Часть ее оставалась холодной и расчетливой. Другая — протестующе кричала. «Убийца! Монстр!»
Лучший способ помочь Ноксу прямо сейчас — если он еще там — это увести армию подальше.
Когда Вейл достигла ряда тополей, она остановилась и крикнула:
— Я здесь. Давайте, идите и заберите меня. — А потом она побежала.
Они последовали за ней.
Ветки хлестали по ногам, но ей было все равно, и она ускорила шаг. Боль не была решающим фактором в игре «делай или умри». Она металась между деревьями, валунами и смертными.
«Думай!» В какую сторону она должна идти? Какой путь приведет к цивилизации? «Надо избегать других людей». Если кто-то не похожий на зомби увидит ее покрытой кровью… Она вздрогнула.
Рискнув, она повернула налево. Прерывистое дыхание обжигало ноздри. Ее легкие словно покрыла кислота. Несмотря на послеполуденную прохладу, по ее лбу струился пот.
Когда деревья начали редеть, открывая дорогу впереди, она бросила взгляд через плечо… Черт! Когда она оторвалась от смертных? Неужели они отступили, решив добраться до Нокса?
Ничего не поделаешь. Ей тоже придется вернуться.
Когда она повернулась, на ее пути возник мускулистый мужчина… Раш.
Ее рука взлетела к груди в попытке успокоить бешеное сердцебиение, и она заскользила по грязи. Новые факты всплыли в ее сознании. В начале игры он специально нацелился на Селесту, надеясь допросить и выяснить, как она выиграла предыдущее Великие Войны.
Но она использовала феромон против него, и он изменил свои намерения, решив вместо этого поцеловать и раздеть ее. Когда она попыталась нанести смертельный удар, он вырвался из вызванного похотью тумана, поклялся убить ее и убежал.
Он нахмурился, глядя на Вейл.
— Ты смертная, но я чувствую в тебе воина. Или ты была смертной. — Его глаза расширились, в них появилось понимание. — Ты убила Селесту.
Паника схватила ее в тиски. Нож и молоток бесполезны против такого опытного воина, как Раш.
Он сделал шаг вперед.
— Не совершай опрометчивых поступков, ладно? — Ее голос дрожал с той же силой, что и тело. — Давай поговорим об этом.
— Здесь нечего обсуждать. Ты вступила в войну. Поэтому должна умереть. — Он поднял арбалет, три стрелы уже были наготове. Но вместо того, чтобы выстрелить в нее, он напрягся и резко обернулся.
Раздались выстрелы, когда вооруженные мужчины и женщины в форме окружили их. Пуля за пулей пронзали грудь Раша, кровь пропитала его рубашку, когда он пошатнулся и врезался в дерево.
— Лежать! — крикнул офицер.
— Мэм, бросьте оружие, поднимите руки и встаньте на колени, — крикнул кто-то еще. — Сейчас же.
Вейл повиновалась, Раш — нет. Он вскочил на ноги и бросился прочь, в мгновение ока, оставив ее наедине с полицейскими… без правдоподобного объяснения ее состоянию или тому, сколько мертвых тел ждало всего в миле от них.
Глава 18
Несколько человек задали Вейл два одинаковых вопроса, лишь изменив формулировку. Их суть сводилась к следующему: кто она и что случилось? Не зная, что еще делать, она не произнесла ни слова.
Двое полицейских отвезли ее в ближайшую больницу, где ее раздели, осмотрели, взяли анализы, сфотографировали, вымыли и выдали больничные штаны и топ. Врачи и медсестры задавали ей тысячу вопросов, на которые она отказалась отвечать.
Каждый раз, когда ее оставляли одну, она старалась стать невидимой и неосязаемой, чтобы выскользнуть из комнаты. Но так и не приобрела контроль над своими способностями и полагала, что всему виной ее взвинченное эмоциональное состояние.
В конце концов, полицейские отвезли ее в местное отделение полиции и отвели в комнату для допросов.
Сначала с ней провел беседу доброжелательный психиатр, используя все возможные уловки, чтобы узнать о ней хотя бы самую малость.
— Помоги мне помочь тебе, — взмолился он. — Если ты не объяснишь, что произошло, тебе выдвинут обвинение.
