Из своих странствий и приключений Фред привёз новую игру, в Империи ещё не ведомую. Мы уже успели сразиться с ним несколько раз, и ни разу удача в мою сторону даже не поглядывала.
Сама игра называлась тримсбок. Представляла она собой круглое, разграниченное линиями поле, с плоскими фишками как в го, и фигурами, имевшими отдаленное сходство с шахматными. Кроме того, присутствовали кости, и ещё можно было убрать с поля чужую фигуру, если она попала в одну из десятка полтора определённых комбинаций. Очень сложная игра, и, кроме того, я никак не мог понять самой её логики. Победить Фреда я даже не надеялся, но как способ избавиться на время от не самых радужных мыслей, она вполне меня устраивала.
Когда я уже подошёл к двери, Диамун вполголоса сказал несколько слов на незнакомом мне языке. Вернее, сам язык был мне незнаком, но это расхожее выражение знал. Знал благодаря Анри Коллайну.
Здесь тоже существовал подобный латинскому мертвый язык – тилоский, и множество афоризмов из него пользовались популярностью.
Анри Коллайн всегда поражал меня многими своими способностями: талантом к языкам, умением добывать информацию, классифицировать её, делая точные выводы и ещё многими другими вещами. Единственной его слабостью была любовь к прекрасному, тому, что ходит согласно местным традициям в юбках с подолами до самой земли и имеет так много приятных мужскому взгляду округлостей.
Так вот, то, что произнес Диамун, можно было перевести как 'принц из конюшни' или 'принц конюшни'. И об истинном значении выражения нетрудно было догадаться.
Я оглянулся на Диамуна и его взгляд показался мне насмешливым. Где же был он, и его насмешливый взгляд ещё так недавно, почему не смотрел он им при прорыве на корабли Изнерда? Как бы это хорошо действовало на матросов, которые бы глядели на него и думали: 'вот он, будущий наш правитель, вместе с нами. И ведь не боится ничего, ещё и улыбается. А ведь мог бы уйти, спрятаться внизу'. Что, было страшно подняться на мостик? А кому там не было страшно, ты мне покажи хоть одного человека, которому не бывает страшно никогда.
Я ведь увидел тебя только за ужином, в кают-компании. Ладно, это твоё личное дело, но что касается остального…
Непонятно, на что ты надеялся? На то, что я не услышу, или наоборот, услышу, или, услышав, не пойму?
'Почему это так? – думал я, направляясь к нему. – Почему люди, которых судьба вознесёт хоть немного, начинают относиться к тем, кто остался, по их мнению, внизу, таким образом? Ведь ничего же не меняется, кроме достатка или кусочка власти, а разве это имеет много значения? Ведь сегодня ты можешь быть олигархом, а завтра тебя будут гноить в тюрьме без всякой надежды на освобождение. Если человек добился всего сам, в этом случае он имеет право гордиться собой, хотя бы внутренне. Но в нашем случае ты всего лишь на всего сын своего отца,'.
На столе перед Диамуном стояла чашечка с коричневой бурдой, отдаленно напоминающей вкусом кофе. Он необычайно популярен в этих краях, этот напиток. Быть может это цикорий, в своём мире я о нем слышал. Говорят, он тоже похож вкусом на кофе.
Но сейчас не до этого.
Опустив в чашечку палец, я им поболтал. Суррогат благородного напитка успел остыть примерно уже наполовину, что идеально подходило для моей цели.
Взяв чашку в руку, я вылил её содержимое на голову наследника, затем положил руки на стол, оперся на них и заглянул Диамуну в глаза.
'Если ты сейчас хоть что-то скажешь, я вобью твои слова обратно вместе с зубами'.
Меня трясло, и было абсолютно безразлично, что произойдет со мной через пару мгновений.
В кают-компании стояла абсолютная тишина, лишь за открытыми иллюминаторами скрипели корабельные снасти и слышался плеск волн.
Глава 20 Техника выживших
Отступив шаг назад, я оказался у открытого иллюминатора. Нет, это получилось случайно, и я не собирался покинуть помещение через него в том случае, если к выходу из кают-компании будет не пробиться. Не дождетесь.
Из иллюминатора приятно пахло морской свежестью и мне не удалось преодолеть соблазн потянуть её носом. Помнится, ещё год назад я мечтал очутиться на море, а теперь выходит так, что только и делаю, что на нём нахожусь. Впредь надо будет поаккуратнее со своими мечтами, с ними явно что-то не так.
О смысле услышанного в свой адрес выражения я узнал ещё в самом начале наших с Яной отношений.
Тогда мы с Анри оказались на рауте в доме одного графа, чьи пистолеты стали позже моим подарком к его, Коллайну, дню рождения.
Анри тогда не на шутку увлёкся одной красоткой, и уговорил меня посетить дом графа, поскольку ему доподлинно было известно, что она часто бывает там.
Наносить визиты без приглашения или заранее посланного уведомления здесь считается не слишком приличным, но у меня был знакомый, ещё один граф, Андригус Эликондер, который мог навещать этот дом запросто. Словом, все сладилось, и в компании Андригуса мы туда и отправились.
Яна тогда вместе с двором убыла в один из своих загородных дворцов на несколько дней, так что дожидаясь её возвращения, я убивал время как мог.
Предмета неземной страсти Коллайна в доме не оказалось, но Анри быстро нашел замену, принявшись очаровывать другую леди, и в этом он весь.
С заменой у Коллайна что-то не заладилось, чему я был только рад, поскольку она показалась мне всего лишь симпатичной пустышкой. Хотя вряд ли Коллайн рассчитывал вести с ней философские диспуты.
Тут как нельзя кстати Андригус предложил поехать в дом другого его знакомого, чему я даже обрадовался. Хотя атмосфера оказалась скучновата, но вино было превосходным, и мне хотелось избавиться от его излишков, подставив лицо ветру в быстро мчавшейся открытой карете.
До клубов здесь ещё не додумались, и знать развлекалась тем, что всю ночь переезжала из дома в дом, гостеприимно распахнувших двери по случаю многочисленных праздников, дней рождений, юбилеев, знаменательных дат и просто хорошего настроения.
Раскатывающие по ночной столице кареты встречались, их пассажиры весело общались, бывало, что изменяли первоначальные планы и возвращались туда, откуда только что убыли, но уже с новыми гостями.
Случалось и так, что кому-то приходило в голову навестить свой загородный дом, и целая вереница карет, посчитав это удачной мыслью, выстраивалась за каретой хозяина. И все это было так почему-то знакомо.
Когда мы вместе с Анри и покидали дом, один из его гостей и обронил эту фразу.
Конечно же, я не обратил на неё внимания, тем более что мне не было понятно ни слова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
