— А я могу… Не веришь?
Феликс обжал рукоять пистолета пальцами, прицелился и нажал на спусковой крючок. Выстрел оказался на редкость точным, и жаль, что Гурий не успел поверить в это. Слишком он быстро умер, чтобы успеть сообразить.
А со Степой Феликс разберется и без него. Тот же Кудин может им заняться. Пусть организует торпеду на тюрьму…
Картинки из прошлого иногда помогают в настоящем. Роман хорошо помнил, как Рита нарочно целовалась у него на глазах с Пашей Крапивиным. И шла в обнимку с ним, дразняще виляя задницей. Шла к Паше домой, чтобы заняться с ним любовью… И плевать ей было на то, что Рома Захарский страдал, глядя им вслед.
А теперь ему плевать на ее чувства. Плевать… Только вот не поворачивается язык объявить о разводе с ней.
— Когда будешь? — спросила Рита.
— Поздно.
— Работы много? — язвительно усмехнулась она.
Он уже побрился, позавтракал, оделся, осталось только выйти из дома и сесть в машину. И он бы ушел, ничего ей не сказав. Ушел, отложив разговор на завтра. На послезавтра. На долгое потом… Но Рита сама подала повод. Не надо ей было ехидничать.
— Тебе сказать, с кем? — накручивая себя, спросил он. — Или сама знаешь?
— Может, и знаю, — хмыкнула она.
— И я знаю, что ты знаешь. Мы все это знаем… И то, что ты Степу совратить пыталась, знаем!
— Я?! Степу?! — взвыла от возмущения Рита. — Да ты бы ничего не узнал, если бы я пыталась!
— А ты не оправдывайся! Не надо! Все кончено!
— Что «кончено»? — затаила она дыхание.
— А развожусь я с тобой!
— Это ты так решил? — вибрирующим от надрыва голосом спросила Рита.
— Да, это я так решил!
— А меня ты спросил?
— Зачем? Я без тебя все решил. Все разделим пополам…
— И детей?
— Ну, если ты отдашь мне Лилю или Катю!
— Лилю?! Катю?! Лиля! Катя! — закричала Рита. — Идите сюда! Папа вам хочет что-то сказать!
Именно этого Роман боялся больше всего. И Лиля ведь сейчас расплачется, и Катя…
Но пока дочери спускались со второго этажа, кто-то позвонил в калитку. Роман бросился к домофону, как задыхающийся от дефицита воздуха подводник — к кислородному аппарату. Он будет рад самому дьяволу, если он избавит его от надвигающейся семейной сцены.
Но не дьявол к нему пожаловал, а Игорь Скатцев. Уж лучше он порадуется соседу, чем черту лысому. Роман нажал на кнопку домофона, открывая калитку, и сам широким шагом пошел гостю навстречу.
— Не боишься так сразу дверь открывать? — спросил Скатцев, протянув ему для приветствия руку.
— А кого бояться, твоих «быков»?
На улице стоял «Мерседес», на фоне которого возвышались крепкие парни в черных полупальто.
— Феликса. — Скатцев усмехнулся, глядя, как Роман вытягивается в лице.
— Феликса?! А я должен его бояться?
В принципе, его не должно было удивлять, что Игорь знал про Феликса. Степа у него служит, он мог рассказать… Только зачем Ветрову откровенничать со своим боссом?
— А ты не знаешь, где Степан?
— Где он?
— В изоляторе он.
— Как в изоляторе?
Скатцев показал на свою машину, и Роман принял приглашение. Холодно на улице, а он в костюме, без пальто. А после того как он узнал об аресте Степана, его еще и изнутри заколотило. Он же вооружал Ветрова и теперь сам мог загреметь…
— Он просил тебе ничего не говорить, ну, чтобы сестру не волновать, — закрывая за собой дверь, сказал Скатцев.
— Ты и про Варю знаешь?
Какая разница, знает об этом Игорь или нет? Сейчас гораздо важнее узнать, в чем обвиняют Степу. И хорошо, что Степа помнит про свою сестру. Ведь Роман собирался на ней жениться — не станет же брат лишать сестру будущего.
— Я знаю, что у тебя были проблемы с Феликсом, — сказал Скатцев.
— За что Степу взяли?
— За убийство. А ты не видел позавчера два трупа у Риговки? Полиция работала…
— Два трупа? Не видел… — мотнул головой Роман.
— Вроде бы в деревне живем, — усмехнулся Скатцев.
— Заработался я, света белого не вижу… Кого убили?
— Ты их знаешь, эти ребята тебя прессовали, три миллиона с тебя требовали… Феликса люди. Они в Степу стреляли.
— Возле Риговки?
— Ты правильно все понял, они в тебя стрелять могли.
— Степа сказал?
— Дело не в том, кто и что сказал. Дело в том, как Феликса найти?
— Как?
— Вот я и хотел у тебя спросить.
— Так я не знаю.
— Ты справки о нем наводил?
— Ну, под Злым он работает. Авторитет такой есть.
