Он переплел свои пальцы.
— Я нахожу интересным то, что ты говоришь о человеке, который повернулся спиной ко всем, кто работал на него. О рыцаре, который закончил осаду из-за женщины. И это по его примеру ты советуешь мне управлять «Орденом»?
— Я просто рассказала тебе, что произошло с Триром. Кроме того, он ни в коем случае не был декоративной собачкой короля – он сомневался в действиях правителя изначально, и прежде не раз спорил с ним. Ходили даже слухи, что Трир мог захватить трон в любой момент, если бы захотел.
Поэтому Филипп и нанял убийцу, на всякий случай. После того, как Трир не повиновался приказу захватить замок, король велел его отравить.
«Трир предпочел меня победе, и заплатил за это жизнью».
Пристальный взгляд Валькирии стал пустым, а глаза засверкали. Когда же она вновь вернулась к нему, то сказала:
— А можно тебя спросить? Магистр, ты когда-нибудь противостоял своему боссу?
Раньше он подозревал, что этот рассказ был частью плана, что был у нее на повестке дня. Теперь эти подозрения подтвердились.
В то время как Деклан ослабил ее охрану, она обрабатывала его, каждое произнесенное слово, было тщательно подобрано.
— Если я не поступаю как твой рыцарь, значит, я – декоративная собачонка? – и тоном, полным отвращения, добавил: — Я должен предать все, что когда-либо знал, ради тебя?
— Я могу осчастливить тебя гораздо больше, чем это Убежище.
Она настолько уверена в себе.
— Я нахожусь здесь не ради счастья, Валькирия. И я не подвергаю сомнению команды, поскольку верю в их цель – защитить человечество. Мой вид!
— А я думаю, что ты хочешь оставить все это, чтобы быть со мной. Чейз, я жду только тебя.
— Оставить свою миссию? Никогда, Валькирия! Кто будет делать эту работу, если не я?!
Никто и никогда не приводил его в такое бешенство! Он должен быть бесчувственным по своей природе. Он вводил себе те, чертовы лекарства каждую ночь. Так почему же гнев все еще владел им?
Неосознанно он рванулся к шкафу, выдернул оттуда потертый файл с фотографиями жертв этой войны. Если Чейз когда-либо сомневался относительно своей цели, или его изводила боль в истерзанном теле, он доставал эту папку. Ничто не укрепляло его решимость сильнее.
Он хотел показать Валькирии, с чем борется, и взглянуть на ее реакцию. Лично убедиться, что она даже не моргнет.
— Если бы не я, тогда Убежище превратилось бы в гадючье гнездо! – Он кинул в ряд четыре фотографии. — Потому что оно было бы слишком легкой добычей!
На фотографиях были тела детей и монахинь, раздутых и выпотрошенных.
— Их вытащили из кроватей посреди ночи, затем парализовали ядом. Они не могли даже кричать!
Когда Реджин взглянула на них, ее губы задрожали.
— Или как на счет этого?
Он швырнул ей новые фото. Здесь были представлены жертвы вендиго, с оторванными конечностями, поломанными костями.
— Вендиго выпивали их сущность, пока жертвы были в сознании! Я уничтожил каждого из них! Даже людей, которых они уже успели превратить!
Словно чувствуя, что не сможетсказать ничего стоящего, Валькирия сидела тихо.
Следующий ряд фотографий заставил его покачнуться; его родители, связанные на полу. С почти содранной плотью, с навсегда застывшим ужасом на лицах.
— Что на счет неоптеров? – требовательно спросил он дрогнувшим голосом. – Я уничтожил большинство из них за двадцать лет пребывания в «Ордене».
По каким-то причинам он положил перед ней фотографию своих родителей.
И, будь проклята эта Валькирия, ее глаза смотрели на него ссочувствием. Он ударил кулаком по столу, заревев:
— Не смей, блядь, сочувствовать им! Они были простыми смертными, не стоящими твоего внимания!
— Конечно, я буду сочувствовать! – Она вскочила на ноги, ощетинившись. – Поэтому и убивала многих из этих существ, если встречала! Ты запираешь здесь бессмертных, с которыми мог бы сотрудничать…
— Сотрудничать с вами?! Да ты с ума сошла! Твоя собственная сестра сказала, что ты тратишь все свои силы на драки и склоки! Только в этом ты и ловишь кайф.
Они стояли лицом к лицу.
— А кто ты такой, чтоб говорить о кайфе, Главный Том! Ты вообще витаешь в облаках большую частьвремени!
Он проигнорировал ее слова.
— У вас нет никакой цели, никакой причины для существования!
Снова та вспышка боли в ее глазах.
— У меня есть цель, мудак! Слышал ли ты когда-нибудь о Круахе, боге человеческих жертв и каннибализма?! Каждые пятьсот лет он просыпается, горя желанием превратить все человечество в жестоких каннибалов-убийц! И я сражаюсь с ним, рядом с моей сестрой! И уже дважды становилась у него на пути! Только на этот раз он идет, заразный, как чума! И несет Апокалипсис!
Деклан уже слышал о Круахе раньше, но у них было очень мало информации об этом существе. Просто еще одна бессмертная угроза. Но все равно, дополнительная информация для осмысления…
— И сейчас я должна быть прямо перед ним! Но ты запер меня здесь! – ее губы поднялись, обнажая маленькие клыки, словно напоминая ему о том, кем она была. – Из-за тебя, Чейз, мир будет на краю Апокалипсиса, и бессмертные, и смертные будут в опасности!
Он должен поговорить об этом с Уэббом, нужно разработать план действий…
— Прости, что не запечатлела свои трофеи на фотографиях, но это не отменяет тот факт, что я дважды заковала в лед бога, и желаю сделать это снова!
Красная пелена упала на его глаза, и он заревел:
— Трофеи?!
Чейз вызвал Винсента, чтоб тот забрал Реджин до того, как он задушит ее.
— Пошла вон с глаз моих!
Глава 20
Перевод: Склепова, Dusiashka
Вычитка: AlexandraRhage
Поздно вечером, когда Деклану все же удалось, наконец, уснуть, его тело внезапно охватило странное напряжение, заставляющее его беспокойно метаться в постели. Его разум снова уплывал на волнах воспоминаний.
— Что ты за существо? — спросил Трир женщину, стоявшую перед ним.
Он надеялся, что они больше не враги, ведь в данный момент она находилась так близко.
— Ты не помнишь меня? — в его шатре ее лицо казалось еще более сияющим, а глаза и волосы сверкали, словно озаренный солнцем янтарь.
— Я никогда раньше не встречал тебя, ни разу не видел, до сегодняшнего утра. Разве что во снах. — Но как только он услышал ее голос, то ощутил необъяснимое волнение в груди. — Ты ведьма? Ты очаровала меня?
— Нет. Я не ведьма.
Она отстегнула мечи, и скинула свой плащ. Тем самым, открывая его взору странную одежду — защитный жилет из жесткой кожи, одетый поверх тонкой льняной туники, которая была столь коротка, что из-под нее виднелись бедра над высокими сапогами.
