— О-о-о! Как на празднике в честь Дня независимости.
— Что?
— Словно я вернулась домой.
— Хорошее ощущение. — Он осыпал ее лицо поцелуями. — Мне тоже хорошо. Элли, ты не представляешь, что ты для меня сделала.
— Чанс, — она потерлась щекой об его грудь, — кажется, тебе стоит немного отдохнуть.
— Думаешь?
— По-моему, я знаю лучший способ избавления от головной боли.
— Секс — вот лучший способ.
— Доктор пришел бы в ужас от таких заявлений.
— Только не доктор Рут.
Она рассмеялась.
— Теперь единственный наш шанс уйти отсюда — воспользоваться моментом, когда откроют дверь. Так что тебе лучше набраться сил.
— И тебе бы не помешало.
— Я хочу заглянуть в замочную скважину.
— Не надо. — Чанс еле удержал ее. — Полежи со мной.
— Они могут прийти за нами ночью. Я…
— Полежи со мной, — настойчиво повторил он. — Немножко.
Казалось, тело само подчинилось порыву чувств, которым не было дела до желаний разума.
— О’кей, — согласилась она и забралась в постель. — Только немного.
Элли проснулась от шума за дверью. В кромешной тьме она почувствовала себя слепым котенком.
— Что случилось? — Чанс быстро сел на кровати.
Вслед за голосами и возней раздался глухой стук, потом крик, потом еще несколько глухих ударов.
— Господи, что это? — испугалась Элли, пытаясь нащупать выключатель и разыскать свою одежду. Послышалось скрежетание ключа в замке. Она соскочила с кровати, судорожно подбирая разбросанные по полу вещи. Дверь вдруг распахнулась, и в лучах электрического света, льющегося из коридора, возник Харвей.
— Боже правый!
— Это ты? — Элли словно пригвоздило к полу.
— Они отобрали вашу одежду?
— Нет, конечно.
Последовала неловкая тишина.
— А… Ну-ну, — наконец протянул Харвей с пониманием.
— Отвернись, — потребовал Чанс.
— Ах да, простите!
— Где мое платье? Где выключатель? Нет, сначала где мое платье? — Элли заметалась по комнате.
— Вот оно.
— Но мне нужно белье.
— Эй вы, двое, вы понимаете, в какой находитесь опасности? — спросил Харвей, не оборачиваясь.
— А что ты вообще тут делаешь? — Элли наконец собрала часть одежды. — Нет! Только не оборачивайся!
— Который час? — раздался из темноты голос Чанса. — О Господи, моя голова!
— До сих пор болит?
— Где мое платье?
— Харвей, что ты сделал с охранником? Как ты вообще разыскал нас?
— А где Уилсон?
— Да когда наконец будет светло? Харвей, включи свет!
Парень щелкнул выключателем. Искоса бросив взгляд на растерзанную кровать, он многозначительно усмехнулся.
— Ну вы даете, ребята!
Элли покраснела.
— Нам надо отсюда выбраться, — сказал Чанс.
Неожиданно раздавшийся грохот испугал Элли. Будто в соседнем номере в стену швыряли стульями. Потом в отдалении послышался чей-то голос.
— Ага! Там, по соседству, другой узник, — догадался Харвей.
Элли вздрогнула.
— Чанс, помнишь, прежде чем Уилсон запер нас здесь, он говорил что-то о парне за той дверью?
— Нет. Я был в отключке.
— Пошли!
Они выскочили в коридор. Около распластанного на полу недвижимого тела охранника Лютера Чанс остановился и забрал пистолет, поставил на предохранитель и засунул за пояс белых форменных брюк, а затем присоединился к остальным.
— Думаю, ключ должен подойти, — сказал Харвей, пытаясь открыть дверь соседней комнаты.
— Как тебе удалось повалить охранника? — не могла успокоиться Элли.
— С помощью чулка, наполненного монетами! Вы что, не видели «Жажды смерти»?
— Вот те на. — Чанс мог бы позавидовать такому знанию кинематографа.
— Там, должно быть, уместилось много монет, — заметила Элли. Ничего удивительного, что Харвей звенел при каждом шаге.
Между тем он справился с замком и распахнул дверь в комнату.
— Дюро! — Чанс не верил своим глазам.
— Что это с вами? — спросила Элли.
Дюро и вправду выглядел ужасно — усталый, изможденный. Вся левая половина лица представляла собой огромный синяк, на губах — запекшаяся кровь, на подбородке — многодневная щетина.
— Господи! Как вы сюда попали? — прохрипел Дюро, устремив удивленный взгляд на вошедших. — Я думал, это охранник ломится в дверь.
Элли почувствовала, как к вискам приливает кровь.
— Нет, это мы.
— Вы всегда такие шумные? Соседи не жалуются?
— Не жалуются, — резко ответил Чанс. — Так вы с Уилсоном поссорились? Иначе как вы оказались здесь взаперти?
— Поссорились? — Дюро причмокнул окровавленными губами. — Нет, он вычислил меня. Не без вашей помощи, кстати. — Он уставился на Чанса. — Когда вы сболтнули ему, что видели меня в его офисе, Уилсон понял, что я не обычный гость.
— Вычислил? — удивилась Элли.
— Я из Агентства по борьбе с наркотиками.
— АБН?
— Так вы обманули меня?
— А у вас есть жетон, мистер? — подозрительно спросил Харвей.
— Конечно, нет. Я работаю под прикрытием.
— Не верю, — вздохнул Чанс и сел на кровать, обхватив голову руками.
— Что делает здесь этот парень? — недовольно пробурчал Дюро.
— Он спас нас. — Элли встала на защиту Харвея.
— Я знал, что они в беде, — объяснил тот. — С этими ребятами вечно что-то случается.
— Минутку, — перебил его Чанс.
— Вот я и сел им на хвост.
— Харвей! Это же так опасно! — Элли искренне волновалась за верного друга.
— Знаю, знаю. И тем не менее я дождался, пока охранник задремал, подкрался поближе и — хоп! — оглушил его. Правда, с первого раза не подействовало. Пришлось хорошенько постучать по его башке!
— Пожалуйста, без деталей. — Чанс снова схватился за голову.
— Откуда вы? — спросил вдруг Дюро. — ФБР? Полиция Атлантик-Сити? Интерпол?
— Нет. Я — актриса, он — фокусник.
— Так это не прикрытие? — не доверял Дюро.
— Вам нужны доказательства? — возмутилась Элли.
— Элли, прошу, не надо.
— Так что же вам надо?
— А вы не в курсе?
— В последний раз, когда я видел вас двоих, вы нарушили планы Уилсона во время его визита в мой номер. Потом вы исчезли. Уилсон не стал бы разбираться с вами, не изолировав прежде меня. С тех самых пор я и сижу здесь взаперти.
— Они хотя бы кормят вас? — не на шутку испугалась Элли. — Знаете, у нас не было ни крошки во рту со вчерашнего дня! Может быть, нас решили заморить голодом?
— Так, стало быть, в тот момент, когда я подслушал ваш с Уилсоном разговор, вы действовали под прикрытием? — в замешательстве спросил Чанс.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
