Дюша озабоченно потрогал шишку на лбу и продолжал:
— Я ничего понять не мог. Представляете, я и так избит, а тут еще набрасывается какой-то незнакомый мужик. Ни здрасьте, ни извините.
— Так ты не знаешь, как его зовут? — расстроилась Инна.
— Нет, сначала я просто растерялся. А потом уж, когда полиция приехала, и вовсе не до разговоров было. А поклонник твой сбежал. Ну скажи, Инна, на что мне такое невезение? Ну сел бы я в другой вагон, тебя бы и знать не знал. Да даже в другое купе. Ведь этот псих твердил, что ты со мной в поезде трахалась всю дорогу. С чего он взял? Почему-то решил, что у нас с тобой любовь. Что это ты со мной из Питера от своего мужа сбежала.
И Дюша попытался засмеяться. Но разбитые губы сложились в мученическую гримасу. Он скривился от боли и перевел взгляд на Сильви, замаскированную под мужчину.
— А это еще вы кого притащили? — спросил он у сестер. — Что за урод?
— Иннин муж, — ответила за всех Наташа.
Инна пребывала в ступоре, пытаясь уразуметь смысл того, что ей рассказал Дюша. А Сильви пока не решалась открыть рот.
— Час от часу не легче! — пробурчал Дюша, и не думая смущаться. — Еще и муж пожаловал. Мало мне поклонника, так еще и муж явился. Очень рад! Вы вовремя приехали, уважаемый, у нас тут сплошное веселье. То одного, то другого из родственничков недосчитываемся. Девчонки вам об этом сказали? — обратился он к Сильви.
Та молча кивнула.
— Немногословный, и то хорошо, — неожиданно порадовался Дюша.
— А где же мой поклонник? — спросила у него Инна. — Почему ты его не задержал?
— Не знаю, он сбежал, когда полиция приехала.
Хочешь его поискать?
— Пожалуй, нет, — отказалась Инна. — Пусть остынет. А как он выглядел?
— Здоровый очень, — сказал Дюша. — А лица я и не запомнил. Он весь перекошенный какой-то был.
И красный. Должно быть, от злости.
— А он здорово пострадал? — спросила Инна.
— Ты что, сдурела?! — искренне поразился Дюша. — Я даже шевельнуться не успел, чтобы ему сдачи дать. И потом он у тебя здоровый, словно медведь.
Подмял меня под себя и давать кулаками месить. Можешь гордиться. Из-за меня, например, никогда еще никому морды не били.
Гордиться Инне что-то не хотелось. Несмотря на свой бравый вид, на сердце у нее скребли кошки. Бедный неизвестный поклонник бродит по городу и в тоске выкрикивает имя Инны. Надо же, какой страстный, так по ней тоскует, а она даже его и не знает.
И ведь Инна в последнее время вообще ни с кем, кроме Бритого, не встречалась. Но поклонник все равно ее не забыл и даже морду из-за нее Дюше набил. И в Ригу приперся.
— Кто бы это такой мог быть? — сгорая от любопытства, спросила она. — Страшно хотелось бы повидать. Дюша, как думаешь, он еще объявится?
Дюшу снова и очень основательно перекосило.
— Надеюсь, что нет, — с трудом выдавил он из себя. — И вообще, тебе не кажется, что при муже ты могла бы и не обсуждать других своих мужчин? Какие вы женщины все-таки бестактные существа.
А Инна размечталась, стараясь представить себе своего таинственного воздыхатели. Вот за кого нужно было замуж выходить! Это действительно страсть. Не то что Бритый. Тот только цветы дурацкие охапками таскать горазд. Да, поклонник — это, конечно, хорошо, но, с другой стороны, Инна радовалась, что тот пока исчез. А то еще своей неуемной любовью помешает осуществлению их расследования.
Оставив Дюшу залечивать раны, девушки отправились в дом Роланда. В дороге Инне мешала сосредоточиться болтовня Наташи и Сильви. А стосковавшаяся по людям Сильви не умолкала ни на минуту.
— Кто же все-таки убил Арвида? — донесся до Инны голос Сильви.
— Получается, что почти у всех в доме был резон его убрать, — ответила Наташа.
— А у кого не было?
— Думаю, только у Зины и Эдгара, — сказала Наташа. — Вряд ли Роланд собирал досье и на слуг. Их ведь он не включал в свое завещание.
— Я бы несколько лет жизни отдала, чтобы узнать, что же удалось выведать Арвиду, — сказала Сильви.
— Уж точно нарыл доказательств, — предположила Инна. — Роланд сам подкинул детективу идею, в каком направлении копать, чтобы собрать достаточно грязи на каждого своего родственника. К сожалению, у Роланда была далеко не примерная семья. И Роланд подозревал, что за каждым водится тьма грешков. Но одно дело — подозревать, а другое — видеть перед собой доказательства.
