Отправилась на автовокзал. Выйдя на улицу, не отдавая себе отчёта, побрела совершенно в противоположную от него сторону. Шла быстро, как будто надеясь убежать от случившегося. Ей казалось, что она выпачкалась в чём-то тошнотворном, от чего ей никогда не отмыться. И она шла, шла, сворачивая в какие-то переулки, попадая совершенно на ненужные улицы, и только выбившись из сил, опомнилась. Возвращалась опять пешком, потребовалось не мало времени, чтоб выбраться из незнакомого места и до него добраться. Во всём теле чувствовалась слабость и усталость, хотя время только подбегало к утру. "Ничего я себе накрутила километраж". Ей ни хотелось думать уже ни о чём. Усталость и опустошённость, наполнив её, вытеснили всё. "Может и к лучшему". По пути встретились несколько свободных такси, но шлёпала ногами. Хотя слабость была такой, что хотелось прямо лечь на лужайку и забыться. Но, убеждая себя, что ей полезно и в самый раз прогуляться по свежему воздуху, подумать, как жить и действовать дальше, она упрямо топала. А ведь детская и юношеская мечта, так удачно наложилась на реальность и казалось до счастья рукой подать. И вот всё обрывается на самом взлёте: внезапно, бессмысленно и жестоко. Ну что ж ей предстоит пережить и этот удар судьбы. Вот и кончилась ночь. Почти выбившись из сил, до рассвета всё же дотопала. Выпив чашечку кофе в привокзальном кафе, на первом же рейсе автобуса уехала в городок. Оттуда в поместье. Ральф, заметив её напряжение и кривую улыбку, прямо спросил:
— Девочка, что за настроение у тебя?
— Что так заметно?
— Яна? — взял он её за руку.
— Ральф, я возвращаюсь домой. Сейчас соберу вещи и пойду, возьму расчёт.
— Ты не спешишь?
Луиза изумлённо смотрела на неё, думая вероятно, что девушка прикалывается или чудит. Ведь их отношения с Максом казались весьма серьёзны.
— Нет. В самый раз. Что мне делать с браслетом?
Он, задумавшись, прошёлся по комнате, встав напротив неё, сказал:
— Нам тоже пора. Ты проводишь нас и, выполнив своё обещание, отправишь в последний путь.
— Но граф, это не обязательно…
— Там лежит наш сын и наши с Луизой внуки и правнуки. Так что всё правильно. Собирайся. Рассчитывайся. Сейчас я сообщу о своём решении Луизе. До склепа я помогу донести тебе рюкзак. Весь мистический набор ты заберёшь с собой.
— Ральф, может оставить это Шенборнам? Ведь это их…
— Ты носишь под сердцем потомка Шенборнов, ведь так!? И это из-за него весь сыр бор? Значит, я ничего не нарушаю. Он остаётся в роду. Ведь в нём моя кровь и продолжение нашего рода.
— Как ты догадался? — смутилась она. — К тому же Максу действительно по барабану…
— Ты забыла. Я привидение. Но поторопись.
Яна, поставив нового управляющего в неловкое положение, всё же получила расчёт. Посчитала полученные деньги. "Отлично! Будет на что добраться и хватит малышу на первое время". Ральф, вскинув на плечо рюкзак, шёл первым. Они с Луизой следом. Отойдя немного, обернулись. Не скрывая грусти, посмотрели на поместье. Всё-таки здесь прошла какая-то часть их жизни и не худшая. Они были счастливы. И вот сейчас они покидали его. Уходили навсегда. Все трое. На втором этаже, ей показалось раздвинулись занавеси, кто-то наблюдал за их уходом, но кто? Графиня, мать Макса, или гости? Тропинка виляла по цветущему лугу. Звенели стрекозы и били в свои зелёные наковальни кузнечики. Душе бы только петь. Но они прошли весь путь молча. Яна, достав свой ключ из сумочки, открыла склеп. Не задерживаясь, пригнувшись, спустилась по ступеням вниз. Ральф с Луизой постояв минуту у входа, глядя на голубое небо с медленно плывущими по нему пушистыми облаками, догнали Яну. Минуту постояли посреди склепа, привыкая к темноте. Сырой запах забивал нос. Яна чихнула. Ральф выругался:- Проклятие, ещё простудишься! Заторопившись, оставил у решётки Янин рюкзак и прошёл к гробу с ангелом. Отодвинув крышку, достал из тонкого кружева платье Луизы.
— Переодевайся, моя радость.
Девушка сняла с себя элегантный костюм и передала Яне. Та не могла даже протянуть руку, та дрожала. Слёзы сплошным потоком заливали лицо:
— Ральф, подумай ещё раз. Ведь на тебя есть документы. Что-нибудь такое же придумаем и с Луизой… Она может пройти невидимой. Долетит на твоих руках. Мы всегда будем вместе. Полетели со мной. Я не могу с вами расстаться.
