Иванович полагает, что прежде вам удавалось маскировать свои манипуляции с волколаками. Настолько искуссно, что никто ничего не заподозрил. Во всяком случае, проверку вы прошли. Когда ваша сестра вдруг так резко развила дар, Шешковский вновь всполошился. Однако вердикт учёных о том, что изменилась пропускная способность жил вместилища Елизаветы Анисимовны, поставил на этих подозрениях крест. При использовании желчи подобное никогда не наблюдалось, и по всему выходило, что это всё же уникальный случай. Но, как я уже говорил, убийство Милославского породило вопросы. А тут ещё и косвенные подозрения, что дар Долгоруковой значительно возрос.
— Не понял. А это-то с чего?
Моё удивление было вполне обоснованным. Ведь мы условились с Марией Ивановной, что она будет применять только ослабленные плетения, соответствующие её предполагаемому рангу. Она клятвенно меня заверила, что не станет зарываться, и я ей верил. Уж больно много мы на себя взяли. Как я уже говорил, тут попахивает государственной изменой.
— Дело в том, — начал пояснять Успенский, — что преподаватель владения Силой обратил внимание на то, что атакующие плетения великой княгини мощнее, чем полагалось бы процессу роста её дара при заявленном потенциале. Хотя конечно изредка случается, когда потенциал и возрастает. Но плюсом к этому он несколько раз наблюдал слишком быструю перезарядку плетений, что под стать высокоранговым одарённым.
Ч-чёрт! Ну надо же проколоться на такой ерунде. Мы условились, что она будет использовать слабые заряды, но упустили несколько моментов. Персональную подстройку плетений, что дало прибавку до пятнадцати процентов. То, что с ростом рангов, возрастает и эффективность использования каждого израсходованного люма. Ну и конечно же ускоренная перезарядка, как результат роста рангов, так и прокачки дара в потоке. Мо-ло-дцы! Где там полка с нашими пирожками?
— Понятно. А как обстоят дела с моей страховкой? Удалось выяснить что именно я предпринял?
— Нет. В этом направлении успехами похвастать ни я, никто иной пока не можем.
Конечно не можете. Потому что никакой страховки нет и в помине. Если джин и вырвется из бутылки, я постараюсь сделать всё для того, чтобы это случилось не с моей подачи. Поэтому и многое из того, что знаю сам, я так в себе и держу.
А что до существующей государственной программы с обращением в оборотней, то на мировую картину это повлияет слабо. Хотя конечно возможно в течении нескольких лет подготовить пару-тройку по настоящему сильных одарённых. Эдаких неубиваемых и всесокрушающих терминаторов, посаженных на поводок «Повиновения». Кто может запретить российскому императору подобную вольность? Зато это существенно качнёт весы в его сторону.
— Ох Витя, Витя, и что мне с тобой делать-то, а? И ведь я сам виноват. Подставился с памятью по полной. Ладно, значит забрею тебя в полк, — решительно рубанул я рукой.
— Это не имеет значения. Я уже указал в рапорте показания боярича Осипова, и опрашивать его лично уже нет нужды.
— Ну и ладно. Будет ему в назидание. К тому же, мне необходим как минимум ещё один земельник. Кстати, вы знаете что-то относительно обращения приговорённых к смертной казни в оборотней?
— Мне известно только то, что касается лично вас, и не более.
— Принимается. А если с другой стороны. Вы что-то известно о службе в Тайной канцелярии бывшего гвардейского капитана Рябовой.
— Разумеется. Она учитель фехтования в Воронежской гимназии.
— И что с того? — не понял я.
— Как это что? — теперь удивился Успенский.
— Ну, она учитель фехтования в гимназии. Это я и так знаю. А при чём тут Тайная канцелярия-то?
— Но об этом знают все экспедиторы.
— А я вот не все. Быть может потому что внештатный? — предположил я.
— А. Точно. По должности такие вещи вам знать не полагается. Дело в том, что все директора гимназий и учителя фехтования являются экспедиторами Тайной канцелярии. Первые ведут тайный сбор сведений, и вербуют осведомителей, а вторые осуществляют силовую поддержку.
— Это вот такие значит у Тайной канцелярии скромные штаты! Ну нихрена себе! — не удержался я от восклицания.
— Это заведено ещё при Софье Алексеевне. Она и не думала пускать процесс образования и воспитания дворян на самотёк, — пояснил Успенский.
Да уж. Вот удивил, так удивил. Да чего уж там, я просто в шоке. В таком случае, получается, что Рябова не имела шансов остаться в стороне от погони за волхвом. Хотя и непонятно какого хрена она отвлеклась и бросилась спасать молодую чету Ворониных.
Хотя-а-а. Возможно она хотела сбросить с хвоста дознатчика князя Долгорукова. А что до меня, то я по младости лет должен был пойти на поводу душевного порыва. Пусть случилось это и по нескольку иной причине, тем не менее всё вышло в кассу. Ну и, скорее всего, взыграло эго гвардейского офицера, плюс личная трагедия с проданными в рабство детьми.
— Иван Артёмович, а как так могло выйти, что гвардейский офицер стал экспедитором Тайной канцелярии? — не удержался я от вопроса.
— Не так, — покачал головой тот. — Экспедитор Тайной канцелярии Рябова, с лёгкой руки Шувалова стала гвардейским офицером. Эльвира Анатольевна столько навертела пока разыскивала своих детей, что в пору было её отправлять на плаху. Но Александр Иванович рассудил иначе, в чём сумел убедить и его величество. Из неё сделали героя и определили на службу в гвардию. Её стараниями был раскрыт заговор в гвардии, подготовленный англичанами. Правда, сама она после этого продолжать там службу не могла, слишком много указывало на неё, поэтому госпожа капитан подала в отставку и теперь занимает скромную должность учителя.
— Тогда получается, что в то утро на пустыре, когда мы спасли Долгорукову, она появилась не случайно. Наверняка это связано с поиском волхва, обращающего в оборотней, — предположил я, и спохватился, — хотя вы наверное этого не знаете.
— Отчего же, как раз знаю. Это была чистой воды случайность. И когда вы заявились к ней будучи уверенным в том, что вашу сестру похитил тот самый волхв, ни она, и никто другой этому не поверили. Но решили проверить. Подобные слухи возникали не раз и не два, и каждый раз Тайная канцелярия проводила тщательное дознание. Никто и предположить не мог, что выйдет такой результат.
— Вам что-то известно о шпионах в Дикопольском полку? — вновь сменил я тему разговора.
— Знаю только, что они есть, и не один. Но кто именно мне неизвестно.
— Вам предстоит это
