился вспять. Причину ромейские хроники называют уклончиво. Дескать, император осознал трудности дальнейшей войны, вот и вернулся. Хотя он был опытным военным и должен был представлять трудности до начала войны. Скорее, получил крепкий отпор. Потерпел поражение при попытке проникнуть в горные проходы. Тогда-то и возник план обратиться к Святославу. Что позволяло убить «четырех зайцев». Побить болгар чужими руками. Стравить их с русскими. Отвлечь Русь от византийских владений в Северном Причерноморье. А византийцам высвобидить силы для дальнейшего развития успехов в Сирии.
В Константинополь был вызван сын херсонесского стратига Калокир. Херсониты часто контактировали с русичами, знали их обычаи и язык. Возможно, Калокир уже вел с ними переговоры во время боевых действий в 965 г. Теперь же, чтобы придать посольству достаточный ранг, Никифор присвоил ему высокий сан патрикия. И выдал огромную сумму в 15 кентинариев золота (1 кентинарий — 36 кг). Лев Диакон пишет — «для раздач и подарков». Пожалуй, многовато на подарки-то. Никифор слыл очень скупым властителем. Но если мы вспомним старую расценку, 1 кентинарий — оплата 700 воинов, то выходит, что Калокиру поручалось нанять армию в 10 тыс. бойцов и бросить ее на болгар.
Святославу посол понравился, как и он Калокиру. Между ними возникла личная дружба. Но утверждение Диакона о тайном соглашении, что патрикий при помощи русских будет возведен на императорский трон, расплатившись с ними сокровишами казны, нужно отбросить как ложь. Хотя бы по той простой причине, что Святослав с греками в ближайшее время воевать не собирался и еще несколько лет не предпринимал против них враждебных действий — в течение всего царствования Никифора. А вот война с болгарами была предрешена еще до приезда Калокира. Так что цель посольства совпала с целью самого Святослава.
И в 967 г. он выступил на юг. Ход кампаний на Балканах весьма подробно и толково проанализирован А. Н. Сахаровым. Поэтому не буду здесь повторять его разбора и доказательств, а изложу только общий ход войны. Согласно Иоакимовской летописи, болгары готовились встретить Святослава и выставили против него не только свою армию, но и хазар, ясов и касогов — тех самых, что бежали в Болгарию. И князь обнаружил, что объединенные силы противников ожидают его на Днестре, прикрыв переправы. Но он боя не принял, а повернул к верховьям реки. Где встретил шедших к нему союзников — венгров, «с угры же имеа любовь и согласие твердое». Русские, усилившись мадьярами, наголову разнесли разношерстные болгарско-хазарские рати.
Царь Петр обратился в Константинополь, умоляя о помощи, но Нокифор оставил его призывы без внимания. Святослав захватил город Переяславец. Нестор указывает, что он взял 80 городов. А византийские хроники — будто князь опустошил и захватил всю Болгарию, «многие города и селения болгар разрушил до основания, захваченную огромную добычу обратил в свою собственность». Хотя греки противоречат сами себе. Города, якобы уничтоженные Святославом, впоследствии оказываются целыми, церкви неразрушенными, сокровища неразграбленными. На Западную Болгарию боевые действия вообще не распространились, она осталась в стороне от конфликта. И 80 взятых городов — слишком много. Столько было во всей Восточной Болгарии. Брать осадой и штурмом 80 крепостей слишком долго и сил не хватило бы.
Очевидно, понеся поражения, Петр капитулировал, и 80 его городов принесли Святославу вассальную присягу. Но Болгария при этом сохранила политическую самостоятельность, столицей ее по-прежнему осталась Великая Преслава. Святослав же отхватил от нее только приморскую Добруджу (ныне в составе Румынии). И резиденцию свою разместил в Малом Переяславце, у устье Дуная. Об этом же дружно сообщают все летописи («Повесть временных лет», Устюжская, Волынская и др.): «Сев князь там в Переяславце, емля дань на грецех».
Да, вот тут Святослав напомнил византийцам, что по прежним договорам о «дружбе и союзе» они обязаны платить. И ромеи получили совсем не то, чего хотели. Вместо наемной армии, которая погромит болгар и уйдет (или завязнет в войне с ними, что тоже неплохо), — соседство с сильной Русью. Болгарское царство стало ее вассалом, то есть получило покровительство Святослава. Изменилась и внутренняя ситуация в самой Болгарии. Там продолжалась борьба партий, но та из них, которая была антивизантийской, стала теперь ориентироваться на Святослава, превратилась в «прорусскую». В общем, призадумаешься.
В Италии произошло столкновение Византии с Германией. Причем русские послы в 968 г. снова посетили Оттона I, заключив с ним союз. А основные силы ромейской армии оставались на Востоке. Вели успешное наступление, заняли Кипр, осадили крупнейший и богатейший город Сирии Антиохию. Снимать оттуда армию и жертвовать плодами побед не хотелось. Но в арсенале греков всегда имелись и другие средства. Они снова начали обрабатывать болгар!
К царю Петру было направлено посольство Никифора Эротика и епископа Евхаитского. Напомнило о «дружбе», выразило согласие связать болгарских царевичей брачными узами с ромейской династией. И слабовольный Петр снова клюнул, пошел на поводу у греков и окружающей его провизантийской партии. Внешне сохранялся мир. Никаких требований к русским в 967–968 г. не выдвигалось. Лиутпранд Кремонский, посол императора Оттона посетил Константинополь летом 968 г. и оставил записки. Рассказал, что посольство болгар на приеме было посажено «выше» германского, что очень оскорбило Лиутпранда (как видим, Болгария отнюдь не была завоевана и сохранила суверенитет: принимала послов, направляла своих к грекам). Лиутпранд видел два русских купеческих корабля, стоявших в гавани Константинополя. Значит, и с русскими был мир. Но внимательный дипломат подметил, что греки исподтишка готовятся к войне. Подправляют укрепления столицы, устанавливают стрелометы, перегораживают вход в гавань цепью.
И удар по русским был нанесен тоже исподтишка, чужими руками. Были отправлены дипломаты к печенегам, купили их, и тем же летом 968 г. степные орды нахлынули на Киев. Обложили город, не успевший изготовиться к осаде, теснили его. Воевода Претич сумел собрать рать на Левебережье, но недостаточную, чтобы деблокировать столицу. Осажденные терпели нужду в продовольствии, изнемогали. И, заметив подход подкрепления, выслали мальчика, умевшего говорить по-печенежски (отсюда, кстати, еще раз видно, что печенеги были не тюрками, а европеоидного обличья — осколком древних скифо-сарматских племен Турана). Отрок с уздечкой в руках, спрашивая, не видели ли его коня, прошел вражеский стан и бросился в реку. Только тогда печенеги разобрались, принялись пускать стрелы, но он доплыл до своих. Рассказал о тяжелом положении в городе, о том, что среди киевлян сильны капитулянтские настроения.
