— Неужели ничего нельзя сделать? — спросил Немерий у демортиууса.
Тот пожал плечами и вернулся за стены Венерандума.
— Ублюдок, — сказал кудбирион, плюнув черному плащу в след. — Из всех воинов дагулов могу общаться только с претором Секстом.
— Побереги проклятия, мой друг. — Тиберий хохотнул и направился к саням.
Ветер стих так же внезапно, как начался. Лишь снег продолжал сыпать с небес. Солдаты заработали лопатами, расчищая путь для саней. За воротами оказалось теплее, чем в Венерандуме, поэтому палангаи работали быстрее и лучше. Тиберий наклонился, набрал в ладонь снега и безжалостно смял в ледышку, грубо ломая узорчатые снежинки.
— Что-то подозрительно тихо стало, — заметил кудбирион.
Тиберий прислушался. Действительно: в ледяной пустыне стояла страшная звенящая тишина. Казалось, даже воздух остановился. Чувствуя, что в груди растет страх, дворцовый прокуратор нервно засмеялся.
— Ты еще напугай палангаев, Немерий, — сказал он. — Просто вьюга стихла, поэтому кажется тихо.
Кудбирион закрыл глаза:
— Ты прав. Я устал, наверное.
— Хвала богам, что цепи ворот не пришлось отбивать от снега! Так бы мы еще несколько анимамом провозились.
Немерия передернуло.
— Даже не говори об этом. Сиф в этом хакима выдался уж больно морозным и ветреным.
Мысли Тиберия вернулись к детям. Ему до сих пор не давало покоя ощущения надвигающейся беды. Словно что-то вот-вот должно начаться. Он видел это «что-то» в глазах солдат, в поведении богочеловека, в мимике слуг и в утренних молитвах старейшин. Но как только Тиберий пытался рационально объяснить свой страх, то ощущение гибели Мезармоута пропадало. В его отсутствие дети будут находиться в самом защищенном месте — в королевском замке. Еще вчера он перетащил большую часть вещей в будущие покои Луция, Доминика и Гименеи. Богочеловек собственнолично следил за тем, чтобы слуги не поломали ненароком детские вещи.
Тиберий нахмурился. Перед походом в ледяную пустыню необходимо будет взять что-нибудь у ребят, дабы в экспедиции были хоть какие-то воспоминания о доме. В голове мелькнула странная мысль: радовалась бы Юлия тому, что еще муж отправится в поход? Она всегда его понимала и поддерживала. Даже когда весь мир отворачивался от него. Юлия в отличие от Тиберия выросла в богатой семье юментского консула и с детства привыкла ни в чем себе не отказывать. Однако ей удалось не испортиться после долгих хакима роскошной жизни. Она могла чувствовать чужую боль и искренне переживать горе окружавших её людей.
Тиберий в миллионный раз поймал себя на мысли, что ему не хватает жены. Он бы чувствовал себя лучше, если бы с детьми осталась Юлия…
— Смотрите! — Один из палангаев бросил лопату и показал рукой в сторону гор.
Вдали колыхался яркий лиловый свет. При виде него все внутренности королевского прокуратора сжались. Захотелось развернуться и без оглядки скрыться за надежными воротами. Этот свет, покрывая далекие горы, не был естественным. Он манил, в нем чувствовалась темная энергия. Тиберий ощущал её. Это было как писк сотен хунфусе, несмолкающий и повергающий в пучину безумия. Казалось, множество мелких иголочек впились в череп.
Тиберий не сразу понял: свет исходил из того места, куда рухнул с небес дагул Сир. Вот только не покидало ощущение, что лиловое сияние исходило отнюдь не от поверженного летающего ящера. Никогда раньше Тиберий не чувствовал такого страха. Ведь ему предстояло дойти до далеких гор и увидеть, какое существо способно так повергать в ужас…
«Глупости. Не сходи с ума».
Палангаи завороженно смотрели на лиловое свечение, боясь шевельнуться. Даже кудбирион не сводил взгляд с далеких гор. Выйдя из оцепенения, Тиберий принялся тормошить друга за плечи.
— Очнись, Немерий!
— Мы все умрем, — без единой эмоции прошептал кудбирион.
Гигант Септим рухнул на колени и принялся молиться дагулам. Чувствуя, что необходимо брать ситуацию в свои руки, Тиберий воскликнул:
— Это знак!
Солдаты, словно по команде, повернули головы в его сторону. На многих лицах появилось выражение удивления.
— Разве вы не видите? — спросил Тиберий как можно громче. — Дагул Сир дает нам знак! Он жив! Многие из нас успели его похоронить, однако нельзя уничтожить бога! Теперь мы знаем, что отправляемся в путь не за телом летающего ящера, а за живым существом. Как только мы окажемся в горах, нам выпадет великая честь увидеть и поговорить с самим Сиром!
Лиловый свет в горах погас так же быстро, как и возник.
— Дворцовый прокуратор прав! — воскликнул гигант Септим. — Только что мы стали свидетелями чуда! Нужно как можно скорее сообщить об этом Безымянному Королю и старейшинам.
Тиберий кивнул и отправил великана с вестью к богочеловеку. Однако его не покидало ощущение, что лиловый свет исходил отнюдь не от дагула Сира…
Никогда еще на улице Венерандума не скапливалось так много людей. Он пытался было начать их считать, борясь со скукой, но сбился на второй сотне. Демортиуусы, министры, рабы, слуги, палангаи, прокураторы, юментские консулы — все они представляли собой одну бурлящую массу. Она растекалась повсюду, насколько хватало глаз. У Тиберия начинало першить в горле от одной мысли, что столько людей пришли провожать его. Знать подходила к нему и ссыпала в ладонь мелкие алмазы или синие апатиты. Приходилось подзывать слугу и отдавать драгоценные камни, так как карманы и без того были ими полны. На выручку Тиберию приходил Немерий, спасая от назойливых консулов и министров.
— Тебя ждут дети, — сказал кудбирион, уводя друга от очередного юментского консула.
— Где?
Тиберий огляделся. Он благодарил богов за то, что подарили ясную звездную погоду. Ветер смолк еще вчера и больше не беспокоил. Даже ни одна снежинка не упала с небес! Лишь разгулявшийся мороз кусал щеки и нос. Хотелось надеть маску, однако Безымянный Король запретил всем людям, отправляющимся сегодня в экспедицию, закрывать лицо до того, как они покинут стены Верхнего Города.
— Ребята возле гарнизона, — сказал Немерий и, расталкивая плечами зевак, повел друга в нужном направлении.
Из-за большого количества одежд кудбирион казался объевшимся филем. Ему приходилось делать неимоверные усилия, чтобы двигаться. Тиберий не представлял, как они будут передвигать ногами в ледяной пустыне, когда каждый шаг давался с трудом. Никогда раньше он не надевал столько теплых вещей: три пары штанов из выделанной кожи дагенов, четыре линумные рубашки, две толстовки, черный плащ, перчатки, внутрь которых вшили человеческие волосы, сапоги до колена и шапка, сделанная из плоти филя. К тому же перед тем, как всё это надеть, пришлось несколько раз обмазываться кремом старейшины.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
