Четыре часа назад, когда течение вынесло ее из бухты, она резко свернула на юг, чтобы выбраться из этого потока. Какое-то время она двигалась в западном направлении, пока не поняла, что теперь течение ей не помеха и пора поворачивать снова на восток. К одиннадцати, описав полукруг, она опять оказалась у южного мыса бухты, только с внешней стороны, где не было уже никакого течения и между ней и бухтой громоздились скалы.
Взошла луна. Модести двигалась вдоль скал у самой кромки воды. Так она преодолела расстояние в милю, а потом стала огибать склон горы, где застывшая лава образовывала на берегу выступ. Завернув за него, она и обнаружила ту самую бухточку. Она стала подтягиваться, чтобы взобраться на камень, и тут почувствовала, как к ней протянулась рука. Это был Вилли Гарвин.
— Привет, Принцесса. Не знал, когда тебя ожидать, — говорил он, подводя ее к углублению в скале. — Думал, что придется прокуковать тут не один день.
— Выдалась удобная минутка, — сказала она и улеглась на еще теплый от дневного солнца камень. — Ты связался с Джоном Даллом?
— Нет. — Вилли присел рядом с ней на корточки. — Передатчик был в сумке со всем прочим снаряжением. Взлетел на воздух, когда рванула мина.
— Хорошо, что не с тобой за компанию.
— Мне сильно повезло. — Он рассказал, как все это произошло. Модести перевернулась на живот, он расстегнул чонсам и стал осматривать ее спину. Разрез был в порядке. — Никаких проблем у тебя со швом не было, Принцесса?
— Нет, первые полчаса поболело, потом прошло. Ну, а ты как ушел, Вилли?
— Легко. Особенно когда меня отнесло чуть подальше и я мог подышать. И туман, конечно, помог. Успел обогнуть мыс приплыть сюда, пока эти бандиты снова не заступили на вахту.
Модести села и стала застегивать платье. Вилли отлично плавал и мог выбраться из потока быстрее, чем она. Модести, собственно, на это и рассчитывала.
— Ты меня напугал с кровью, — сказала она. — Мне даже показалось на какую-то долю секунды, что я в тебя попала.
Даже в темноте его зубы сверкнули в улыбке.
— Это то, что мы, актеры, называем «войти в роль». Нет, тот трюк на скале достоин «Оскара». Когда я вытаскивал нож, то маленько резанул себя по пальцу, вот тебе и кровь. Крови немного, а эффект большой.
— Сейчас с порезом все нормально?
— Абсолютно. Могу тасовать колоду.
Она с облегчением вздохнула.
— Хорошо, что ты сразу меня понял, когда Сефф предложил это маленькое развлечение. Они так на меня все таращились, что особенно переигрывать было опасно.
— Я все сразу усек.
— К сожалению, я не могла сказать тебе, что там каждые несколько секунд набегает большая волна и может утащить тебя в бухту.
— Я это знал. Я же оставлял тебе весточку на песке. Я успел все понять.
— Как прошло падение?
— Отлично. Куда лучше, чем тогдашний прыжок с парашютом. Никаких проблем. Песок был мокрый, и я нормально приземлился, а потом подкатился к камню.
— Выглядело правдоподобно. — Модести встала. — Ладно, хватит отдыхать, Вилли. Они не нашли каноэ?
— Нет. Я спрятал его сразу же, как только высадился. — Он исчез в кустах, потом вернулся с двумя мешками. Он хорошо знал свое дело и начал раскладывать части лодки. Модести ему помогала. Они разложили деревянный каркас, потом стали натягивать прорезиненную парусину.
Пять минут спустя они уже отплыли от берега. Модести сидела впереди, Вилли сзади. Когда они наладили весла, Модести спросила, может ли Вилли отыскать корабль Далла.
— Да, он должен стоять на якоре у одного из маленьких атоллов. Я знаю координаты. Как только прибыл сюда, все проверил по карте.
— А где компас?
— Привязан к ноге. Он был в мешке с каноэ.
— Далеко плыть?
— Тридцать пять миль. Плюс-минус миля. Придется, правда, сделать крюк, чтобы обойти бухту, поэтому получится все сорок. Нам еще повезло. Если бы мы с Джоном договорились о встрече к западу от места сброса контейнера, пришлось бы пилить все восемьдесят.
— Грести часов шесть. Ничего, полезно для фигуры. Вперед, Вилли-солнышко. Время не ждет.
Они одновременно взмахнули веслами, и каноэ бесшумно выскользнуло из бухты и вышло в море.
— Когда доберемся до Далла, выпьем за здоровье Гарсиа. Это, как ты выражаешься, супернакулюм. Если бы не он, у нас ничего бы не вышло.
— Гарсиа? Этот дрессировщик дельфинов?
