– А что за коробки там стоят?
– Какие коробки?
– Те, что задвинуты под стол. Это твои бывшие дела?
– Да так, старые материалы.
– Но я узнаю некоторые имена. Например, я помню Лютера Хэтча. И Кодового Убийцу. Почему вы его так назвали?
– Потому что он – если только это был мужчина – оставлял послания для нас, следователей, в конце которых стоял один и тот же номер.
– А что он означал?
– Мы так этого и не выяснили. Лучшие специалисты из Бюро, даже криптографы из спецслужб не смогли расколоть эту задачку. Лично я думаю, что этот номер вообще ничего не означал. Он не был никаким кодом. Это была очередная попытка Неизвестного морочить нам головы и нагло поддразнивать… девять-ноль-три, четыре-семь-два, пять-шесть-восемь.
– Это и есть его код?
– Просто набор цифр. Как я уже сказал, я не верю, что это действительно код.
– А в Вашингтоне тоже пришли к такому выводу?
– Нет. Они продолжали ломать над этим голову, уверенные, что эти цифры что-то значат. Думали, что, возможно, это номер карточки соцстрахования убийцы. Только, вроде как, цифры перемешаны. На своих компьютерах они рассчитали все возможные комбинации и выяснили имена всех людей, имеющих эти номера. Сотни тысяч. И они протащили их по всем своим базам.
– А что они искали?
– Судимости, сходные преступления. Но все это оказалось одной большой дразнилкой. Неизвестный ни в одном списке не обнаружился.
– А почему «неизвестный»?
– Ну, так мы именовали каждого преступника до тех пор, пока он был не схвачен. Кодового Убийцу мы так и не взяли.
Маккалеб услышал слабые звуки губной гармошки и посмотрел в сторону лодки Бадди. Локридж находился внизу, в камбузе, стряпая себе еду.
– Это был единственный раз, когда так случилось? – спросила, очевидно, не из пустого интереса Грасиэла.
– Ты хочешь сказать, когда убийца не был пойман? Нет. К несчастью, многие из них уходят у нас из-под носа. Но дело Кодового было очень необычным, это правда. Он слал письма на мое имя. По неизвестной причине он имел зуб именно на меня.
– А что он делал с людьми, которых… Маккалеб не дал ей договорить:
– Кодовый Убийца ни на кого не был похож. Он убивал по-разному и без какого-то четкого плана. Убивал всех подряд: мужчин, женщин, даже одного малыша. Он расстреливал людей, закалывал ножом, душил. У него не было одного излюбленного способа.
– Тогда как вы узнавали, что убивал именно он?
– Я же говорю, он сам об этом «докладывал». В письмах, в этом чертовом коде, оставленном на месте преступления. Понимаешь, жертвы сами по себе для него ничего не значили. Это были просто объекты, на которых он мог продемонстрировать свою силу и утереть нос властям. Он относился к категории убийц с комплексом утверждения своей власти, силы. Был еще один подобный убийца. Он называл себя Поэтом. Тот путешествовал по всей стране и убивал повсюду.
– Я помню. Он был отсюда, из Лос-Анджелеса, правильно?
– Да. У него был тот же комплекс, что и у Кодового Убийцы, – утверждения своей власти, силы. Понимаешь, такие психопаты дают волю своей фантазии сполна, и их способы убийства и особенности поведения во многом схожи. Поэт наслаждался, видя, как мы кружим вокруг и около, а взять его не можем. Кодовый Убийца был такой же. Ему страшно нравилось подкалывать полицейских при любой возможности.
– А потом он просто перестал убивать? – с некоторым недоверием спросила Грасиэла.
– Нет. Он или умер, или попал в тюрьму за что-то другое. Или просто переехал куда-то, чтобы совершать жуткие преступления по новому кругу. Такие типы никогда не перестают убивать без причины.
– А как вам удалось поймать Лютера Хэтча?
– Я просто четко выполнял свою работу. Грасиэла, может, мы лучше о чем-нибудь другом поговорим для разнообразия?
– Извини.
– Все нормально. Просто я… Не знаю, я не люблю вспоминать все это.
Маккалебу хотелось поговорить о Глории и последних новостях, но время было упущено. Теперь это было бы некстати.
На ужин Маккалеб приготовил гамбургеры на гриле и стейки из барракуды. Реймонд был в восторге, что они ели рыбу, которую поймал он, хотя жестковатое мясо ему не понравилось. Не понравилось оно и Грасиэле, а на вкус Маккалеба барракуда была вполне съедобна.
Они завершили ужин, совершив поход за мороженым в супермаркет, а потом просто погуляли, любуясь витринами магазинов. Когда они вернулись на катер, было темно. В гавани все стихло, но Реймонду не позволили вести себя слишком активно. Грасиэла сказала, что ему пора ложиться спать.
