Другого пути все равно не оставалось. — В чем причина ваших неординарных способностей? Это болезнь, мутация или что-то еще?
— Не пытались?! Да среди моих родственников пять кандидатов и три доктора наук по биологии! — Оксана с трудом сдержалась, чтобы не сопроводить свои слова размашистым жестом. Пациенту, лежащему на операционном столе, размахивать руками все же не следует. — Над этим вопросом ломали головы несколько поколений наших лучших умов, но все впустую. Это не вирусное заболевание, не генетическая мутация, это — проклятие.
— А существуют какие-нибудь теории, предположения? — журналист обмакнул полотенце в воду и протер кровоточащие ранки, оставшиеся на месте выдернутых ниток, — должно же быть хоть какое-то объяснение!
— Гипотез — как грязи… Ай! Но все они, по большому счету, ни черта не объясняют. Так, досужие рассуждения, не более.
— Например?
— Есть, скажем, версия (мне она, кстати, импонирует больше прочих), что разные обличья оборотня — суть разные проекции одной сущности на плоскость этого мира. Вот так. Ты хоть что-нибудь понял?
— Общая идея ясна, но ее можно развить дальше. Тогда все живые существа можно считать разными проекциями некоей универсальной сущности…
— Ай! Не углубляйся в метафизику, Жень, потом обратно не выберешься. Некоторые вещи лучше принимать такими, какие они есть, а то от бесплодных раздумий голова разболится.
— Нет, ну все-таки! — почти взмолился он. — По-моему, есть что-то притягательное в идее, что рядовые люди не могут проделывать подобного лишь потому, что не научились этим фокусам в материнской утробе! Кстати, если уж на то пошло, у обыкновенной женщины после ночи с оборотнем может родиться маленький… как это… оборотеныш?
— Нет. Ай! Только человек.
— Вот видите! — торжествующе воскликнул Евгений. — У малыша не будет возможности ознакомиться с умением перекидываться, и он родтся обычным. Так же, как и Николай! Ведь если между человеком и оборотнем в двуногой конфигурации нет абсолютно никаких отличий, то, возможно, разница лишь в умении?!
— Не совсем так, — Оксана отрицательно мотнула головой, — определенные отличия все же существуют.
— Вот как? — журналист лихорадочно пытался вспомнить, включен ли его диктофон или нет. — И что за отличия?
— Ишь ты, чего захотел! Чтобы я выдала тебе один из наших самых строго охраняемых секретов?! — фыркнула девушка и, обернувшись, насмешливо на него посмотрела. — Ты лучше делом занимайся вместо того, чтобы болтать, а то работа стоит.
— Я уже все закончил, — Евгений встряхнул полотенце и осторожно протер ее рану, критически осматривая результат своих трудов. — Еще не Дебейки, конечно, но хоть не Франкенштейн. А чужие секреты мне без надобности, хотя немного жаль, что такая красивая теория не склеилась.
— На самом деле тут нет ничего таинственного или загадочного, — Оксана накинула рубашку на плечи и развернулась, сев рядом с ним на краю дивана, — две наших стороны как бы прорастают друг сквозь друга, и, будучи человеком, оборотень все равно остается немного собакой и наоборот. Даже опустившись на четыре лапы, мы продолжаем мыслить по-человечески, и оборотня от собаки можно отличить в первую очередь по поведению. А оборотня от человека по его силе, обостренным чувствам и продолжительности жизни.
— Ну, чтобы это заметить, долго ждать нужно.
— Именно поэтому оборотни никогда не заводят долгосрочных отношений с людьми — чтобы не разоблачить себя. Постоянно приходится держать себя в узде, не выделяться, не высовываться и подстраиваться под среднестатистический уровень. А это не так-то просто. Искушение слишком велико.
— Да уж, — согласился Евгений. — Сложно удержаться от жульничества, имея в рукаве запас козырных тузов.
— Ну да, тем более что некоторые из них так и норовят сами оттуда вывалиться.
— Вы о чем?
— Когда твой организм, не спрашивая разрешения, начинает вести себя так, как хочется ему, а не тебе.
— А такое бывает? — недоверчиво нахмурился журналист.
— Увы, да, — кивнула Оксана. — Иногда что-то спонтанное, но есть и регулярные неприятности, те же женские критические дни, к примеру.
— И в чем проблема? — Евгений боялся, что если ее не подталкивать, то повествование может на этом и закончиться. А ему хотелось выяснить подробности.
— У оборотней не бывает месячных. Вместо этого у нас два раза в год случается эструс.
— Что-что?
— Течка, — немного раздраженно бросила Оксана. Ей определенно не нравилось звучание данного слова, — две недели самого натурального безумия. Ты становишься крайне неуравновешенной: раздражительной, нервной, все тебе не так, на всех срываешься то и дело.
— У остальных женщин обычно похожие… симптомы.
— Ага! А собаки на улице за ними тоже увиваются целыми стаями? Так и скачут вокруг, и каждый кобель норовит свой нос тебе под юбку засунуть! И хорошо бы только собаки! Ни один мужик мимо не пропустит, липнут как мухи на повидло! Таращатся на тебя, слюни пускают, как будто ты голая! И ведь нет, чтобы сразу отшить, начинаешь ему глупо улыбаться, глазки строить — в голове-то гормоны бушуют вместо мозгов. Мы этот период обычно в шутку именуем «Пряные Дни».
— Пряные? — переспросил Евгений. — Почему?
— Ты становишься настолько притягательной для противоположного пола, что каждый самец так и норовит ущипнуть тебя или чмокнуть, как будто ты конфетка какая-то. Все считают своим долгом отпустить тебе комплимент, рассказать, какая ты сладкая и аппетитная. В этот период мы обычно стараемся вообще из дома не высовываться и отсиживаться в кругу подруг, но судьбе было угодно, чтобы Игорь выгнал меня на улицу именно в такое время! И ничего хорошего, разумеется, из этого не вышло.
— Что с вами стряслось?
— Устроила небольшой переполох в Омулях, после чего туда Игорек и нагрянул, — Оксана потерла пальцами лоб. — У нас все деньги ушли на оплату дома, и я не придумала ничего лучше, как сходить на местную дискотеку (как раз суббота была), чтобы немного по карманам пошарить.
Евгений затолкал свой удивленный возглас назад в глотку, продолжая внимательно слушать, время от времени участливо кивая и угукая.
— Там ко мне довольно скоро подъехал один молодой парень, который, похоже, считал себя неотразимым, — продолжала девушка, — а я и растаяла вся. Я же говорю, башка совершенно соображать перестает! Слово за слово, не успела я и оглянуться, как он меня уже в укромный уголок потащил. Я, впрочем, не особо и сопротивлялась, но тут выяснилось, что он уже не один, и хотят эти молодые люди от меня слишком многого. Тоже мне, уличную девку себе нашли! Сперва я попыталась урезонить их словесно, но у них в крови уже тестостерон взыграл, и они надо мной лишь посмеялись, а когда дело дошло до откровенного насилия, мне пришлось угомонить их по-своему. Тем более что они сами с меня штаны стащили, и я могла
