Нарисовал мысленно траекторию, по которой он пошлёт пулю.
Он не сомневался, что пошлёт её точно в цель и рука у него не дрогнет. Лишь бы только погода не подвела.
Снова переменился ветер и натянуло туч. Если будет сильный дождь или туман, задача сразу резко осложнится.
Бойцы опять догнали его и, сгрудившись около шалаша, смотрели озабоченно на небо.
– Завтра погода будет ужасная, – пророчествовал Николай. – У меня сильно суставы ломает, а это верная примета.
– Дождь, снег и туман, – поддержал его Тимофей. – Тут и бюро погоды можно не запрашивать. Нет ничего хуже для этих мест, чем юго-восточный ветер.
– Дело ведь не только в том, что промокнешь до нитки, – рассуждал Фёдор. – Видимость будет нулевая, и о прицельной стрельбе говорить тогда вообще не приходится.
– Чепуху молоть ещё не надоело? – спросил Стрелок сердито. – Суставы у них болят. Это те, что миной оторвало?
Дискуссию прекратил Николай:
– Тихо, братаны! – Он первым услышал низкий рокочущий звук, возникший за горой. – Какая-то техника сюда прётся. Танк не танк, но типа того.
Появился огромный трактор, и он тащил за собой строительный вагончик.
Доехал до моста – и остановился.
Вылезли работяги – целая бригада парней, одетых в оранжевые жилетки.
Гремя железом, стали разгружать какие-то балки. Вытащили газовые баллоны, резаки и шланги. Поставили ограждения и знаки, предупреждавшие о том, что тут ведутся работы.
Всё указывало на то, что они собираются ремонтировать мост, и это было весьма некстати.
Стрелок разглядывал в бинокль смуглые рожи и думал о том, что Европа в принципе мало чем отличается от России. Всюду есть свои горы и свои кавказцы, и никуда ты от них не сбежишь.
Работяги срезали на одной стороне перила и, поставив несколько стальных стоек, сели обедать. Жевали гамбургеры и пили кофе, и он тоже достал термос и согрел себя горячим напитком.
«А ведь сегодня пятница, – сообразил он. – Начинаются выходные, и, значит, они скоро отвалят и не появятся здесь до понедельника. У меня есть в запасе два дня».
После перерыва ремонтники двигались совсем лениво и, поковырявшись ещё часик, побросали свои инструменты в вагончик.
Прицепили к трактору небольшую тележку и, забравшись в неё, уехали. А вагончик остался.
Он спустился по склону вниз и, добравшись до моста, смог ещё раз почувствовать разницу. Она заключалась в подходах.
Те мосты, которые соединяли родные берега, обычно разрушались от старости – и это не зависело от количества проведённых ремонтов.
Здесь на них тратили деньги, чтобы этого самого разрушения не допустить.
Решил, что обязательно обсудит эту тему с бородачом, – и случай представился немедленно.
– Ну и что, они, по-твоему, не придурки? – столкнувшись с ним около отеля, спрашивал возмущённо бородач. – Этот мост простоял бы ещё сто лет. Зачем было его трогать? Больше деньги не на что было потратить?
– На что они должны были их потратить?
– Господи, да на что угодно. – Человек понимал, что заводят его нарочно, и всё равно горячился. – На инвалидов, на больных. Они их всех вылечили? Тогда пускай займутся нами.
Стрелок отправился на кухню и, окунувшись в тёплый сырой полумрак, испытал неожиданное чувство. Будто закончилась долгая служба, и он наконец вернулся домой.
– Спасибо, выручили, – благодарил он Марту, возвращая нож. – Очень мне пригодился.
– Помогите мне, пожалуйста, – попросила она. – Нужно поставить на плиту кастрюлю.
В огромной бадье лежала начищенная картошка, и, взявшись вдвоём за ручки, они подняли её с пола и кинули на плиту.
– Тяжёлая у вас работа, – сказал он. – Тут без мужика не обойтись.
Дотронулся случайно до упругого бедра – и отдёрнул руку. Её тело обжигало, как только что снятая с огня сковородка.
– А где ваша добыча? – поинтересовалась она. – Вы ведь, кажется, ходили на охоту?
– Она вся осталась в лесу, – ответил Стрелок.
– С моим мужем та же история, – улыбнулась Марта. – Всегда возвращается с охоты с пустыми руками. Я думаю, что ему просто жалко убивать всех этих зверушек.
– Мне тоже жалко их убивать, – сказал он.
Вернувшись в свой номер, позвонил доктору:
– Чего-то голова у меня разболелась, док. У тебя лекарства никакого не найдётся?
Солодов сразу же примчался к нему и, выставив на стол бутылку, достал из буфета стаканы.
– Ты уже определился? – Доктора сильно трясло, и, прикладываясь к стакану, он выбивал зубами дробь. – Когда я должен спрятать винтовку?
– Завтра утром, – последовал ответ. – Как только начнёт светать.
– Я могу сделать сначала несколько выстрелов, – предложил Солодов. – Просто для убедительности. Пусть все думают, что я в самом деле охочусь.
– Хорошо, док, пульни разика три. Потом засунь винтовку на чердак и погуляй немного по лесу.
– Сколько я должен гулять? – спросил доктор.
– Часика полтора, думаю, хватит. Ты должен дойти до моста и вернуться в отель, и у тебя на плече всё время должен висеть чехол.
– А что я буду в нём носить? – не понял доктор.
– Можешь засунуть в него пару булыжников или пустые бутылки. Всё что угодно, лишь бы снаружи это выглядело как винтовка.
– Господи! – Подняв глаза к потолку, взмолился Солодов. – Дай мне сил пережить этот день.
Силы в самом деле нужно было копить, и, хотя ещё наступил только вечер, Стрелок залёг в кровать и попытался уснуть.
Болело плечо, мешала рука – и ему никак не удавалось найти удобную позу.
Лезли в голову разные мысли, а особенно навязчивой была та, что у них с Мартой могло бы что-то получиться. Мешает, правда, муж, но в случае крайней нужды это препятствие можно и устранить.
«Завтра, – сказал он себе. – Всё решит завтрашний день».
Понял, что наступило утро, услышав за окном пение птиц. Схватил бинокль и, подбежав к окну, успел увидеть спину доктора, выходящего из ворот.
У Солодова на плече висел брезентовый чехол, и, сгибаясь под тяжестью винтовки, он спотыкался на каждой выбоине. Это рождало в памяти воспоминания о картинах, изображавших крестный путь.
Доктор скрылся в тумане, повисшем над дорогой, и спустя полчаса отсалютовал тремя выстрелами – эхо подхватило и разнесло звуки по всей долине.
Стрелок выждал ещё немного и тоже отправился на прогулку.
Шёл по свежим следам, чётко отпечатавшимся на снегу, и, добравшись до старой конюшни, поднялся на чердак.
Винтовка лежала под кучей сопревшего сена, и, разобрав на части, он спрятал её в дорожный баул.
Достал бинокль и, устроившись около слухового окна, разглядывал бурный горный поток и мост, соединявший высокие берега.
Туман разошёлся уже почти весь, и в прозрачном воздухе появились не только пролёты и арки, но и красные ленты, заменившие временно перила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
