указания Чингисхана. В 1235 году династия чжурчженей пала, и Золотое царство, за исключением некоторой части, которую пришлось уступить союзникам, окончательно вошло в состав Монгольской империи.
К войне с Джелал-ад-Дином было приступлено тогда, когда война с цзиньцами приняла благоприятный для монголов оборот. Дело это было поручено полководцу Чермагону, который без больших усилий вернул все потерянные монголами завоевания. Разбитый претендент Джелал-ад-Дин бежал к курдам и был ими убит. Впоследствии монголы распространили свое владычество на Северный Индостан, где в городе Дели была основана покорителем его султаном Бабуром, монголом, так называемая династия Великого Могола: Азербайджан, Курдистан, Закавказье и часть Анатолии также вошли окончательно в состав Монгольской империи. Настало время приступить к выполнению третьей задачи — к завоеванию Европы.
Поход в Восточную Европу был решен еще после набега, произведенного в 1222 и 1223 годах, причем было предопределено, что завоеванные в Европе земли отойдут к уделу Джучи. За смертью последнего этим уделом владел его сын Батый[234], которому, таким образом, принадлежала главная роль в намеченном предприятии. Кроме Батыя, из дома Чингисхана в походе приняли участие его двоюродные братья Гуюк, сын Угэдэя, и Мёнке, сын Тулуя, а также сыновья Джагатая Бандар и Кадан. Батый был облечен званием главнокомандующего, в помощь ему был дан Субэдэй, как уже побывавший в Восточной Европе, а потому хорошо знакомый с местными условиями. Все это было решено на курултае, созванном в 1235 г. по окончании Цзиньской кампании. К предстоящему походу производилась тщательная подготовка в течение двух лет.
Ничего не подозревавшие о собиравшейся грозе, которая должна была разразиться над ними первыми, русские князья продолжали свои усобицы, о чем монголы были прекрасно осведомлены. Полученный на Калке грозный урок был забыт легкомысленными наследниками святого Владимира.
Разведка монголов, нити которой сходились у Субэдэя, не ограничивалась одной Восточной Европой как ближайшим объектом действий: она уже успела протянуть свои щупальцы далеко на запад. Через венецианцев Субэдэй был в сношениях с самыми разнообразными общественными слоями Европы и, по мнению подполковника Рэнка, сам папа не был для него недоступен. «Надеялся ли папа на свой нейтралитет, на предоставление ему свободы действий по обращению тюркской Азии в христианство?.. Во всяком случае достоверно одно, что он медлил (с) объявлением священной войны и решился на этот шаг только тогда, когда уже было слишком поздно и народы Запада открыто обвиняли его в том, что он призвал монголов на римского (германского) императора»[235].
Но об этих событиях речь еще впереди, а пока мы видим монголов в период деятельной подготовки к походу в Россию. Генерал Иванин полагает, что последующие успехи и завоевания Батыя были, как и победы его деда Чингисхана, плодом не столько дикой храбрости и многолюдства, сколько хорошего устройства войск, их тактической подготовки, а также искусных соображений высшего монгольского командования — соображений, основанных на верных сведениях о противнике. Сведения эти, как было сказано в главе VI, собирались через так называемых «юртаджи»[236] — офицеров генерального штаба. «По свидетельству Плано Карпини, монголы предполагали завоевать Европу в 18 лет; это показывает, что уже заблаговременно были собраны сведения о Европе и составлен план этого завоевания»[237]. Таким образом, так называемое монгольское или татарское «нашествие» на Россию было организованным военным походом. Направляющим умом этого похода, как и последующего европейского, был Субэдэй, о котором в этом смысле и говорится у некоторых писателей, что он заведовал у Батыя «военно-оперативной частью». Выражение это следует понимать, конечно, в более широком смысле, чем придается ему в современной терминологии, относящейся к организации штабной службы в крупных войсковых соединениях.
О численности назначенной для похода в Россию армии точных сведений не имеется. Военная сила ее едва ли превышала цифру 230 000, выставленную Чингисханом для войны в Средней Азии, цифру, представлявшую в то время максимальное военное напряжение Монгольской империи. Правда, с тех пор прошло около 17 лет, в течение которых границы империи раздвинулись и число ее населения увеличилось, но зато являлась и необходимость в более надежном обеспечении новых границ на востоке (Китай) и на юге (Персия), где только были закончены обширные военные предприятия и имелись налицо не покоренные еще соседи: империя Сунов и Индия.
Русская летопись повествует о «несметной силе» приведенных Батыем на Русь полчищ — такой силе, что под его войском «дрожала и стонала земля». Эту оценку скорее следует отнести к весьма естественному для данного случая преувеличению сил победоносного врага. Впрочем, ген. Иванин допускает, что Батыева рать достигала численности 600 000 человек, но эта цифра, по-видимому, отнесена им не столько к походу в Россию, сколько к Среднеевропейской кампании 1241 г., когда Батый после двухлетнего пребывания в южнорусских степях и упрочения своего господства во всей Восточной Европе мог действительно усилить свою армию за счет покоренных племен, в числе которых имелось много подходящих для монгольских армий кочевых элементов.
Это особенно явствует из разбора ген. Иваниным племенного состава Батыевой армии, который приводит его к заключению, что в составе ее имелось всего 164 000 монголов и представителей племен, «покоренных еще Чингисханом». Но так как в девятилетний период от смерти Чингисхана до начала похода в Россию больших завоеваний в пределах Джучиева удела совершено не было, то, конечно, к 1236 году невозможно было набрать 400 000 человек из «вновь покоренных» племен. Это могло состояться лишь к концу 1240 г., т. е. ко времени окончания покорения Восточной Европы. Кроме того, в цифре 600 000[238] следует, вероятно, считать не только «бойцов», но и большое число «нестроевых», состоявших при армии.
Вернее предположить, что в выступившей в 1236 г. на покорение России армии Батыя числились от 122 до 150 тысяч человек боевого элемента, что и без того должно было обеспечить ему достаточное превосходство в борьбе с разбросанными силами русских князей. Большую часть Батыевой армии составляли мусульмане из населения удела Джучи; но были в ней и войска братьев покойного Джучи — Джагатая, Тулуя и самого Великого хана Угэдэя, т. е. собственно монголы, составлявшие около одной трети всех сил. Но, разумеется, на командных должностях процент был значительно выше, и вообще монголы в лице монгольских и иных частей, соединенных в более крупные массы или вкрапленных в небольшой доле в инородческие войска, составляли цвет армии Батыя и ее остов, придававший ей устойчивость, и с которым постепенно и умело ассимилировались немонгольские части.
Армия выступила ранней весной 1236 года с верховьев Иртыша и с Западного Алтая. Пройдя широким фронтом через исторические Урало-Каспийские ворота, она в июне была уже на Волге.
