— Да, ради Бога! Это ж не моя голова будет на кону стоять, после всего этого.
— Вы забываетесь!
— Да, ладно вам!
— ЧТО!!!?
— Проверьте номер карабина, который у меня изъяли!
— Номер? Зачем это?
— Затем, унтер-офицер! Только вот, хотите, я вам сразу же скажу — какой ответ вы получите?
— И — какой же?
— Вам будет приказано НЕМЕДЛЕННО доставить меня НАВЕРХ. Под усиленной охраной и со всевозможным бережением. И ВСЯ информация, которой я обладаю — уйдет МИМО вашего носа. Кому-то из верхних начальников. В лучшем случае — вас поблагодарят за бдительность. Но СВОЙ шанс вы упустите НАВСЕГДА.
Переводчик снова обернулся к оберлейтенанту. Тот, слушая наш разговор на повышенных тонах, уже давно, с удивлением, смотрел на меня. Видимо, он не понимал, почему я осмеливаюсь ТАК говорить с переводчиком, и почему он меня не обрывает. По мере разговора с переводчиком, лейтенант мрачнел. Искоса он посматривал на полицаев. Под этими взглядами они начали поеживаться.
— Выйти! — переводчик посмотрел на полицаев. — Ждать в коридоре! Отсюда — не уходить!
Полицаев смело, как метлой.
— Ну? — он посмотрел на меня.
— Распорядитесь, чтобы сюда принесли горячую воду и мыло. Я должен сбрить бороду и усы.
Переводчик повернулся к 'дознавателям' и что-то сказал по-немецки.
Один из 'дознавателей' пулей вылетел за дверь.
— Пусть меня покормят. Я уже сутки без еды.
— После бритья!
Жаль, я рассчитывал, что и второй 'дознаватель' смотается. Ну, ничего, подождем…
Мы сидели молча. Оберлейтенант рассматривал меня с удивлением. Пистолет он положил на стол, справа от себя.
Минут через десять появился 'дознаватель'. С ним вместе пришел еще один солдат и принес чайник с кипятком, тазик, полотенце и бритвенные принадлежности. Все это он водрузил на столик, около входа. Разложив причиндалы, он щелкнул каблуками и вытянулся. Переводчик кивнул ему на дверь и он вышел.
— Можете приступать. Или вам ассистент нужен? — язвительно спросил переводчик. Видно было, что полученное потрясение его уже слегка отпустило.
— Спасибо. Я справлюсь сам.
Стоило мне взять в руки бритву, как обер снова схватился за пистолет. 'Дознаватели' тоже вытащили пистолеты. Ага, вон они у вас где! Учтем…
Бритва была хорошая, вода — в меру горячая. Так что, процесс бритья был мне весьма приятен и доставил даже некоторое, давно забытое, удовольствие.
Тщательно намочив полотенце в горячей воде, я сделал себе даже нечто, вроде паровой ванны на лицо.
— Так, что там насчет того, чтобы поесть, унтер-офицер?
— Вам не кажется, что вы забываетесь, любезный? — процедил он сквозь зубы.
— Ничуть. Кстати, по званию, я гораздо старше вашего оберлейтенанта и, разумеется, вас. Так что потрудитесь выбирать тон, уважаемый.
— Да? И в каком же вы звании находитесь? Может заодно и подразделение назовете?
— Отчего же не назвать? Пожалуйста.
— И?
— Спецподразделение 'А' Первого Главного Управления КГБ СССР. Майор Котов. Вы в курсе КАК соотносятся звания данного Управления с общеармейскими?
— Нет, естественно.
— В армии мне соответствует звание генерал-майора.
Ого! Проняло немцев! Обер как-то даже подтянулся. Не каждый день из лесу на обычного армейского старлея выходит целый генерал, да еще из ТАКОГО ведомства. Пусть даже и с противной стороны. Генерал — он и в Африке генерал. Между собой они всегда сумеют договориться. Во всяком случае, глядя на обера, можно было прочесть все эти мысли на его лице.
Заместителю командира
28 ремонтно-восстановительного батальона Оберлейтенанту Мюллеру
Немедленно сообщите номер изъятого вами карабина 'Холланд-и-Холланд'. Об исполнении доложить.
Заместитель коменданта… гарнизона оберлейтенант Вильгельми.
Минут через пять в дверь постучались.
Давешний солдат принес судок с горячим обедом. Сноровисто расставил тарелки на том же столике, положил вилку и ложку и исчез за дверью.
— Прошу, — кивнул головой переводчик. — Вот и обед.
— Благодарю вас, унтер-офицер.
Так, а ножа не положили-таки, сомневаются еще. Ну, да ладно, тут много ещё чего полезного, кроме ножей, есть. Однако же и пожрать тоже не помешает. Да и немцы успокоятся. Обед, кстати, оказался весьма неплох.
