Подняв глаза, ахнула – на алтаре что-то лежало. Большое и темное.
Испытав необъяснимый страх, попятилась. Сердце тревожно сжалось. О Милосердная! Где я? Как сюда попала? Где выход?
– Выход скрыт от непосвященных, – долетело со стороны барельефа. – Сюда попадают избранные.
На секунду я испугалась, что мужчина на нем ожил. Но нет, был еще один, из плоти и крови. И сейчас он приподнялся на локте, лежа на алтаре. Децем Тенебриш возлежал на нем в первозданном виде, абсолютно голый.
– Иди ко мне, недотрога, не бойся.
Непослушные ноги против воли привели к жертвеннику.
Спрыгнув вниз, темный внимательно меня осмотрел.
– Тебе идет одеяние жрицы, Рина.
– Жрицы? – эхом отозвалась я.
– Для проведения определенных ритуалов жрицы Эшкиля надевали платья из золота и рубинов.
Не может быть, это же тяжесть какая! Я бы согнулась до земли под весом этих украшений. Или нет? Если они зачарованы…
– Ты самая красивая из женщин, удостоенных чести посетить сердце последнего храма бога, – сделал комплимент темный.
Последний, тайный храм Эшкиля?!
Ахнув, по-новому осмотрела пещеру. Бесконечна и величественна. Черная, как глаза Искусителя, освещенная непривычным сиянием фиолетовых кристаллов. Да, она могла быть загадочным вместилищем могущества изгнанного бога, которое светлые чародеи после окончания войны так и не нашли.
– Рина, трусиха моя, подойди ближе. Я тебя не укушу, не бойся. – Децем протянул руку и хмыкнул: – Сейчас точно кусать не буду.
Нагота его приковала к себе мой нескромный взгляд. Чародей, отметив, куда смотрю, улыбнулся:
– Боишься меня? Или смущаю?
Прислушалась к себе. К щекам прилил жар.
Наверное, выдала себя, покраснев. Тенебриш, запрокинув голову, искренне расхохотался.
– Ладно, в честь великого события пощажу твою скромность, – уже серьезно произнес он.
На бледной коже мужчины проступили темные знаки. Наливаясь тьмой, они зашевелились, точно живые. Как змеи… Или под воздействием чар быстро растущие растения. Были живые татуировки письменами или рисунками, сказать сложно, слишком быстро двигались. Когда покрыли собой почти все тело чародея, они обрели объем… и обратились в ткань. Матово-черный шелк, который стал широким плащом, скрывшим наготу мужчины.
– Рина, – настойчиво позвал Тенебриш, все так же протягивая руку. – Час ритуала настал, преступно медлить. Боги любят решительных и дерзких, кто принимает свое будущее без оглядки.
Я вложила дрожащие пальцы в его ладонь и спустя мгновение ощутила, как вдавливаются острые камни в спину и попу, когда они оказались между моим телом и алтарем.
Боль отступила в тень, когда я поняла, что лежу на жертвеннике Эшкиля. Меня омыло волной холода и страха.
Не давая подняться, чародей положил горячую ладонь мне на живот.
– Ну-ну, не пугайся, нельзя же сразу думать о плохом… Может, мы оргию устроим, – насмешливо пожурил он. – Клянусь, никто тебя протыкать ножом не станет, когда есть занятие поинтереснее.
Занятие поинтереснее жертвоприношения… оргия… Что?!
Снова попыталась скатиться с алтаря.
И темный рявкнул:
– Лежать!
От запредельно злого голоса чуть не потеряла сознание. Особая интонация пробудила не постижимый разумом ужас – глубинный, животный. Захотелось сжаться в комочек и заскулить.
Теперь я понимала, почему один вид темных внушал людям ужас. Если они страшны в гневе, то каковы, когда сеют смерть?
– Оставайся на месте, Рина, – мягко произнес чародей, словно не он только что гаркнул так, что сердце едва не разорвалось от страха. – С тобой не случится ничего дурного, наоборот, обещаю – ты станешь сильнее.
– Зачем все это? – спросила хрипло, глядя в потолок пещеры. Фиолетовые кристаллы мне словно подмигивали, сияя то слабее, то сильнее с определенной частотой. – Тайный храм, алтарь, который якобы подарит силу. Добрые намерения и темный чародей несовместимы.
– Ты скоро станешь моей женой – не достаточная причина?
– Да, не достаточная.
– Трудно с тобой, – хмыкнул он, наклоняясь над моим лицом. – В мире твоего предка есть поговорка «муж и жена – одна сатана». Непонятно? Их сатана чем-то похож на Эшкиля. Я хочу сделать тебя равной себе.
Мои волосы, собранные в высокую прическу, зашевелились потревоженным клубком змей. Он хочет превратить меня в темную жрицу?!
– Нет! Я не хочу служить проклятому богу!