И Инна неожиданно резко повернула машину.
— Ты куда? — удивилась Наташа. — Домой нам в другую сторону.
— Заедем к невесте Арвида, — сказала Инна. — Интересно, что она скажет.
Наташа проворчала, что полиция там уже давно побывала. Майю они застали дома. Девушка, одетая в траур, сидела перед фотографией своего обожаемого Арвида. Фотография была украшена траурной ленточкой.
— Это вы! — равнодушно сказала она. — Заходите.
Хотя, честно говоря, я бы предпочла не видеть никого из членов вашей семьи. Ведь это из-за вас погиб Арвид.
— Это не из-за нас, — поклялась Инна. — Мы и сами хотим найти убийцу.
Майя если и обрадовалась, то виду не показала.
— Полиция меня уже расспрашивала, — сказала она. — Я ничего не знаю. Арвид в последнее время стал очень скрытен.
— Но хоть что-то, — настаивала Инна. — Любую зацепку. Ведь что-то он должен был тебе рассказать.
Попытайся вспомнить.
Майя напряглась и надолго погрузилась в молчание. Подруги уже решили, что она ничего так и не вспомнит, как вдруг Майя заговорила.
— Он говорил что-то про разведку, — сказала она.
— Про разведку? Про чью разведку?
— Ну, я так поняла, что он имел в виду контрразведку. То ли там кто-то служил раньше, то ли сейчас.
Но Арвид считал, что этот человек может во многом ему помочь. Но я особо не прислушивалась. Только поняла, что у того человека из разведки есть что-то на вашу семейку. Арвид так и сказал: «На их семейку».
И это все.
— Ясно, спасибо и на этом, — сказала Инна. — Когда похороны?
— Через два дня. Вас я не приглашаю.
— Понимаем, — сказала Наташа. — Но все-таки ты не должна винить исключительно нас. Арвид знал, на какой риск он идет.
Майя отвернулась и ничего не ответила. Подруги вышли от нее, чувствуя себя последними гадинами.
Одна Инна не позволила эмоциям взять над собой верх.
— Контрразведка, — пробормотала она. — Это мне кое-что напомнило. Наташа, а мы ведь так и не заехали к доктору Гуну.
— Забыли! — ахнула сестра. — Надо же, вот тетери!
— Ничего, прямо сейчас и заедем, — сказала Инна. — Все равно по пути.
Доктор Гун открыл девушкам дверь, галантно помог им раздеться, усадил перед горящим камином и предложил кофе с ликером. Все было очень вкусно.
— Доктор, — начала Наташа, — мы были в архиве, и нам сказали, что дело, которое сфабриковали в пятидесятых годах, находится у вас дома.
— Да, — кивнул доктор после некоторого колебания. — Так оно и есть.
— А можно на него взглянуть?
Доктор слегка переменился в лице. Возможно, Инне это лишь показалось из-за отсветов от пылающего в камине пламени.
— Отчего бы и нет, — произнес наконец доктор.
Руки у него заметно дрожали. Он даже расплескал свой кофе, когда ставил чашку на стол. Он поднялся, прошел в соседнюю комнату. И вскоре вернулся с серой папкой, которую и протянул девушкам.
— Вряд ли вам будет интересно копаться в этой грязи, — сказал он. — Я сам толком не понимаю, зачем сохранил эту папку. Давно нужно было ее сжечь.
Инна тем временем единолично завладела папкой и принялась рыться в ней. Следователь писал на русском, и почерк у него был четкий. Так что разобраться труда не составляло. Тут же была приложена шифровка, сыгравшая такую зловещую роль в судьбе доктора.
Она и в самом деле была исполнена детскими каракулями. Как можно было принять ее за серьезный документ, у Инны в голове не укладывалось.
— А где же само письмо? — разочарованно спросила Инна, просмотрев протоколы допросов до конца. — Следователь поминутно ссылается на это анонимное послание. Но тут его нет.
— Нет письма? — казалось, очень удивился доктор. — Не может быть. Когда я последний раз брал в руки папку, письмо там было. Посмотрите еще раз.
Может быть, оно затерялось между страницами.
Инна послушно пролистала всю папку еще раз.
Бесполезно, письмо словно растворилось.
— Ничего нет.
— Странно, — сказал доктор. — Должно быть, оно вылетело из папки, а я и не заметил. Но ничего теперь уже не поделаешь. Я просматривал папку последний раз почти год назад. Даже если письмо и упало на пол, то домработница давно уже его выкинула.
— Как жаль! — вздохнула Наташа.
— Ничего не жаль, — внезапно разозлился доктор. — Это очень символично. Письмо кануло в Лету, а следом за ним нужно избавиться и от самой папки.
И внезапно резким движением он вырвал папку из рук Инны и швырнул ее в камин. Огонь обрадованно загудел и принялся уплетать угощение.
