– Кое-что имеется в путеводителе по дому, но ничего больше. Он прожил слишком мало, чтобы чего-то добиться, – сообщила кассир.
Даглесс спросила, получили ли они открытки с портретом Стаффорда. Оказалось, что нет. Даглесс купила путеводитель, вышла в сад и, найдя то место, где они с Николасом сидели за чаем в тот самый чудесный день, когда он подарил ей брошь, начала читать.
В толстой, прекрасно иллюстрированной книге нашелся только короткий абзац. Ничего нового. Женщины… сбор войска с целью свергнуть королеву… казнь за государственную измену. Даглесс прислонилась спиной к древесному стволу. Значит, даже разоблачение доносчика не помогло. Николас так и не сумел убедить королеву в своей невиновности. Не сумел уничтожить дневник, написанный гнусным слизняком, оболгавшим его имя на все времена. И похоже, никто не сомневался в пороках Николаса. Несколько строчек в путеводителе описывали Николаса как распутника, помешанного на захвате власти. И туристы хихикали, узнав о его казни.
Даглесс закрыла глаза, представив своего прекрасного, гордого, милого Николаса, идущего на эшафот. Происходило ли все это, как в кино, с мускулистым, одетым в черную кожу палачом, державшим огромный уродливый топор?
Даглесс открыла глаза и вздрогнула. Она не вынесет таких мыслей! Не вынесет мыслей о красивой голове Николаса, катящейся по деревянному возвышению!
Она встала, подхватила тяжелую сумку, вышла за ворота и прошагала две мили до железнодорожной станции, где купила билет до Торнуика. Может, там, в библиотеке, где собрано множество книг о Стаффордах, она найдет ответы?
Библиотекарь в Торнуике узнала Даглесс, но сказала, что никогда не видела ее с мужчиной. Окончательно пав духом, Даглесс взяла стопку книг и принялась за чтение. В каждой говорилось о казни Николаса. Ни в одной не упоминалось о его смерти перед казнью и предположении, что он был отравлен. Презрительное отношение к Николасу тоже не изменилось. Печально известный распутник. Мот. Человек, имевший все и пустивший это все по ветру.
Подошедшая библиотекарь сообщила, что библиотека закрывается. Даглесс захлопнула последнюю книгу и встала. Голова закружилась так, что она пошатнулась и схватилась за стол, чтобы не упасть.
– Вам плохо? – спросила библиотекарь. – У вас все в порядке?
Даглесс молча смотрела на нее. Человеку, которого она любила, только что отрубили голову. Нет, у нее далеко не все в порядке!
– Да, все прекрасно, – пробормотала Даглесс. – Я просто устала и немного голодна. – Вымученно улыбнувшись, она пошла к выходу.
Пришлось немного постоять на крыльце: ноги ее не держали. Она понимала, что нужно найти ночлег и поесть, но сейчас это казалось таким неважным. Перед глазами снова и снова вставал Николас, поднимавшийся на эшафот, где ожидал палач. Ему связали руки за спиной? Позвали священника или нет? Вряд ли. Ведь в царствование Генриха Восьмого страна отреклась от католицизма. В таком случае кто был с ним в последние минуты?
Даглесс села на железную скамью и сжала голову ладонями. Он пришел к ней. Любил ее и покинул. Ради чего? Только чтобы вернуться к эшафоту и окровавленному топору?
– Даглесс? Это вы?
Она подняла голову. Над ней стоял Ли Нолман.
– Я так и думал, что это вы. Ни у кого нет волос такого цвета. Но я думал, что вы покинули город.
Даглесс с трудом встала и тут же снова пошатнулась.
– Что с вами? Выглядите вы ужасно.
– Всего лишь чуточку устала.
Он пристально пригляделся к ней. Черные круги под глазами, серый оттенок кожи.
– И голодна тоже, если не ошибаюсь. – Решительно взяв Даглесс за руку, он повесил на плечо ее сумку. – За углом есть паб. Пойдемте, съедим что-нибудь.
Даглесс безвольно позволила ему вести себя по улице. Не все ли равно, что с ней будет?
Они зашли в паб. Ли проводил ее в кабинку и заказал еды и пару кружек пива. Даглесс машинально глотнула пива. Оно так сильно ударило в голову, что она сразу вспомнила, что не ела со вчерашнего дня, вернее, со вчерашнего завтрака с Николасом… когда они занимались любовью на полу.
– Так что вы делали с тех пор, как покинули Торнуик на прошлой неделе? – спросил Ли.
– Мы с Николасом вернулись в Ашбертон, – пояснила она, не сводя с него глаз.
– Николас – это ваш новый знакомый?
– Да, – прошептала она. – А у вас? Обнаружили что-нибудь интересное?
Он улыбнулся, как Чеширский кот, словно знал нечто крайне важное.
