При этом он невольно подался вперед. Подарки, которые Аворнис дарил черногорцам, давно стали обычаем. Опытные купцы и мореплаватели, черногорцы путешествовали по всему миру. Они привозили в Аворнис диковинные вещи, никогда не виданные там доселе и приводившие своей необычностью королей в восторг.
Горькие мысли пронеслись в голове Ланиуса. «Я больше не буду королем Аворниса». Но чувство справедливости не позволило ему переполниться жалостью к себе. «Я перестану быть единственным королем Аворниса». Грас мог сослать его в Лабиринт вместе с матерью, но не сделал этого. Не так уж мало. В положении Ланиуса разумнее было спрятать обиду и постараться свыкнуться со своей участью.
Обида забылась, как только двое солдат из свиты Ярополка поставили у основания трона что-то накрытое шелковым покрывалом, большое и громоздкое, но, судя по всему, не очень тяжелое. Несколько королевских гвардейцев попытались встать между Ланиусом и таинственным даром, но Ланиус махнул рукой, отстраняя их:
– Все в порядке.
Казалось, его слова не слишком их успокоили, но Лептурус, который, как всегда, стоял слева от трона, не стал мешать королю. Ворча, гвардейцы вернулись на свое место.
– Вот, ваше величество. – Один из черногорцев откинул покрывало. В позолоченной клетке были...
– Вы дарите мне кошек? – удивленно воскликнул Ланиус.
Но он понял свою ошибку, прежде чем Ярополк покачал головой и произнес:
– Ваше величество, это не обычные кошки.
– Я вижу, – изумленно выдохнул мальчик. – Клянусь богами, я вижу!
На первый взгляд это были обыкновенные полосатые кошки, одна – серовато-коричневая, другая – рыжая. Ланиус слишком поторопился назвать их так. Сейчас он не мог оторвать от них взгляд. У зверьков была кошачья голова, но она располагалась к телу под таким углом, который невозможно представить у обычных кошек. Они держались прямо, не совсем как люди, но и не как животные. И их руки и ноги, заметил Ланиус, напоминали не лапы животных, а заканчивались пальцами, как у людей.
Легкое движение в тронном зале заставило серого зверька вздрогнуть. Он начал метаться по клетке из одного угла в другой подобно обезьянке.
– Черногорцам удалось скрестить волшебным образом кота и обезьяну? – спросил Ланиус.
Ярополк снова покачал головой. Кончик его бороды тоже качнулся справа налево.
– Ваше величество, это не так, – ответил он. – Наши купцы наткнулись на них. Существует несколько островов в Северном море, нелегко точнее описать где, и там они живут. Они не совсем ручные, как обычные кошки, но и не дикие. Люди на островах используют их как охотничьих животных, но относятся к ним с меньшим теплом, чем к кошкам и собакам. Если выпустить этих зверьков из клетки, они не причинят никому вреда.
– Как вы называете их? – спросил Ланиус, зачарованно глядя на ловкие движения серого зверька, в то время как рыжий неподвижно сидел на дне клетки. Это была самка, как он догадался, и она носила детеныша.
– Довольно сложно выговорить их имя на языке островитян, – сказал черногорец. – Он слишком труден для нас. По-черногорски это звучит как манкикеты, что в переводе на ваш язык значит котообезьяны. Иногда мы называем их просто – манкты. Это что-то вроде, – он нахмурился, пытаясь подобрать слово, – котозьяны, хотя я знаю, что такого слова не существует.
– Котозьян, – медленно произнес Ланиус. – Да, такого слова не было прежде. Однако теперь оно появится, как и существо, которое так называется.
– Мы дарим вам пару, ваше величество, и у самки скоро появятся детеныши. Если вы будете хорошо о них заботиться, и вам повезет, то в будущем может появиться большое потомство, – продолжал Ярополк. – Вы сможете неплохо заработать, продавая их людям, жадным до всего необычного. – Как посол он мог бы быть не столь прямолинейным, как купец он не смог не дать практического совета. – Содержать их совсем не трудно. Они едят все, что остается со стола или удастся поймать. На тех островах водится множество белок.
– Могу представить. – Ланиус разглядывал самца, котозьяна, напомнил он себе. Тот тоже внимательно смотрел на него золотисто-желтыми, блестящими глазами с узкими зрачками. – Когда я смогу выпустить их из клетки?
– Как только вам будет угодно, ваше величество, – ответил Ярополк. – Но вам стоит побеспокоиться о месте. Вы не представляете, насколько они проворны. Если не хотите их лишиться, это стоит делать в комнате с прутьями на окнах и без отверстий в стенах. – Он замолчал, припоминая еще что-то. – Да, и как только появятся детеныши, позаботьтесь переселить самца в другое место. Иначе он попытается убить их.
– Я понял. Спасибо за предупреждение.
Ланиус спустился с трона и подошел к клетке с животными. Снова гвардейцы попытались встать между ним и черногорцами, и опять он отстранил их.
Мальчик приблизил руку вплотную к прутьям клетки, чтобы самец смог почувствовать его запах. Он поступал так же, здороваясь с обычными котами, когда видел их впервые. Котозьян просунул кончик носа сквозь прутья, коснувшись пальцев юного короля. Ланиус почувствовал теплое дыхание животного на своей коже. Котозьян принюхивался с большим интересом, привыкая к незнакомому запаху. Его взгляд, устремленный на человека, казалось, выражал гораздо больше интереса, чем у обычного кота. После короткого раздумья мальчик подумал, что такое поведение естественно для животного, проводящего большую часть жизни охотясь.
Просунув указательный палец внутрь, Ланиус почесал котозьяна за ухом.
– Осторожно, ваше величество, – предупредил Ярополк. – Он может укусить. Как я сказал, это не совсем домашние животные.
– Я знаю, любой кот может укусить. Однако не похоже, что этот котозьян настроен враждебно.
Как бы в подтверждение этого зверек зажмурил свои глаза от удовольствия. Вслед за этим он заурчал. Звук немного отличался от урчания домашнего кота, он был немного ниже и более скрипучий. Но без сомнения, это было урчание. Ланиус улыбнулся, и стоявшие поблизости стражники тоже не смогли сдержать улыбку.
Но затем котозьян сделал вещь, совершенно невозможную для обычного кота. Он высунул свою левую лапу, нет, скорее руку, и обхватил своими пальцами указательный палец Ланиуса. Пожатие было мягким. Рука зверька была слегка теплее, чем у мальчика. Она заканчивалась не загнутыми острыми когтями, как у котов. Это были почти ногти, как у человека, только более острые на концах. Зверек не пытался оцарапать ими.
Лептурус за спиной Ланиуса произнес:
– Кажется, вы ему нравитесь, ваше величество.
– Похоже на то, – согласился Ярополк. – Я очень рад.
Даже с маленькой пушистой лапкой, держащей его за указательный палец, Ланиус продолжал почесывать котозьяна за ухом. Довольное урчание стало громче.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
