– Н-ну чт-то у тебя?
Голос старшего вожатого Володи прозвучал так неожиданно, что Платон присел.
– Черт, испугал, – перевел он дыхание. – Ты так тихо подошел, я даже не услышал.
– Г-говори скорее, – слегка заикаясь, сказал Володя, крутя на пальце большую связку ключей, – у м-меня дела.
– Да вот, статую обратно приволокли.
– Ого, – присвистнул Володя. – Д-думаешь, третий отряд?
– Она тяжеленная.
– До болот-та они ее донесли. Т-так же и обратно.
– Под дождем? Они грязные должны все быть, натоптали бы везде.
– Вот и с-смотри там. Всех грязных т-тащи ко мне. – Володя пошел к выходу.
– Статую куда? Сегодня малыши здесь в «Поле чудес» играют. Она мешаться будет.
– Н-найдешь, кто т-тащил, пускай они ее от-тносят обрат-тно.
Володя ушел. От расстройства Платон сплюнул.
Вот забота на его голову!
Четвертый корпус встретил его чистотой и порядком. Пол тщательно выметен, все ребята как следует умыты, аккуратно причесаны и одеты. Увидев это, Платон потерял дар речи.
– У вас сегодня день послушания? – ошарашенно спросил он.
– Не-а, – хором ответили ему девочки. – Максим сказал, что если мы будем себя хорошо вести, то вечером пойдем на остров костер жечь.
– Ну, как там твоя барабанщица? – По коридору шел Максим.
– Стоит, – машинально ответил Платон.
– Где стоит? – не понял Максим.
– В клубе. Ее туда опять притащили.
Стукнула дверь. Вожатые вздрогнули.
– Глебов, подожди! – Серега бросился следом за убегающим приятелем, рванул на себя дверь.
– Щукин! – рявкнул Максим, но было уже поздно. Второй раз шарахнула дверь, скрывая за собой убежавшего.
Максим поморщился.
– Так, еще одна подобная выходка, и я привяжу его к кровати.
– Васька, стой! – на бегу орал Щукин. – Тебе чего, больше всех надо?
– Она действительно ходит! – Глебов еле переводил дыхание – они уже стояли около клуба.
– Плюнь. Какая тебе разница? Походит и успокоится. Тебе-то что? Шутит кто-то. Статуи не ходят!
– Как что? А как же Коля?
– Слушай, ты совсем больным стал! Какое тебе дело до первоклашки? Был, не был… Что с этого? Народ говорит, что не был, значит, не был. И тех двух тоже не было! Понял?
– Не понял! Неужели тебе не интересно узнать, что это?
– Узнавал один такой. А вдруг это и правда она сделала так, чтобы тех пацанов из первого отряда не стало. Ты представь! Были – и нет!
– Где же они?
– Стерлись, испарились, с водой утекли. Это не важно, главное, что их уже не существует!
– Так… – Сзади Глебова схватили за шиворот. – Я тебе что говорил? Если еще раз увижу около клуба просто так… – Семенков развернул добычу к себе лицом. – Или ты забыл?
– Да отвяжись ты! – задергался в его руках Васька. – Уже и погулять нельзя.
– Дети гуляют вокруг своих корпусов, а не около клубов. Чего ты здесь опять крутишься?
– Правда, что барабанщица вернулась?
– Скорее вернули. Знаешь, чья работа? – Семенков разжал руку.
– Она сама пришла, – буркнул Глебов, на всякий случай отходя подальше от радиста.
– Ну-ну… Чешите отсюда. – Андрей полез в свою будку. – Пока вас обратно ее нести не заставили.
– И зачем ты полез? – опять накинулся Щукин на Ваську, как только они отошли в сторону на несколько шагов.
– Не знаю. – Глебов обошел клуб и стал заглядывать в окна. – Неужели она там стоит? Увидеть бы хоть одним глазком.
– Чего ты в нее вцепился? Пойдем лучше мяч какой-нибудь найдем. Или к кресту сходим. Правда, чего нам здесь болтаться?
– Щука, – Глебов пристально посмотрел в глаза приятелю, – мы должны узнать, что здесь происходит!
– Ненормальный! Даже если здесь что-то и есть, то нас оно совершенно не касается. Ты чего, пропасть хочешь? Жить надоело?
– Наоборот! Классно! Если тебе неинтересно, топай в песочнице играть. А я здесь останусь.
– Ерунда все это! Хочешь, я пойду и крест твой выкопаю? И со мной ничего не произойдет. Хочешь?
– Не пойдешь, струсишь.
– Сейчас и пойду.
– Ты не сейчас, ты ночью пойди.
– И пойду!
– И пойди! А я здесь все выясню!
Пока друзья препирались, к клубу подошли парни из первого отряда.
– Эй, Семеныч, – завопил вчерашний знакомец ребят, с челкой, – вылезай!
Из рубки показалась голова Андрея.
– Уно́сите? – обрадовался он. – Давайте, а то смотреть на нее жутко.
– Куда вы ее? – подскочил к парню с челкой Глебов.
– К воротам отнесем. Старший вожатый велел там поставить. А, это опять ты? – парень заметил Ваську. – Нашли своих дружков?
– Не-а, пропали куда-то.
– Значит, не было их. – Парень похлопал Глебова по плечу и исчез в дверях клуба.
Когда статую опять водрузили в кусты около ворот, Васька долго ходил вокруг нее, считая шаги и бормоча себе под нос. Щукин, которому давно надоело везде следовать за другом, махнул рукой и убежал.
В кустах, как раз там, куда должен был ночью прыгнуть с забора Васька, торчали куски железных труб, лежали доски с вбитыми гвоздями, развернутыми острыми концами вверх.
«Если бы я прыгнул, то попал бы либо на трубы, либо на гвозди, – от удивления Василий негромко присвистнул. – Но я не попал ни туда, ни сюда, а сразу вылетел на дорожку. Меня кто-то спас?»
Глебов с уважением покосился на белую спину и уселся в кустах ждать. Он решил выследить, когда статуя начнет шевелиться.
Терпения Глебову хватило ровно на час. Когда стало ясно, что статуя двигаться не собирается, он с сожалением покинул свой пост и побрел к корпусу.
Как только кусты за ним сомкнулись, белые глаза барабанщицы налились темнотой, рот скривился в презрительной усмешке, шевельнулась целая рука. Статуя внимательно посмотрела в спину уходящему мальчику.
Пока она смотрела вслед Ваське, с другой стороны ворот воздух замерцал, сгустился, и напротив одной статуи появилась другая, точно такая же, только более осыпавшаяся. Новая статуя тоже посмотрела вслед мальчику, медленно поднялась в воздух и так же медленно поплыла за ним. Барабанщица, стоящая в кустах, двинулась, легко повернулась на массивном постаменте и исчезла за воротами.
Третий отряд держался до полдника, потом опять начались неприятности.
Как только горн пропел окончание тихого часа, в четвертый корпус вбежала растрепанная вожатая десятого отряда. С ее рук стекала пузырящаяся белая жидкость.
– Алка, что это? – ахнула Наташа.
– Ну все, – с порога завопила Алла, – если ты не накажешь своих бандитов, я пойду к Петухову.
– Что такое?
– Они огнетушитель вскрыли!
– Кто?
– Кто-кто! Эти двое ненормальных!
Поняв, о ком идет речь, Наташа бросилась на улицу.
Корпус, где жил десятый отряд, сверху донизу был залит пеной. Визжащие малыши гонялись друг за другом с белыми пенными шапками на головах. На крыльце сидел поникший Глебов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