– Через день после вашего отъезда. Лорд Хейрвуд приказал починить стену в комнате леди Маргарет Стаффорд, и угадайте, что мы нашли?
– Крыс, – равнодушно бросила Даглесс. Ей совершенно все равно, что они там нашли.
Ли с видом заговорщика подался вперед:
– Маленькую железную шкатулку, а в ней – письмо леди Маргарет, рассказывающее всю правду о казни лорда Николаса. Говорю вам, Даглесс, содержимое этой шкатулки навсегда утвердит мою репутацию как ученого. Все равно что разгадать тайну убийства четырехсотлетней давности!
Смысл его слов не сразу дошел до Даглесс.
– Расскажите, – прошептала она.
– О нет, ни за что! – отказался Ли. – Вы сумели выманить у меня имя Роберта Сидни, но сейчас я буду нем как рыба. Если хотите знать всю историю, подождите выхода книги.
Даглесс попыталась что-то сказать, но в этот момент появилась официантка с их заказом. Она и не взглянула на пастушью запеканку и, с нетерпением дождавшись ухода официантки, перегнулась через стол.
Ли внезапно стало не по себе от напряженного, требовательного, умоляющего взгляда девушки.
– Не знаю, слышали ли вы о моей семье, – тихо заметила она, – но семья Монтгомери – одна из самых богатых в мире. В свой тридцать пятый день рождения я унаследую миллионы. Если вы перескажете содержание письма леди Маргарет, я в ту же минуту передам вам миллион.
Ли от неожиданности потерял дар речи. Он понятия не имел, насколько богаты Монтгомери, но сразу поверил Даглесс. Никто не мог бы лгать с таким выражением лица. Очевидно, ей крайне необходима информация о Стаффордах: недаром эта особа не успокоилась, пока не вытянула из него имени Роберта Сидни, – но отчего-то ему не хотелось спрашивать, зачем ей все это. Если она готова предложить миллион долларов за историю и если ее семья действительно так богата и влиятельна, значит, к нему словно явился добрый джинн, предлагающий выполнить одно желание.
– Я хочу должность профессора на историческом факультете одного из университетов Лиги Плюща[12], – спокойно заявил он.
– Заметано, – кивнула Даглесс, с видом завзятого аукциониста. Если понадобится, она пожертвует деньги на новое крыло или здание того колледжа, который согласится принять Ли на работу.
– Тогда все в порядке. Садитесь и ешьте. Кстати, история потрясающая. Ее вполне можно продать как киносценарий. История начинается задолго до казни бедного старины Ника. Он…
– Николас, – поправила Даглесс. – Он не любит, когда его называют Ником.
– Ладно, как вам угодно. Значит, Николас. Понимаете, ни в одном источнике, который я читал, не упоминается о том, что семейство Стаффордов имеет какие-то весьма слабые претензии на трон, через родство с Генрихом Шестым. Они были прямыми потомками по мужской линии, в то время как королеву Елизавету многие считали незаконнорожденной, и к тому же, как женщина, она считалась недостойной править Англией. Вы, конечно, знаете, что много лет трон под ней шатался.
Даглесс кивнула.
– Существовали люди, которые в отличие от историков никогда не забывали, что Стаффорды – родственники королей. В числе их была женщина по имени Леттис Калпин.
– Жена Николаса?
– Вижу, вы знаете историю страны, – похвалил Ли. – Да, прекрасная Леттис. Оказывается, ее семья тоже имела кое-какие притязания на трон Англии, хоть и еще более недостоверные. Леди Маргарет считала Леттис крайне амбициозной молодой женщиной. Она задумала выйти за Стаффорда, родить наследника и посадить его на трон.
– Но почему именно Николас? – спросила Даглесс, немного подумав. – Почему не старший брат? Судя по всему, она мечтала выйти замуж за графа.
– Вижу, с вами нужно держать ухо востро, – усмехнулся Ли. – Вы обязательно должны рассказать, откуда узнали столько всего о Стаффордах. Старший брат… э…
– Кристофер.
– Да. Кристофер был помолвлен с очень богатой француженкой. Наследницей огромного состояния. Полагаю, он предпочел получить деньги, а не Леттис, какой бы красавицей та ни слыла.
– Но Кит умер, и Николас стал графом, – тихо подсказала Даглесс.
– Леди Маргарет намекала, что смерть старшего сына вряд ли была случайной. Он утонул, но леди Маргарет утверждала, что Кристофер прекрасно плавал. Но точно она ничего не знала. И могла только гадать.
– Вот так Леттис вышла за человека, которому предстояло стать графом.
– Да, но все вышло не так, как она задумала. Николаса вовсе не интересовало возвышение при дворе королевы. Он не желал устраивать заговоры или искать сообщников, которые поддержали бы его в попытке заполучить трон. Он в основном увлекался женщинами.