Если бы она упомянула о Великой Войне, то оказалась бы в психиатрической больнице. Или еще хуже.
«Видите ли, сэр, инопланетяне вторглись на нашу планету. Они превратили наш мир в гладиаторскую арену. Победитель получает все, а проигравшие умирают».
Нет, спасибо.
В конце концов, два офицера сменили дока и попробовали сыграть в хорошего и плохого полицейского. И да, она понимала их замешательство, действительно понимала. Никто не знал, что с ней делать, убийца она или жертва, или и то и другое одновременно. Они не знали, принадлежал ли ей нож и молоток, или она украла их у кого-то другого.
Хотя она говорила себе, что сделано, то сделано, и нельзя перемотать время назад или оживить людей, которых она убила, поэтому нужно двигаться вперед, ее эмоциональное оцепенение исчезло. Она обхватила себя руками за талию и зарыдала.
Полицейские объяснили, что турист заметил армию пропавших людей и позвонил 911. Вскоре после прибытия властей раздались выстрелы.
— Пока мы насчитали восемьдесят три трупа, — сказал добрый полицейский. Ему было за пятьдесят, и он был явно потрясен. — Я ожидаю, что их число возрастет по мере того, как будет обследована большая территория леса.
«Сглотни желчь».
Вейл решила, нет худа без добра. В тюрьме она будет в безопасности от других воинов. Если, конечно, кто-нибудь не заплатит другому заключенному, чтобы тот ее прикончил.
Хотя в этом не было бы необходимости. Если Вейл пропустит следующую регистрацию, ее дисквалифицируют и отправят за ней Наблюдателя по имени Семерка, который подвергнет ее пыткам и после убьет.
Будет ли она когда-нибудь снова в безопасности?
Нокс был прав. Старая добрая паранойя была единственным способом выжить.
Может быть, он снова за ней придет. Выжил ли он в последней битве?
«Скучаю по нему. Хочу его».
«Нуждаюсь в нем».
Она только заплакала еще сильнее. Он победил Эрика и Адониса? А как же Раш? Град пуль определенно ослабил его и замедлил. Может быть, кто-то из воинов нашел его и прикончил?
Не зная, что еще делать, полицейские заперли ее в камере предварительного заключения. Подавленная и одинокая, она села на койку и подтянула колени к груди.
Лозунг этого дня: реальность может быть хуже кошмара.
«Так много всего, ради чего стоит жить, так много поставлено на карту».
Если Вейл еще не потеряла крохи надежды на спасение своей жизни, ей нужно быстро собраться с духом и посмотреть фактам в лицо. Чужеземные захватчики были здесь, и они никуда не собирались уходить. Она не собиралась останавливать Великую Войну. Сколько других игроков пытались и потерпели неудачу за эти столетия? Если бы прекращение огня было возможно, кто-нибудь уже сделал бы это.
Неужели она действительно может стоять в стороне и ничего не делать, пока Землю порабощают?
Планета могла быть дымящейся мусорной фабрикой, но это была ее дымящаяся мусорная фабрика. Да, многие люди ужасны. Этого нельзя отрицать. Но существовали и хорошие люди. А как насчет детей? Обездоленных? Насколько плохи будут дела с новыми повелителями мира?
Могла ли она, «ноль без палочки», стать чемпионом, в котором так отчаянно нуждались другие земляне? Могла ли намеренно убить любого, кто встанет у нее на пути? Даже Нокса?
Липкий пот выступил у нее на лбу и затылке, но она кивнула. Да. Да, она могла бы стать чемпионом Земли.
Она решила, что сделает это. Сразиться в Великой Войне с полной самоотдачей, не сдерживая себя. Этот «ноль» будет бороться за всех.
Вейл не сомневалась, что ей придется совершить предосудительные поступки, чтобы победить. Что она будет плакать до, во время и после. Но это война, а она — солдат, который никогда не пожалеет, что сделал все возможное, чтобы спасти целую планету людей.
Хорошо это или плохо, но она не уйдет от трудностей. «Я приму участие, чтобы выиграть войну».
Ее охватил странный покой. Да, задача, стоящая перед ней, была монументальной для простой и обычной Вейл Лондон. У других воинов имелось намного больше навыков, но у нее было то, что отсутствовало у них. Способность поглощать воспоминания и силы воинов, которых она убивала.
