– А в чем?
– В том, что делать после взятия власти, если революция оказалась успешной. Думаю, что нынешние массы населения, политики и теоретики не столько жаждут свержения существующего строя, сколько боятся, что это произойдет, и тогда придется снова начинать тяжкий путь труда, трудностей, жертв... Вот если бы кто-то даровал это сразу, в готовом виде, без риска, без потерь и т.д., тогда они приняли бы это за милую душу. Еще бы не принять: гарантированная работа, образование, медицинское обслуживание, пенсия и все такое прочее. Кто же от этого откажется?! Но сражаться за это?! Строгости терпеть?! Рисковать?! Жертвовать?! Нет, лучше уж так перебьемся.
– Усталость от исторической миссии.
– Да. И знание того, во что она обходится. Плюс к тому – радость освобождения от нее и страх ее повторения. К тому же миллионы россиян что-то выгадали от краха коммунизма. Они не хотят никакой революции. Они свое не упустят без боя.
– Мы живем в эпоху, когда приходится ломать привычные представления обо всех общественных явлениях. Первый колоссальный сюрприз на этот счет нам преподнесла холодная война. Она без выстрелов и бомб причинила ущерб нашей стране, в десятки раз превосходящий ущерб от «горячей» войны 1941—1945 годов. Другой сюрприз – советская контрреволюция 1991—1993 годов. Число выстрелов и жертв в ней оказалось ничтожно малым в сравнении с ее колоссальными последствиями. Так почему бы не допустить возможность такого же «холодного» революционного восстания?!
– «Холодная революция» есть лишь другое название парламентского пути. Если даже все сто процентов Думы и сам президент будут членами КПРФ, они не решатся пойти на реставрацию советского социального строя.
– Почему?
– Нет веры в успех. А рискнуть побоятся – побоятся потерять то, что они приобрели благодаря разгрому советского строя. И вообще эпоха социальных переворотов прошла. По всей вероятности насовсем.
– Почему вы так думаете?
– Во-первых, на планете не осталось более или менее значительных регионов, в которых могли бы вызреть идеи и силы для социальной революции, не замеченные Западом. Запад способен пресечь их в зародыше. Во-вторых, человечество достигло таких размеров и такого состояния, что в рамках его невозможна сила, способная на социальный переворот. А внешней силы нет; инопланетяне – сказка для идиотов. Конечно, возможны какие-то мировые катастрофы, в результате которых человечество будет отброшено на много веков назад. И тогда возможно наступление эпохи социальных революций. Но это лишь абстрактная возможность.
– А Китай? Арабский мир?
– Если даже допустить, что Китай побеждает Запад и навязывает западным странам коммунизм, это не есть путь социальной революции.
– Значит, тот факт, что Запад навязал нам посткоммунистическую систему, не есть социальная революция?
– Это была, как верно утверждает Критик, диверсионная операция холодной войны. Этому перевороту придали видимость народного восстания, не более того. И, в-третьих, почти все, что в идеях революционеров практически реализуемо, реализуется и без них. Они стали исторически излишними.
– Что же остается?
– Собирать и сохранять своих.
– Новая партия?
– Что вы! В стране сейчас более двух тысяч политических партий, общественно-политических движений и организаций. Еще одна партия ничего не меняет.
– Что-то вроде масонской ложи?
– Нет, это не русское дело. И ложей немедленно завладеют чужие. А нам нужно собирать, повторяю, своих и только своих.
– Так что же это такое?!
– Трудно выразить словами. Свои – это не просто единомышленники. И даже не обязательно единомышленники. Свои могут быть врагами. Это некое родство, которое рационально не объяснишь.
– Догадываюсь! Вы имеете в виду что-то вроде мафии.
– Верно! Надо создавать национальную русскую социально-политическую мафию. Между прочим, наш партийный аппарат эволюционировал в направлении к организации мафиозного типа.
Сложилось множество мафиозных групп. Но русская мафия как целое сложиться не успела. Помешали. Искусственно разрушили партийный аппарат изнутри.
– Речь идет не о преступной, а о социально-политической мафии. Такая мафия должна, очевидно, иметь опору в обществе. Из кого-то она должна вербоваться. Среди какой-то массы людей должна работать. Какой?