— Да, Степа говорил, только он не знает, кто такой этот Злой.
— Ну, Велихов его фамилия. Велихов Михаил… Отчество, извини, забыл. Трижды судим, в девяносто четвертом его собирались короновать, но какие-то там косяки нашли. Что конкретно, я не знаю.
— Как на этого Велихова выйти?
— Ну, здесь он где-то, в Москве, а как там, что… Он же наркотой занимается, а там темный лес. Да и воров он не очень-то жалует, чтобы перед ними светиться. Корона ушла, а обида осталась…
— Понятно.
— Ты мне лучше скажи, что со Степой?
— Дело шьют. Превышение пределов необходимой обороны, до двух лет. В него из автомата стреляли, а он должен был от пуль уклоняться, — саркастически усмехнулся Скатцев.
— Из автомата? Это серьезно, — нахмурился Роман.
— Хорошо, у Степы пистолет был.
— Ну да, стрелять он умеет. А что за пистолет?
— Служебно-боевой.
— То есть законный?
— Ну да, законный…
— Это хорошо, — облегченно вздохнул Роман.
Он знал, что Степа собирался мстить за свою Лену. Он мог бы застрелить феликсовских бандитов из пистолета, который получил от него. А это — вопросы у следствия, на которые он мог бы и ответить…
— Его насчет Феликса крутят. Он, в принципе, ничего и не скрывает, но как на этого Феликса выйти, вот, в чем проблема, — сказал Скатцев.
— Не знаю я, как на него выйти.
— А ты попробуй, узнай. У ментов на Феликса серьезный зуб, глядишь, и сожрут его.
— Было бы неплохо.
— Вот и я говорю, что тебе это нужно больше всех. Степа в тюрьме отсидится, а тебе Феликс кровь пустит…
— Кровь пустит?
— А ты что, неприкасаемый? У тебя с ним проблемы были, а не у Степы.
— А в Степу он стрелял… — вслух подумал Роман. — Отморозился Феликс. Конкретно отморозился. А ведь он от меня отстал… И дело здесь не только в Степе. Может, его Злой сдерживал? За беспредел менты цепляются, зачем это Злому? А Феликс беспределит… Значит, нет на него Злого. Может, он сам сейчас вместо него? И беспределит… Дочь твою на иглу посадил…
— Мою дочь?! — вскинулся Скатцев.
— А ты не в курсе? — удивленно посмотрел на него Захарский.
— Этот Феликс имеет какое-то отношение к моей дочери?
— Ну, по ходу, да.
Оказалось, что Степан не вдавался в подробности перед своим будущем зятем. Не было за ним вины в том, что Лену изнасиловали по прихоти Гурия, но если выстроить события в логический ряд, он мог остаться крайним. Если бы не проблемы с Феликсом, Гурий мог бы и пощадить Лену…
Пришлось Роману рассказать Скатцеву все, что он знал, и объяснять, почему Гурий дал отмашку на Лену. Степа должен был знать, что Лену изнасиловали по его, Захарского, слову, именно поэтому ее оставили в живых. А ведь могли и убить. Так что, подставляя Романа, Гурий, возможно, сохранял Лене жизнь.
О том, что Степан собирался убить насильников, Захарский не сказал, но пообещал по своим каналам еще раз пробить насчет Феликса и его босса…
И после разговора со Скатцевым он действительно отправился к человеку, который мог плеснуть немного света на темный подлунный мир…
Глава 34
Задумчивый вздох, недовольный выдох, озадаченный шелест, с которым пальцы поскребли запущенную щетину. Кряхтящий, с брезгливыми нотками, голос:
— Не хотел бы я в эти дебри лезть.
— Даня, козу твою на возу, ты в этих дебрях уже сколько лет пропадаешь?
Не любил Роман разбрасываться деньгами, но дело того стоило. Похоже, Даня узнал что-то новенькое про Злого.
Когда-то Данила Кунцев занимался тупым жестким рэкетом и похищениями, беспределил, что называется, по-черному, затем его «приняли» менты, закрыли на шесть лет. Из тюрьмы он вышел совсем другим человеком. Раньше хоть и отмороженным был на всю голову, но вел здоровый образ жизни — не курил, практически не пил, качался не по-детски, одевался с иголочки. А на свободу вышел каким-то запущенным — анашой балуется, бухает, за собой не следит. Но и крутым беспределом больше не занимается — ни желания для этого нет, ни бригады. Бизнесом он занялся, скупкой краденого, этим и жил. И еще информацией приторговывал, которую раскапывал на криминальных помойках.
Роман знал Даню с девяностых, а пару лет назад случайно с ним пересекся, поговорил, узнал, чем тот живет и дышит, поэтому и обратился к нему за справками, когда «жареный петух» клюнул. От него он и узнал кое-какую информацию по Феликсу. И сегодня он обратился к Дане, забросил удочки, и, похоже, у него есть шанс выловить рыбку из мутной водички. Только «капусты» на подкормку жалеть не надо.
