карты. Будет лучше, если вы сейчас уйдете, а я никому не расскажу о нашем случае.
– Там мой брат – вздохнув, сказала Ольга – а значит, надо лезть.
– Так значит, это он мне по голове врезал? Дикая у вас конечно ….– но договорить солдат не успел, потому что Ольга крепко приложилась прикладом о его голову.
– Семья та еще –это ты правильно заметил – сказала она, перекинув помповое ружье через спину – только вот, поймут ли это остальные.
С этими словами она и спустилась в люк. Оставив мирно посапывающего солдата, лежать на свежем, уже по-настоящему холодном, воздухе. Сосновский
Михаил Вадимыч Сосновский, внимательно следил как Мозалева прикрепляли к металлической кровати. Кроме него, в комнате были еще человек в белом костюме и два солдата с медсестрой.
Убедившись, что Мозалев в сознании, Сосновский кивнул медсестре и оголив вену она вытащила шприц с зелёным содержимым. У Мозалева при этом широко раскрылись глаза.
– Наверное, сейчас надо сказать что—то – задумчиво заметил Сосновский —как—никак это третий этап.
– Думаю, лучше, без вступлений – сказал человек в белом костюме – колите.
Медсестра посмотрела на Сосновского и получив его одобрение ввела сыворотку. Мозалева тут же выкрутило, после чего он истошно заорал. Сосновский покачал головой и указал на уши человеку в белой майке, надев наушники.
– Как видите, есть некоторые проблемы с восприятием – прокричал он, – несмотря на большую интеграцию, организм всё все воспринимает сыворотку враждебно. Хотя это ненадолго. Посмотрите вот сюда.
Он указал на монитор с борщевиком, который качался из стороны в сторону и внезапно замер.
– Кажется есть —удовлетворенно заметил Сосновский, точно, как и борщевик замерев – теперь следите за каждым движением. На ваших глазах совершается революция.
И так и произошло, Борщевик, повернулся в сторону и потянул к стене листочки.Словно пытаясь добраться до кого—то невидимого. Мозалев снова издал истошный вопль, изгибаясь в судорогах. После чего также резко обмяк, видимо потеряв сознание.
– Это и в прошлый раз было –махнув рукой заметил Сосновский –ничего страшного, сейчас очнётся, доза то другая. – Искренне надеюсь, потому что пока не особо впечатляет – ответил человек в белом костюме.
Тут неожиданно моргнул свет, переменившись быстро в красный и по помещению прошлась громкая сирена, оповещая всех о приближающейся аварии. Сосновский испуганно заводил глазами, а человек в белом костюме вытащил рацию.– Что это? – спросил Сосновский, посмотрев на своего коллегу.
– Прорыв периметра –спокойно заметил человек в белом костюме – думаю не судьба мне оставаться с вами и наблюдать этот удивительный экспериментальный перформанс. Нарушители итак прошли достаточно далеко.
– Но кто?
– Узнаю обязательно расскажу – человек в белом костюме подошел к двери и жестом приказал солдатам оставаться комнате – постарайтесь тут ничего не испортить пока меня нет.
Он посмотрел на Сосновского и прикованного к кровати Мозалева. На мгновение ему показалось что тот пошевелил рукой, словно пробуя ремень на прочность. Но. Как говориться, показалось. А потому подождав минуту, человек в белом костюме, нажал на кнопку и вышел в дверной проем.
Сосновский оглядел присутствующих. Исходя из опыта, он понимал, что сейчас главное занять коллектив чем—то полезным, а потому решил продолжить эксперимент, развернувшись к прикованному Мозалеву. Только вот, здесь его ожидало неожиданное открытие, изувечив левую руку, измученный ученный, смог её освободить. ***
– Господи Иисусе, до подойдите вы к нему уже – рычал на медсестру Сосновский, когда она, держа иглу наперевес, нерешительно встала напротив ученого – просто возьмите образец. Неужели это так сложно.
– Но он смотрит – сказал она, вглядываясь в позеленевшее лицо ученого —рука.
– И что рука?
– Она свободна.
– Так обойдите его со спины и возьмите там, вы же профессионал.
– Михаил Вадимович, но у него рука свободна – сказала она, беспомощно посмотрев на стоявших у дверей солдат – её нужно просто прикрепить обратно.
– Просто, возьмите его образец – терпеливо повторил Сосновский – это же так просто. Надо лишь подойти и воткнуть эту чертову иглу в его спину. Он же под сывороткой, то есть вне концентрации.
– А, по—моему, он даже более чем сконцентрирован – не согласился с ним солдат, указал смотрящий прям на них взгляд – по—моему выцеливает.
– Да замолчите вы – закричал на них Сосновский и снова посмотрел на медсестру – Лидия Павловна, подойдите к пациенту и возьмите у него кровь. Либо вам придется писать объяснительную.
Медсестра, прижала шприц к груди и жалобно посмотрела на Сосновского. Но тот сделал вид полной решимости и даже немного выпятил грудь, дабы у последней не оказалось никаких сомнений в его приказе.
Лидия Павловна повернулась к Мозалеву. Его глаза, приобрётшие зеленоватый цвет, также повернулись к ней. Она сделал шаг, и неуверенно начала приближаться. Мозалев не отрывал от неё взгляда.
– Смелее Лидия Павловна, смелее – подбадривал её Сосновский – чем быстрее возьмете кровь, тем быстрее, закончим этот эксперимент.
– Да, да. Конечно – сказала Лидия Павловна – извините, пожалуйста. Я просто взять кровь.
Мозалев не двигался и сводил с неё взгляда. Казалось, он даже не дышит. Медсестра сделала ещё пару шагов. Сосновский заметил, что она дрожала. Он постучал ногой по полу. Ему просто не терпелось получить образец.
– Извините я – но не успела она договорить фразу, как неимоверно резким движением руки Мозалев схватил её за горло свободной рукой и что есть силы шваркнул об стенку, оставив на ней кровавое, с остатками, черепа, пятно.
– Не стрелять – только и успел крикнуть Сосновский, вытянув руки – не стрелять, всё под контролем, не вздумайте стрелять.
С этими словами он встал между солдатами и ученым, внимательно вглядываясь в его всё такие же спокойные глаза – это ведь не вы, Евгений Петрович, это кажется, более совершенное, иное, существо.***
Мозалев внимательно следил за Сосновским. Тот отвечал тем же, словно пытаясь мысленно взять тот необходимый образец его крови, из—за которого погибла медсестра. Сосновский поднял руку и чуть приблизился к позеленевшему ученому.
– Это ведь ты, борщевик? Ты ведь? – спросил он, вглядываясь в лицо Мозалева –признайся, ты просто не умеешь пока пользоваться языком, но хоть что—то ты выразить можешь?
– Воды… – слабо произнес позеленевший Евгений Петрович – мне нужно воды.
– О, контакт – хлопнул в ладоши Сосновский и буквально запрыгал на месте. А ну быстро несите ему воды.
Он повернулся к солдатам, но те всё еще нерешительно стояли на месте.
– Вы что не слышали меня? Ему нужна вода – повторил Сосновский, разводя руками – а, да бог с вами.
Он подошёл к небольшой раковине и набрал в колбу воды. Затем решительно, пусть и с опаской вытянул её вперед и начал приближаться к Мозалеву – вот, прошу. Мой нескромный дар.
Подождав пока Мозалев возьмёт колбу, Сосновский затем краем глаза отметил всё еще, показываемый на экране борщевик. Борщевик был недвижим,