– Реймонд, день был длинным, и я хочу, чтобы ты хорошо выспался, – с нежной настойчивостью обратилась она к мальчику. – А если ты хорошо поспишь, то сможешь порыбачить и завтра утром, перед тем, как мы уедем.
Малыш поглядел на Маккалеба, ища то ли поддержки, то ли подтверждения слов тети.
– Грасиэла права, Рей, – развел руками Маккалеб. – Утром я снова отведу тебя на наше место. Ты наловишь еще рыбы. Договорились?
Реймонд покапризничал, но согласился, и Грасиэла отвела его вниз в его каюту. Прощаясь с Терри, Реймонд попросил, чтобы его удочку оставили в его комнате. Тот не возражал, только помог мальчику надежно закрепить крючок на удилище.
У Терри на лодке было два обогревателя, и он поставил оба в каюты для гостей. Уж он-то знал, что ночью на катере бывает очень холодно, никакие одеяла не спасают.
– А ты как же будешь спать? – спросила Грасиэла.
– Я устроился лучше всех. Посплю в своем любимом спальном мешке. Возможно, мне будет теплее, чем вам, – улыбнулся Терри.
– Ты уверен? – озабоченно переспросила Грасиэла.
– На все сто.
Оставив их внизу, в каюте Реймонда, Маккалеб поднялся наверх, чтобы подождать Грасиэлу. Он вылил в бокал остатки красного вина, каким угощал ее в первый раз. Потом взял бокал и банку кока-колы для себя и вышел на палубу. Грасиэла пришла минут через десять.
– А здесь становится холодно, – поежилась она.
– Да. Ты уверена, что Реймонд не замерзнет с одним обогревателем?
– Да, конечно. Он уснул практически мгновенно, едва коснулся головой подушки.
Он вручил ей бокал с вином и чокнулся с ней банкой колы.
– Спасибо тебе, – произнесла Грасиэла. – Мы провели чудесный день.
– Я очень рад.
И он снова тихо стукнул банкой по ее бокалу. Макка-леб знал, что все равно наступит момент, когда они заговорят о расследовании, но не сейчас.
– А что это за девушка на фотографии над твоим столом? – вдруг спросила Грасиэла?
– Какая девушка? – не сразу понял Терри.
– Ну как будто снимок из альбома или что-то вроде. Он приклеен скотчем к стене в каюте Реймонда.
– Ах, это… В общем, это некто, о ком я не хочу забывать. Она мертва.
– Она связана с одним из твоих дел или просто знакомая?
– Да, она связана с одним из дел.
– Ее убил Кодовый Убийца?
– Нет. Это произошло задолго до его появления.
– Как ее звали?
– Обри-Линн.
– Что с ней случилось?
– То, чего не должно случаться ни с кем и никогда. Давай не будем сейчас об этом.
– Хорошо. Извини.
– Ничего. Мне надо было снять ее до вашего приезда.
* * *
Маккалеб не стал влезать в спальный мешок. Он просто завернулся в него, словно в тогу, и лег на спину, подложив руки под голову. Он был уверен, что к концу дня будет чувствовать сильную усталость, но оказалось, что это не так. Голову переполняли мысли о чем угодно, начиная от разных житейских вопросов до философских мудрствований. Он подумал, хорошо ли обогревает небольшой аппарат каюту Реймонда. Терри знал, что обогреватель совершенно безопасен, однако все равно беспокоился. В голове вновь всплыл утренний разговор об отце, и он долго думал о том, как одиноко было старику на больничной койке, а Терри, его единственного сына, рядом с ним практически не было. В который раз Терри пожалел о том, что не привез отца из больницы домой. Маккалеб вспомнил, как после похорон он взял лодку в Дескансо и бесконечно кружил вокруг острова, рассыпая прах горсточками всюду, пока на его ладонях не осталось ни пылинки.
Но все эти мысли и заботы были лишь поводом, чтобы не думать о Грасиэле. Вечер закончился на ложной ноте, когда они заговорили об Обри-Линн Шоувиц. Ненужные воспоминания завели Маккалеба не туда, куда бы ему хотелось, и он замолчал. А следовало бы признаться, что он безумно увлечен Грасиэлой. Он хотел быть с ней и надеялся, что вечер закончится одинаково приятно для них обоих. Вместо этого Терри позволил тяжелым воспоминаниям вторгнуться в их беседу и все испортить.
Маккалеб чувствовал, как катер тихо покачивается на волнах, – начался прилив. Терри сделал глубокий вздох в надежде прогнать одолевавших его демонов, потом перевернулся на другой бок в своем тонком «одеяле». Посередине его так называемой складной кровати проходил шов, и он мешал устроиться удобнее. Терри решил встать и выпить стакан апельсинового сока, но потом он подумал, что тогда наутро сока не хватит Реймонду и Грасиэле.
