жёсткой. Малькольм Кэгл и Фрэнк Мэнсон в книге «Морская война в Корее» (вышла в 1957 году, по-русски выпущена «Воениздатом» в 1962-м) пишут: «До сентября 1950 года командование вооружёнными силами в Корее не накладывало каких-либо запретов на рыболовство. Но контр-адмирал Смит… распорядился ограничить этот жизненно важный промысел северокорейцев… В 1939 году по количеству выловленной и обработанной рыбы Корея занимала третье место в мире… Контр-адмирал Смит считал рыболовство своего рода узаконенной контрабандой и потому решил самым серьёзным образом ограничить его, чтобы сорвать снабжение коммунистов рыбой… Борьба с рыболовецкими судами противника велась как в прибрежных районах, так и в открытом море».
Одновременно Трумэн приказал флоту прикрыть Тайвань от возможного нападения Китая.
На заседании Совбеза 7 июля семью голосами (США, Великобритания, Франция, Тайвань, Куба, Эквадор, Норвегия; Югославия проголосовала «против») приняли новую резолюцию, призывавшую членов ООН оказать военную помощь Южной Корее. Почти две трети контингента ООН составили американцы, в состав многонациональных сил также вошли пехотная бригада из Турции, по батальону от Франции, Бельгии, Колумбии, Таиланда, Эфиопии, Филиппин, Голландии и Греции, дивизия из английских, канадских, австралийских и новозеландских подразделений и даже несколько солдат из Люксембурга. Компанию американским лётчикам составили коллеги из Австралии, Канады, Великобритании, ЮАР. Доля войск США и Южной Кореи доходила до 96 %.
СССР и его союзники считали решения Совбеза ООН незаконными, принятыми в нарушение устава. МИД Союза осудило политику США, вылившуюся в «прямые акты агрессии» и «вооружённую интервенцию». Уже в послесоветское время историк Юрий Ванин писал, что ООН под давлением США не выполнила возложенной на неё миротворческой миссии и фактически вмешалась во внутренний корейский конфликт.
Командующим войсками ООН стал семидесятилетний американский генерал Дуглас Макартур, прославившийся ещё на Первой мировой, а в 1945 году принимавший капитуляцию Японии. Клэй Блэр: «Он был великим и парадоксальным человеком, благородным и бесчестным, вдохновляющим и раздражающим, надменным и скромным, лучшим из людей и худшим из людей, самым многообразным, самым смешным и самым скрытным… Яркий, властный и апокалиптичный, он выступал как павлин, не признавал своих ошибок и старался прикрыть их детскими уловками. Однако он обладал огромным личным обаянием, железной волей и мощным интеллектом». Макартур вёл себя не как военный, а как политик, конфликтовал с президентом Трумэном, превышал полномочия, нарушал правила субординации, переходил на личности и не скрывал своих президентских амбиций. Трумэн по разным причинам это терпел – до поры.
Как выразился американский полковник Чарльз Дж. Тэшнер, Америке выпал «крупный урок географии»: американцам, до того знавшим Корею «только по названию», предстояло усвоить много нового.
То же самое можно сказать о советских гражданах.
СССР помог Китаю развернуть оборонную промышленность, обучал китайских военных, направил в Китай советников в генеральских чинах. На северо-востоке Китая разместили авиационные части для защиты от возможных налётов американцев. Из-за войны пришлось отложить передачу Китаю советской военно-морской базы Порт-Артур на Ляодунском полуострове (по договору о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14 февраля 1950 года СССР обязывался оставить Порт-Артур до конца 1952-го). Порт-Артур стал тыловой базой Корейской войны. Контингентом, располагавшимся здесь, командовал дважды Герой Советского Союза генерал Афанасий Белобородов, в 1945 году бравший Муданьцзян и Харбин. Китаю Порт-Артур передали уже после войны, в 1955-м.
Порядка полутора сотен советников и военных инструкторов из СССР находились в Корее и Маньчжурии на всём протяжении войны – работали в армейских штабах, учебных заведениях. На передовой им бывать запрещалось во избежание попадания в плен – присутствие советских военных держалось в секрете. Так, когда главный военный советник при штабе КНА генерал-лейтенант Николай Васильев хотел поехать в только что взятый северянами Сеул, Москва ему этого не разрешила.
С началом войны многие советские корейцы заявили о желании идти на войну добровольцами, но им отказали.
И не только корейцы. Людмила Павличенко, Герой Советского Союза, лучшая в истории женщина-снайпер (309 уничтоженных гитлеровцев; в западной прессе получила прозвище «Леди Смерть»), в сентябре 1952 года писала секретарю ЦК Георгию Маленкову: «Очень прошу Вас… разрешить мне на несколько месяцев отправиться в Корейскую народную армию. Позиционная война создаёт все возможности для хорошей работы снайперов. Обещаю в плен живой не попадать. Мне думается, что весь интерес ко мне всяких разведок за десять лет потерян. Кроме того, как гражданка Советского Союза я имею право менять фамилии». В Корею Павличенко не пустили. Да и вообще прямого участия советских войск поначалу не предполагалось – чтобы не обострять. Забегая вперёд, скажу, что эти меры принесли результат: за всё время войны ни один советский боец не был пленён.
Было это контрнаступление или просто наступление, ответный удар или опережающий, но Корейская народная армия двинулась на юг.
Историки ограничивают первый этап войны 25 июня и 14 сентября 1950 года.
Буквально через трое суток после начала войны северяне заняли Сеул. Правительство Ли Сын Мана бежало на юг. Наступление продолжалось. Планы операций разрабатывали советники из СССР: подполковник Обухов, полковник Рассадин, генерал Постников. Обухов так описывал ход Тэджонской наступательной операции 3–25 июля: «Дивизия противника (24-я американская. – В. А.) была окружена, расчленена на две части, командир генерал-майор Дин взят в плен (освобождён при обмене пленными в 1953 году. – В. А.), противник потерял 32 тысячи солдат и офицеров, более 220 орудий и миномётов, 20 танков, 540 пулемётов, 1300 автомашин и др. …Американский журналист Джон Дилли в книге “Суррогат победы” писал: “Американские генералы были уверены, что корейцы разбегутся при одном виде американских солдат. Однако противник (КНА) оказался таким искусным и опытным, какого не встречали американцы”».
10 июля произошел первый бой между корейскими танками советского производства Т-34 и американскими М24 «Чаффи». Два «Чаффи» были подбиты, «тридцатьчетвёрки» потерь не понесли.
С 26 июля по 20 августа Корейская народная армия наступала в направлении Пусана и Тэгу – на юго-восток Кореи (Нактонганская операция). Вскоре под контролем северян оказалось 90 % территории страны – вся Корея, за исключением «пусанского пятачка». Юрий Ванин указывает, что успеху, помимо факторов чисто военного характера, способствовала активизация на Юге левого движения (для его подавления власти с июля 1950 года прибегали к массовым расстрелам) и политика северян на освобождённых территориях: они тут же проводили «аграрную реформу» – передавали землю крестьянам.
В августе-сентябре шла борьба за Пусанский плацдарм, но наступление захлебнулось. В воздухе и на море господствовали американцы, северяне несли большие потери. Американцы признавали, что остановить противника удалось с величайшим трудом.
Контрнаступление сил ООН 15 сентября – 24 октября 1950 года считается вторым этапом войны. Начав наступление от Пусана, американцы одновременно высадили десант в Инчхоне,