Он, поймав взгляд Луизы, подсадил её в гроб, а потом подошёл и, обняв Яну, прижал к груди.
— Успокойся. Всё образуется. Пойми, этот мир только для людей. Мы лишь привидения. Береги камни. Храни подальше от зависти и зла. Пусть это будет твой детский тайник. Когда выпадет случай, навестишь нас тут с Луизой, мы будем рады. Покажешь нам своего сына.
— Почему ты уверен, что будет сын? — зарыдав, уткнулась она ему в плечо.
— У Шенборнов в роду одни мальчики.
— Пусть так. Хотя мне лучше бы девочку. С ней я знаю как вести себя и воспитывать, а с мальчиком без отца я могу и не справиться…
— Справишься, ты удивительно сильная женщина. Запомни — всё будет хорошо. Нам обоим пора. — Он прикоснулся губами к её лбу и отправился в гроб. Яна проделала всю нелёгкую процедуру вновь. Подумав, всё же сняла с них камни. Одев всё на себя. Задвинула крышку гроба. Посидела, обняв его. И вытирая слёзы мокрым платком, подхватив рюкзак, вышла из склепа. Поколдовав над замком, опустила ключ в сумочку. Внезапно подступила тошнота. Она заплетающимися ногами выбралась к деревьям. Её вырвало. Потом ноги подкосились, и она чуть не грохнулась на колени, но, вовремя вцепившись в ствол дерева, устояла. Хорошо, что вокруг не было не души. В глазах стояло непроницаемое лицо Макса. Она в отчаянии или всё же сможет наскрести силы, чтоб вырваться из этих пут, в которые сама себя запеленала… Отпустило так же быстро, как и накатило и, Яна оглянувшись ещё раз на последнее пристанище Ральфа, заспешила на автобус. "Я выживу, не пропаду. Только приду в себя и непременно смогу преодолеть всё. Я уже начинаю выздоравливать и приходить в себя". Меняя автобус на автобус, она продвигалась в аэропорт. Думать ни о чём не хотелось. Только вперёд и только домой. С билетами повезло. Аэровокзал был чист до блеска. Вокруг взад и вперёд сновали люди. Плохо соображая и плохо ориентируясь, всё же пройдя все процедуры регистрации и осмотра, поднялась в лайнер. Заняла место у окна. Дождалась, пока самолёт разгонится, наберёт высоту, и больше не борясь с усталостью, закрыла глаза и уснула.
Её приключение осталось позади. Почему-то снился холодный склеп. Ральф с Луизой дрожащие от холода. На подлёте разбудила стюардесса. Яна с трудом проглотила комок в горле. Хотя чувствовала себя более или менее отдохнувшей. Самолёт шёл на посадку. Багажа у неё не было только рюкзак, что находился с ней. Поэтому, подхватив его и не задерживаясь на процедуре получения вещей, она понеслась на маршрутку, что довезла её до своего родного местечка. Ей хотелось одного: поскорее добраться до дома. Увидев шпили величественного замка, она улыбнулась: "Дома!" Здесь она вновь почувствовала себя более или менее сама собой. Сейчас она по пути забежит в магазин. Купит коту и псу поесть. Побалует себя вкусненьким и, устроив дома сражение с пылью, выиграв его, отправится в музей. Там до боли всё родное и знакомое с детства. Такова правда жизни. Там ждёт навсегда только её портрет Ральфа, и нет никакого Макса в помине. Она замерла, поняв, что впервые вспомнила о нём. А ведь не хотела. Не желала. Само собой получилось… Разумеется ей не сладко пришлось, но родной воздух, шпили замка возымели действие: желание родить ребёнка и жить победили в ней. Тот нереальный мир, в котором увязла она, больше не существовал. Вот он её маленький, аккуратненький забор, калитка. Сейчас она представить себе не могла, что ещё когда-нибудь захочет покинуть свой дом и эти места. С ходу налетел обезумевший от радости пёс. Он лаял, заливаясь и крутясь вокруг неё юлой. "Не обманула, присмотрела! — обрадовалась Яна. — Вот это моё родное. Здесь меня ждали и мне рады". Сейчас её страшно тянуло в бабушкин маленький домик. В игрушечной прихожей ощущался немного застоявшийся запах, свойственный нежилым помещениям, как бы часто их не проветривали и не убирали. Яна раздвинула шторы и открыла газовый вентиль. Потом, переходя из комнаты в комнату, обошла дом. Всё было, как и до её отъезда, ничего не изменилось. На шум выполз кот дымчато-серый, любопытный, сразу с воплями прыгнувший на её колени, а так же, ахнув, причитая и вытирая на ходу слёзы, прибежала соседка. И сразу начала допытываться, куда она к дьяволу, пропала. В её глазах вместе с тревогой зажглось любопытство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