– Думаю, это очевидно: все те люди, которые живут за счет своего труда, получают заработную плату и не имеют других источников дохода, в своем жизненном уровне зависят от состояния общества в целом. Число таких людей огромно. Оно растет. И роль их в обществе растет. Это государственные служащие, офицеры армии, научные работники и профессура, студенты и др. Они разбросаны по всем сферам общества, разъединены. Мафия, о которой я говорю, должна их объединить.
– Но кто-то должен начать создание такой мафии. Кто?
– Я для этого слишком маленькая сошка. Тут должны вступить в дело крупные фигуры, с большим весом в политике и со средствами. Тут большие деньги нужны.
– Такое возможно лишь на уровне высшей власти.
– Похоже, что так.
– И к чему же такая мафия поведет массы, на которые она будет опираться и с которыми будет работать? К революции?
– Ни в коем случае! Задача мафии – постепенно забрать в свои руки ключевые позиции везде, где только можно. Подготовить глубокий заговор. Подчеркиваю, не революцию в марксистском смысле, а именно заговор. И в подходящий момент осуществить переворот в пользу тех категорий граждан, о которых я говорил как об опоре мафии.
– Знаете, ваши идеи действительно кристально ясны. Не могу ничего возразить. Меня только смущает один вопрос.
– Какой?
– Способны ли мы, русские, на образование достаточно большой мафии? Ведь мы не евреи и даже не итальянцы!
– Этот вопрос смущает и меня. Но почему бы не попробовать?! Вдруг что-то получится! Во всяком случае, это наш последний шанс.
Мечты
Расставшись с Защитником, я размечтался. Допустим, я президент. И я жажду облагодетельствовать мой народ. Как? Естественно, отменить все то, что сотворили перестройщики и реформаторы, т.е. восстановить советский социальный строй. Но ведь прошлое не вернешь. Этот строй придется восстанавливать в тех реальных условиях, какие существуют сейчас. Что я могу сделать? Выступить по телевидению, объявить о своем решении и призвать народ выполнить мое решение? А что произойдет? Так все и бросятся восстанавливать советский строй? Вряд ли. Те, кто ломал его, будут сражаться за то, что нахапали. Большинство пальцем не шевельнут. А те, кто тоскует о прошлом, либо растеряются, либо наделают глупостей, либо постараются нажиться за счет нового переворота. А скорее всего меня просто уберут немедленно и даже высказаться не дадут. И вообще, если я выскажусь, наступит хаос похуже того, что есть. Значит, надо подготовиться к перевороту. А для этого нужно время. Нужно создать массовую (в несколько миллионов!) организацию, способную осуществить переворот, захватить все позиции в стране, подавить сопротивление и т.д. Из кого ее создавать? С какой идеологией? С какой структурой?. На все это нужны время, средства, энтузиасты. И массы людей, каких в России кот наплакал. Организация национал-большевиков (наподобие немецких нацистов) в России уже есть, но влияние ее ничтожно, а перспектив никаких. Мы упустили исторический шанс навсегда.
Эволюционный перелом
Люди не понимают масштабов и сущности происходящего эволюционного перелома. Подавляющее большинство вообще неспособно понять. Многие могли бы понять, но не хотят. Боятся истины. Боятся, что другие могут понять, и мешают им в этом. Создается всеобщий страх истины.
Человечество породило величайшие жизненные блага и способность воспроизводить эти блага. Об этом знают все, об этом неутомимо кричат все мощнейшие средства массовой информации. Продление жизни и сохранение жизненных функций до ста лет, а в ближайшем будущем – до ста тридцати. Лечение почти от всех болезней, еще недавно бывших смертельными. Сказочный бытовой комфорт. Неограниченные средства наслаждения и т. д. и т.п. Все это общеизвестно. Все это стало величайшим соблазном, перед которым невозможно устоять.
Но доступны ли эти жизненные блага всем? Доступны ли они людям в одинаковой мере? Конечно, нет. Можно установить иерархию этих благ по степени их стоимости, важности, объему, доступности. Соответственно складывается и иерархия людей с точки зрения долей этих благ, какие им достаются. Складывается социальный механизм распределения этих благ, обусловленный распределением людей в системе жизнедеятельности. В результате действия этого механизма складывается иерархия потребления жизненных благ в диапазоне от минимума, близкого к нулю, до максимума, близкого к полному изобилию. Лозунги коммунистов «по потребностям» и об изобилии фактически реализуются, но не для всех и не в одинаковой мере, а лишь для части людей, причем в разной мере.