— Это получеловек-полурыба. Не удивлюсь, если у него есть жабры. Но так или иначе, Гарсиа очистил эти места от акул. А это было как нельзя кстати. У тебя был порез на руке, а кровь притягивает акул.
Молчание длилось недолго. После того как они шесть раз взмахнули веслами, Вилли буркнул:
— Во напасть! Я даже как-то не подумал об акулах. Ее спина ритмично двигалась перед его глазами. Модести мелодично рассмеялась:
— Ну и денек! Я не предупредила тебя о минах, ты не подумал об акулах… Нам сильно повезло, Вилли-солнышко.
Глава 19
Джон Далл растолкал спящего Вилли, поставил ему на колени полный поднос и сел на один из двух стульев в маленькой каюте. День клонился к вечеру. Одиннадцать часов назад Вилли и Модести причалили на каноэ к «Самарканду», и десять часов назад они получили возможность выспаться.
Вилли посмотрел на огромный бифштекс, увенчанный яичницей, и на дымящийся кофейник. Потом он перевел взгляд на Далла и, широко улыбнувшись, сказал:
— Привет, старина миллиардер. Выходит, жизнь прекрасна и удивительна?
— Пока да, — сказал Далл, закуривая сигару. — Об этом-то и разговор. Мы можем удержать Модести с нами? А то она рвется обратно!
— Нет, — сказал Вилли, впиваясь зубами в бифштекс и качая головой. — Не трать понапрасну патроны, Джон. Если мы высадим десант, Стиву Колльеру хана. Надо сперва обезопасить его.
— Уже многие погибли в этой афере, — сказал Джон Далл. — Колльер станет последним, и то если Сефф решится да это. Получается, что так мы рискуем двумя, а не одним.
— Колльер — друг.
— Твой?
— Модести. — Вилли поднял голову и добавил: — Большой друг.
— Ясно. — Далл затянулся сигарой. До этого он нервничал и волновался. Последние слова его разозлили. — Извини, если я заставил тебя выдать ее сердечную тайну.
— Ты же ее знаешь. Она тут ничего никогда не скрывает.
— Еще раз извини. — Далл криво улыбнулся. — У меня приступ ревности. Глупо… — Он помолчал и сказал: — Вообще-то я отнюдь не супермен, но если бы оказался там, где теперь Колльер, то уж как-то попробовал бы разобраться сам, а не ставить под удар жизнь Модести. Вашу с Модести жизнь, — вежливо поправился он.
Вилли только махнул вилкой, давая понять, что все понимает.
— Это ее не остановит, — сказал он. — Теперь мы перехватили инициативу. Сефф-то считает, что мы уже на том свете, а потому получается, что мы играем с ним краплеными картами. Кроме того, она хочет забрать от них и Люцифера.
— Кого?
— Привет! — весело воскликнула Модести от двери. — Как ты поживаешь, Джонни?
На ней была мужская пижама на несколько размеров больше. Далл знал, что она надела ее исключительно из-за отсутствия халата, потому как спала голой. Волосы она заплела в две косички, лицо было свежим после умывания и без грима. Глаза весело сверкали. Это была единственная женщина в мире, подумал Далл, которая называла его Джонни.
— Отлично, — сказал Далл. Он выбросил сигару в иллюминатор и, когда Модести вошла в каюту, обнял ее и крепко поцеловал.
Вилли Гарвин пробормотал:
— Миллионеры всегда поживают отлично, — и занялся бифштексом.
— Осторожнее, спина, — предупредила Модести, когда Далл предоставил ее устам свободу.
— Извини. Забыл.
— Я ничего не почувствовала. Но ваш милый доктор осмотрел надрез и сказал, что все в порядке. — Модести села на койку и спросила: — Почему Вилли завтракает, а я нет? Я, между прочим, ничем не хуже его.
— Думал, ты еще спишь. Сейчас крикну, чтобы принесли.
Далл двинулся к двери, но она остановила его словами:
— Я могу потерпеть еще пять минут. Что ты говорил о Люцифере?
Далл постоял, потом вынул сигару, закурил ее и сказал:
— Тактика ясна. Сначала спина, потом завтрак, потом Люцифер.
— Джон, — рассмеялась Модести. — Я и не собиралась морочить тебе голову.
— Я понимаю. — Он не улыбнулся и вообще держался натянуто. — Только вызволение Люцифера — это большой дополнительный риск. Скажи на милость, зачем ставить на кон собственную голову ради того, чтобы не пострадал псих, который последние три недели только и знал, что трахал тебя? Эта логика мне непонятна.
На какое-то мгновение ее лицо окаменело, но на нем снова появилась улыбка.
— Ты большой хитрец, Джонни, — сказала она. — Ты хочешь, чтобы я разозлилась, напустилась на тебя, а ты хлопнул бы дверью и велел своим морским пехотинцам выполнить твой приказ. Нет, Джонни, если ты хочешь меня перехитрить, это надо делать на холодную голову.
