племени, они послали к Фелагунду гонцов. «Владыка, – говорили они, – если есть у тебя власть над пришлецами, повели им возвратиться тем же путем, каким пришли они, а нет – пусть идут вперед. Дорог нам наш покой, и не потерпим мы чужаков в своих владениях. Существа эти рубят лес и охотятся на зверье; потому мы им не друзья, и если не уйдут они, мы станем чинить им вред, как сможем».
Тогда по совету Фелагунда Беор собрал все странствующие семьи и роды своего племени и увел их за Гелион; и поселились они в земле Амрода и Амраса, на восточных берегах Келона, к югу от Нан Эльмота, близ границ Дориата; и название тому краю впредь было Эстолад, что означает «Походный лагерь». Когда же истек год и пожелал Фелагунд возвратиться в свои владения, Беор испросил у него позволения уйти вместе с ним; и оставался он на службе у короля Нарготронда до конца дней своих. Там-то и получил он свое имя, Беор, тогда как прежде звали его Балан; ибо «Беор» означает «Вассал» на языке его племени. А правление над народом своим он передал Барану, своему старшему сыну, и не возвращался более в Эстолад.
Вскоре после ухода Фелагунда в Белерианде появились новые людские племена, о которых говорил Беор. Сперва явились халадин, но, встретив отпор недружелюбно настроенных Зеленых эльфов, они свернули к северу и поселились в Таргелионе, в земле Карантира, сына Феанора; там на время обрели они мир, ибо народ Карантира почти не замечал их. На следующий год Марах перевел народ свой через горы: то были люди высокие и воинственные; шли они упорядоченными отрядами, и эльфы Оссирианда укрылись в лесах и не препятствовали им. Но Марах, прослышав, что народ Беора живет в цветущем, плодородном краю, спустился по Гномьему тракту на юго-восток от поселений Барана, сына Беора; и великая дружба родилась между этими народами.
Сам Фелагунд часто возвращался к людям; по его примеру многие другие эльфы западных земель, нолдор и синдар, тоже наведывались в Эстолад, любопытствуя увидеть эдайн, чей приход предсказан был давным-давно. В легендах Валинора, повествующих о назначенном приходе людей, людям дано было имя атани, Второй народ; но в языке Белерианда имя это превратилось в «эдайн» и употреблялось лишь по отношению к трем домам Друзей Эльфов.
Финголфин, как Верховный король нолдор, послал к людям гонцов, приветствуя их в своей земле; и тогда многие отважные юноши из рода эдайн ушли от своих поселений и поступили на службу к эльфийским королям и лордам. Среди них был Малах, сын Мараха; он прожил в Хитлуме четырнадцать лет, овладел эльфийским языком и получил имя Арадан.
Но недолго жили эдайн в довольстве в Эстоладе; по-прежнему многих снедало желание идти на запад, но не знали они дороги. Прямо перед ними путь преграждал Пояс Чар Дориата, а на юге тек Сирион и лежали непроходимые болота. Потому короли трех домов нолдор, видя в сыновьях людей надежду на подкрепление, послали к эдайн гонцов, призывая всех, кто пожелает, сняться с мест и перебраться к эльдар. Так началось переселение эдайн: сперва поодиночке, затем семьями и целыми родами покидали они Эстолад; а лет через пятьдесят во владениях эльфийских владык оказались целые тысячи. Большинство отправилось по долгой дороге на Север, и со временем стали им знакомы тамошние пути. Народ Беора переселился в Дортонион и обосновался в тех краях, где правил дом Финарфина. Народ Арадана (ибо Марах, отец Арадана, оставался в Эстоладе до самой смерти) по большей части ушел еще дальше на запад; кое-кто осел в Хитлуме, но Магор, сын Арадана, и многие другие, пройдя вниз по течению Сириона, оказались в Белерианде и некоторое время жили в долинах по южным склонам Эред Ветрин.
Говорится, что обо всех тех делах никто, кроме Финрода Фелагунда, не посоветовался с королем Тинголом, и Тингол был тем весьма недоволен; притом, уже давно тревожили его сны, предвещавшие приход людей – еще до того, как принесли о них первые вести. Потому повелел Тингол, чтобы люди не смели селиться нигде, кроме как в северных краях, и объявил, что правители, принявшие людей на службу, станут держать ответ за все их деяния. И сказал он: «Никто из людей не вступит в Дориат, пока стоит мое королевство; не сниму я запрет и для смертных из народа Беора – того, что служит Финроду желанному». В ту пору ничего не ответила ему Мелиан, но после сказала Галадриэли: «Мир ныне в преддверии великих событий, и быстро летит время. Воистину придет смертный из рода Беора, и Пояс Мелиан не окажется для него преградой, ибо он явится посланцем судьбы, перед которой власть моя бессильна; и песни, сложенные в честь его прихода, будут звучать и тогда, когда все Средиземье изменится безвозвратно».
Однако многие люди остались в Эстоладе, и на протяжении долгих лет жил в тех краях смешанный народ – до тех самых пор, как разрушен был Белерианд и люди погибли либо бежали назад, на Восток. Ибо помимо стариков, которые полагали, будто кончились для них дни скитаний, было немало и таких, которые не желали ни от кого зависеть и боялись эльдар и света их глаз. Так среди эдайн возник раскол, за которым угадывалась тень Моргота, ибо ясно одно: Моргот знал о приходе людей в Белерианд и о крепнущей дружбе между ними и эльфами.
Возглавили недовольных Берег из рода Беора и Амлах, один из внуков Мараха, и они открыто заявляли: «Много дорог исходили мы, ища спасения от опасностей Средиземья и рыскающих там порождений тьмы; ибо слышали мы, будто на Западе сияет Свет. Но теперь ведомо нам, что Свет – за Морем. Не дано нам попасть в те края, где в блаженстве живут Боги. Все, кроме одного: ибо Властелин Тьмы тут, перед нами, и мудрые, но беспощадные эльдар ведут с ним бесконечную войну. На Севере обитель его, говорят эльфы; там – боль и смерть, от которых мы бежали. Мы туда не пойдем».
Тогда созван был совет людей, и собралось на него великое множество народу. И Друзья Эльфов ответствовали Берегу так: «Верно; от Темного Короля идет все то зло, от которого бежали мы; но он тщится подчинить себе все Средиземье: куда направить нам путь, чтобы укрыться от его карающей длани? Выход один: одолеть его или по крайней мере держать в осаде. Только доблесть эльдар обуздывает до поры его мощь; может статься, судьба привела нас в эти земли того ради, чтобы помочь эльфам в час нужды».
На это отвечал Берег: «Это – забота эльдар! Наша жизнь слишком коротка». Но вот поднялся некто, кого все приняли за Амлаха, сына Имлаха, и слова его звенели яростью, и дрогнули сердца внимавших ему. «Это все эльфийские выдумки, сказки, какими дурачат несмышленых новичков, – говорил он. – У Моря нет берегов. И не сияет Свет на Западе. Яркой приманкой поманили вас эльдар, а вы и рады следовать за ними хоть до границ мира! Да кому из вас довелось лицезреть хотя бы самого меньшего из Богов? Кто видел Темного Короля Севера? Это эльдар тщатся подчинить себе все Средиземье. Жадные до сокровищ, они вторглись в горные