– Все вы в какой-то мере служите ему даже после его изгнания, – меланхолично протянул Тенебриш. – Не переживай, я хочу сделать тебя сильной, чтобы ты родила мне сына, который в будущем станет великим чародеем. Так понятней?
Приземленные побуждения – да, ясны. Я потянулась к прядке, выбившейся из плена шпилек и теперь щекотавшей мне ключицу. И все же пора прекращать опасные игры, пусть это и сон.
Это сон?..
Точно! Я уснула на постоялом дворе, после того как…
Продолжение мысли затерялось в панике – мою руку крепко сжали, не дав коснуться локона.
– Не так быстро, милая. Вижу, у тебя способности противостоять темным чарам проявились. Не благодарить ли мне за это своевольного генерала?
Я промолчала, стараясь не думать, за что еще ему не надо благодарить брата. Вдруг все же умеет читать мысли?
Вопреки ожиданиям, Тенебриш не сердился. Заведя мои руки вверх, он связал их извивающимися лентами из тьмы, материализовавшимися просто в воздухе. Ледяные на ощупь и будто живые. Кандалы вышли тяжелыми – ни приподнять над алтарем, ни сдвинуть.
– Расслабься, Рина, тебе понравится, обещаю.
Он медленно провел рукой по моему телу, словно стараясь разогнать собравшееся в нем напряжение.
– Почувствуй благодать Эшкиля, дыхание его силы. Он далеко, но все еще с нами. И верных своих слуг честно вознаграждает за служение.
Камень под покровом теплый. И живой?.. Я чувствовала спиной мерную пульсацию. Кожу закололо невидимыми иголочками. Не больно, щекотно чуть-чуть. И покачивало, будто лодку на волнах. А еще… а еще от алтаря шла энергия, чем-то напоминающая силу целительского артефакта. Там, где рубины впивались в мою кожу, тепло быстро уняло боль.
Сила Эшкиля исцеляла маленькие ранки? Не хочу! Ничего не хочу от проклятого бога! Никаких подарков и помощи! Милосердная, помоги!
Мысленно обращаясь к своей покровительнице, почувствовала, что жертвенник стал чуть прохладнее, пульсация стихала.
Ладонь Тенебриша легла на мое колено, не прикрытое драгоценным платьем. Горячая, нахальная ладонь. Скользнув неторопливо вниз, она добралась до моей ступни.
Пульсация жертвенника вновь усиливалась. Я старалась не пропускать через себя энергию, идущую от камня, старалась отстраниться и молиться богине.
Темный же отвлекал, гладя и щекоча мои ноги.
– Какие славные у тебя пальчики, Рина. – Удерживая за щиколотку, Тенебриш коснулся губами свода стопы. – Ты вся безупречно сложена, совершенна, моя трепетная недотрога.
От стыда у меня загорелись даже уши. То, что он делал губами и языком с моей ногой, смущало до слез… и возбуждало. Испорченная я, порочная, если таю от ласк нелюбимого.
Очарование момента испортило самодовольное признание:
– Но сильнее всего я буду тобой любоваться, когда округлишься, нося моего сына, наследника Мизгира.
Отвернувшись к стене, ехидно улыбнулась. Получишь ты наследника, как же! Ничего не хочу ни от тебя, ни от твоего бога…
Каменный мужчина на алтаре подмигнул и криво улыбнулся.
Я открыла рот в беззвучном крике. Зажмурилась, а когда вновь посмотрела на барельеф, изображение утратило подвижность.
– Кьяра, взгляни на меня. Взгляни быстрее!
Я не сразу поняла, что меня звал не Тенебриш. Резко повернула голову в противоположную сторону, не веря в чудо.
Синий мундир генерала Сапфирного легиона безумно шел герцогу Холгеру. Черноволосый красавец стоял рядом с младшим братом, который почему-то его не замечал, и смотрел на меня тревожно своими удивительными глазами цвета летнего неба.
– Кьяра, проснись… Проснись!
Я вскочила с постели. Запутавшись в простыне, рухнула на пол. Успела протянуть вперед руки, что и спасло от синяков на лице. Зато запястья прошила резкая боль. Сломала? Вывихнула? Или просто ушиб? Сжала пальцы в кулаки – нет, кости целы, просто сильно ударилась.
Со стоном поднявшись на ноги, отвела запутанные волосы с лица.
Слава Милосердной! Это был сон! Я не в пещере, а на постоялом дворе. И рядом нет никого – ни чародея, ни герцога. Ни первого, ни второго я не хотела сейчас видеть. Тенебриша я боялась, перед Кайроном испытывала жгучее чувство вины.
Сев на краешек постели, задумалась.
Сон с участием чародея – не обычный сон. Это давно уже ясно. Вот только как воспринимать видение пещеры-храма? Я по-настоящему там побывала? Хотя бы сознанием? Или черная пещера с фиолетовыми кристаллами – морок, придуманный темным для его непонятных целей?
