заодно и температуру держит чуть лучше. Помнишь как твой отец «с улицы» зашел? На неподвижных частях слой льда, а он считай не за пару минут от ворот добрался.
— Помню. А что в этом скафе совсем другая начинка? — спросил я.
— Да почти полностью. Это скафандр пилота. А у них задачи другие. В атмосфере тепло он похуже держит, в вакууме-то нет теплоносителя, пусть даже он такой слабый как воздух. Гелевые прокладки обеспечивают защиту от падений давления крови при перегрузках, когда под действием ускорения кровь от мозга собирается в ногах или наоборот. А в особо сложных случаях и на стационарном посту может вообще перевести на снабжение перенасыщенной кислородом жидкостью. То есть сначала утопит тебя, а потом обратно вытащит. Отсюда и более сложная аптечка. И усилители нужны именно для того, чтобы под перегрузкой можно было руками-ногами шевелить.
— А чего я этого не увидел когда к ее скафу подключался, ну тогда, сразу после того как ее завалило? — задал я очередной вопрос.
— Так ты в глубокие настройки не лез. Открыл записи о техническом состоянии и жизнеобеспечении и успокоился, — предположил он.
— Наверное так и есть, — поразмыслив, я подтвердил его предположения.
— Эй, а про меня все забыли? — раздался возмущенный крик от Насти.
— Забудешь про тебя, как же, — тут же отозвался Яков, — Все у тебя нормально идет, сейчас гель обратно заливать начнет, готовься.
— Брр, опять облапает всю, — перекосила она мордашку.
— Что так неприятно? — спросил у нее я, — Как выяснилось, я в такую модель не видел никогда, не то чтобы пользоваться.
— Ну как тебе сказать, — она задумалась, — Представь что тебя начинает сплющивать сразу со всех сторон, неудобно, неприятно и везде. Потом заставляют двигаться и эти валики расходятся как надо, но первые моменты — отвратительны. А иногда система ошибается и геля слишком много, тогда он собирается в комок в любом месте где есть слабина. Чаще всего — в подмышках, между ягодиц, в пояснице, в паху. Ощущения сам понимаешь какие. Зато если все отработало как надо- скаф вообще не ощущается. Вот и приходится терпеть.
Как раз в этот момент и началась эта стадия подстройки, трубки заново наполнились подсвеченным гелем, а Настя сморщилась. От скафандра отошли манипуляторы управляющие подстройкой и освободили ей место. Она осталась как котенок подвешена за шкирку и начала разрабатывать конечности, сгибая руки и ноги, сворачиваясь клубочком и выкручиваясь по всякому. Наконец и эта процедура закончилась. С негромким пшиком расстегнулся замок, удерживающий ее в подвешенном состоянии и она подошла к нам. Странно, но мне показалось что она стала чуточку выше, но люди же не растут так быстро за пару дней.
— Нормально, нигде ничего не мешает? — обратился к ней Подгорельский.
— Не, все отлично, даже лучше чем было, — отозвалась она, и не преминула подколоть, — Можешь ведь работать хорошо, если под неусыпным контролем.
— Вот ведь язва, — он расхохотался, — Ну что, братцы-кролики, пойдем лабораторию осваивать. Вот и посмотрим на тебя в естественной, так сказать, среде обитания.
— Идем, — подтвердила она и прижалась ко мне, заглядывая в глаза, — «Мой господин»?
Меня аж жаром одело, а она звонко рассмеявшись ускакала вперед.
— Эк она тебя, — со смехом протянул Яков, — Бес, а не девчонка. Надо брать!
Взяв себя в руки я молча двинулся за ними, подходящие слова так и не удалось подобрать, просто не помещались они в голове, заполненной этими огромными доверчивыми глазами. Вот опять, запнулся на ровном месте, я остановился и потряс головой, чтобы хоть как-то разогнать эту муть. «Страшная штука гормоны. Еще страшней тот, кто ими управляет», вспомнил я изречение из какой-то прочитанной книжки. Тогда это было не понятно, но теперь осознал в полной мере. Да уж.
Глава 18
Добравшись до жилой зоны мы обнаружили что отец тоже закончил с работой и возился с кухней. Как мне показалось, он был чем-то сильно загружен. Потому что задумчиво перекладывал посуду с места на место по столу, будто выстраивая ей какую-то схему.
— Да поставь ты ее уже на место, сколько можно ей елозить, — сказал дядя Яков, проходя в дверь, — Сам ведь знаешь, от перестановки тарелок по столу добавки не появится.
— О, вы тоже освободились? — сказал отец, выныривая из своих размышлений.
— Да, и теперь готовы вкусно поесть и сладко подремать, — ответила ему Настя.
— Добро, — отозвался он, — Я теперь временно безработный, так что можете мной располагать. Каскад запущен и на контроле у города. Чем займемся?
— Соберем автодок и посмотрим наконец на вашу зверюшку, — в тон ему ответила Настя, — А то разговоров много было, а потрогать не дали. Даже не показали, жадины.
— А ведь точно, — протянул отец, — Мы про записи скафов забыли. Они же должны были снимать все что мы делаем, а раз была стрельба, то эти записи с солидным куском до и после должны быть сохранены дополнительно. А я и забыл совсем.
— Мы. У меня тоже из головы вылетело. Отвык, понимаешь, от того что каждый шаг пишется, — повинился Подгорельский, — Сейчас посмотрю.
— Он углубился в настройки скафа, а на размещенном на стене экране пошло видео.
Вот они подходят к повороту, Подгорельский осматривается и что-то ударяет его в руку. Отец стреляет. Короткий разговор, граната. И они осматривают животное. На вид это была гусеница. Толстая такая и не длинная. Но с тонким и длинным языком-копьем, как у хамелеона. Вот только не липким как у него, а снабженным острым шипом на конце. Острие, кстати, от удара в броню почти не пострадало.
Отвлекшись от видео я посмотрел на Настю. Ее глаза светились каким-то диким любопытством и предвкушением, аж пальцы подергивались в нетерпении, будто она сама в него этими руками полезет. Это немного пугало.
— И вы это скрывали, — возмущенно начала она.
— Не скрывали, — ответил отец, — Элементарно забыли. На тот момент у нас были более важные дела. Например, поиск неких потеряшек, одним из которых был мой сын. Да и потом были более важные дела. Про запись вообще не вспоминали. Обычную работу никто не пишет на видео, просто незачем.
— Так. Та-ак, — протянула она, — Сейчас быстренько жуем и идем в лабораторию. Это надо смотреть инструментально. Оно слишком необычный для эндемика. Тут какой-то секрет. Вкусный секрет, — она облизнулась при этих словах, — Я его хочу.
Она метнулась за стойку к плите. С какой-то лихорадочной скоростью накрывая на стол.
— Охолони, красавица, — притормозил ее Яков, — Не пугай окружающих. Доктор Моро, блин горелый. Спешка нужна при ловле мелких насекомых паразитов.