— У вас неплохо кормят, не ожидал.
— Наш повар раньше работал в ресторане, — кивнул головой переводчик. — Он знает свое дело хорошо.
— Это чувствуется. Даже странно, как он попал не на генеральскую кухню, а в обычную часть.
— Превратности войны. Всякое случается.
— Возможно. Однако же, обед обедом, а дело — прежде всего.
Я встал из за стола и 'дознаватели' слегка расслабились. Пистолеты их вернулись в кобуры.
— Уф! Даже в жар бросило, после такого-то обеда, — я взял в руки полотенце и вытер лоб.
Стук в дверь и на пороге возник солдат. Незнакомый, ранее он сюда не заходил. Отдав честь, он подошел к столу и положил на него пакет. Обер-лейтенант кивнул солдату, тот, снова козырнув, повернулся вокруг и вышел в коридор.
Обер распечатал конверт и вытащил из него лист бумаги. Посмотрел на него и, издав удивленный возглас, показал текст на листе переводчику. После чего, они оба, удивленно воззрились на меня.
— Что, запрос по номеру карабина пришел? — спросил я, продолжая вытирать лицо полотенцем.
— Да, но, откуда вы…
— Ну, я же вас предупреждал…
— Но, откуда вы могли знать?
— Карабин — не просто оружие. Это опознавательный знак. Пароль. Вы понимаете?
— Да… Но, что же теперь нам делать?
— Боюсь, что уже ничего. Скоро здесь будут представители ОКВ. Или последует распоряжение доставить меня к ним. Не знаю.
— И что же мы теперь можем для вас сделать, герр майор?
— Ну, для начала — выполняйте полученные вами указания. Вам прислали запрос по поводу номера — так и напишите ответ. У вас ведь тут телефонной связи нет?
— Нет, связь у нас по радио. Но, кроме того, посыльный каждый день ездит в город на мотоцикле.
— Запрос у вас письменный, стало быть и ответ должен быть таким же. Занимайтесь своим делом, не смею вам мешать. Напишите ответ, тогда и продолжим наш разговор. Кстати, пошлите им еще и перечень моих вещей, это тоже имеет значение. А пока, я, с вашего позволения выпил бы чаю.
— Да-да. Я распоряжусь. Гельмут!
— Яволь! — щелкнул каблуками один из 'дознавателей'. Выслушал переводчика и скрылся за дверью. Вернувшись, через пару минут, он принес мой карабин и прочие вещи.
— Герр обер-лейтенант?
— Да, герр майор? — обернулся ко мне переводчик.
— В номере карабина последние две цифры 17. Так?
— Так точно!
— Замените их на 29.
— Простите?
— Это опознавательный знак, что я жив и в безопасности. Подлинный номер обозначал бы, что оружие взято у мертвого владельца. Добавление цифры 12 свидетельствует о том, что со мной все в порядке.
— Как я понимаю, возможны и другие комбинации?
— Вы совершенно правильно меня поняли. Поэтому и перечень вещей должен быть максимально точным, без упущений.
— Интересно придумано.
— Вы себе даже и не представляете, до какой степени. Даже и я сам не знаю, почему я должен был выходить на встречу именно в этой шапке, а не в более новой и удобной.
— То есть, вы должны были с кем-то встречаться здесь?
— Совершенно верно. Правда, не здесь, а чуть в стороне, но такая встреча действительно должна была состояться.
— Нас никто не поставил об этом в известность. Странно, ведь наша часть — единственная крупная часть в этих местах. Дальше уже идут непосредственно прифронтовые подразделения, тылы воюющих частей.
— Но, и встреча планировалась не здесь. Ваши офицеры должны были прибыть в другую точку, отсюда это примерно 10 километров. Как я понимаю, это уже не ваша зона ответственности?
— Да. Патрули вспомогательной полиции осматривают только поле с остатками разбитой техники.
— Что, были попытки воровства?
— Увы. Местное население, да и остатки разбитых частей пробовали совершать бандитские вылазки (он осекся и посмотрел на обер-лейтенанта), но…
— Не стесняйтесь. Вы правы, это неприемлемо.
— Да. Совершенно верно — неприемлемо. Как долго нам придется ожидать визита э-э-э… лиц, вас встречающих?
— Не могу сказать вам это точно. Пока ваш посыльный довезет пакет, пока он попадет наверх, пока его содержание будет изучено компетентными лицами… думаю один день у нас точно есть. Если господин обер-лейтенант не возражает, я хотел бы выспаться получше. Когда еще будет такая возможность? Разумеется, я попрошу вас выставить охрану, чтобы меня не видел никто посторонний. Да и вам так ведь будет спокойнее? Не так ли?
Переводчик снова переговорил с обером. Тот, по-видимому не возражал.
