Так, уцелев и победив в единоборстве страшную змею, Ав мог к своему совершеннолетию получить имя, связанное с этой победой.
Но пока что он был мальчишкой, смелым, ловким и пытливым, но мальчишкой, которому лишь предстояло стать мужчиной. Он мечтал об этом времени, развивая в себе отвагу и силу.
Хотя он и стал охотником, он все же рос добрым и никогда не убивал зверей без крайней нужды.
Ему доставляло наслаждение любоваться с дерева, как резвятся маленькие зверята около своего логова.
Это были четырехлапые зубастые звери, не умевшие лазить по деревьям. У них были длинные морды, стоячие уши и пушистые хвосты. Нападали они только на мелких зверей. Однако в случае надобности стаей вступали в бой и с крупными обитателями леса.
Это навело Ава на мысль, что хорошо бы приручить таких зверенышей. Ведь отец рассказывал о домашних ящерицах на Фаэне, которая представлялась Аву далекой, сказочной страной, откуда, как птицы, прилетели его родители.
Маленькие зверята резвились на лужайке, хорошо видимой Аву с верхушки дерева.
Серенькие комочки катались по траве, кувыркались, рычали и без конца боролись между собой. Или гоняли без устали по поляне друг за другом.
Ав присмотрел себе щенка. Спрыгнул вниз не хуже змеи и ухватил перепуганного звереныша. Тот царапался и кусался, но Ав прижал его к груди и побежал, уткнув его зубастую мордочку в шкуру пятнистого хищника, которой прикрывался.
Он принес притихшую от тепла его тела добычу домой, накормил и стал приручать зверька.
Мать очень удивилась его поступку. Младшие братья и сестры были в восторге.
Маленький звереныш играл с ними. Он быстро подрастал и привязался к Аву. Видимо, он был нисколько не хуже домашних ящериц Фаэны.
Ав решил научить подросшего щенка охотиться вместе с ним. Отец смотрел на его затею с усмешкой, но не препятствовал опытам сына.
Ав назвал своего будущего четырехпалого помощника Динг.
Несчастье случилось после того, как Аву присвоили на домашнем торжестве имя в честь его победы над змеей — Змей.
Змей настоял, чтобы мать отпустила вместе с ним на охоту Авика. Ему уже пора становиться помощником-добытчиком.
Младший брат был вне себя от радости, готовый всюду следовать за старшим. Разумеется, Дингу предстояло сопровождать их. Обладая изумительным нюхом, он чуял добычу даже раньше, чем Змей замечал ее.
…Вернулся с охоты Змей один.
Мать рвала на себе волосы и в исступлении крикнула ему:
— Ты убил его, убил моего Авика!
Змей побледнел при этих словах. Они были несправедливы. Змея нельзя было обвинить в таком преступлении, хотя какая-то часть вины и лежала на нем.
Братья шли по лесу. Динг бежал впереди. Вдруг он остановился и зарычал. Шерсть на нем поднялась дыбом.
И в то же мгновение на него сверху свалилась огромная мохнатая туша. Змей только слышал от отца о фаэтообразных, которые в раннем детстве похищали его.
И вот теперь зверь, похожий на тех, кого описывал отец, схватил Динга. Тот завизжал, потом захрипел и замолк.
Мохнатый зверь помчался, унося свою добычу.
Змей, не подумав о брате (в этом была его страшная вина!), кинулся преследовать похитителя.
Все же зверь был проворнее. Однако Змей обладал характером настойчивым. Он не хотел и не умел отступать, как в свое время юная Мада Юпи, его мать.
Острым охотничьим чутьем он отмечал, где пробежал зверь. Пусть медленнее, чем беглец, но он безошибочно шел по его следам.
Змей обнаружил мохнатого зверя под раскидистым деревом, где тот вообразил себя в безопасности и пожирал бедного Динга.
Бешеный гнев овладел Змеем. Он даже не выпустил стрелу. Ослепленный яростью, не в силах сдержать себя, он бросился на него и застиг врасплох.
Зверь оказался не таким большим, как почудилось Змею вначале. Змей был много сильнее, а главное, опытнее своего противника. Кроме того, он знал отцовские приемы борьбы.
Наглый зверь был повержен и беспомощно лежал рядом с изуродованным трупом Динга, которого не успел сожрать. Змей готов был прикончить врага, как вдруг тот сказал:
— Р-разве р-разумные убивают лежачих?
Змей отскочил и в ужасе спросил:
— Кто ты, говорящий зверь?
— Я — р-разумный ср-реди земян.
Зверь говорил на родном для Змея языке фаэтов, но с непривычным раскатыванием звука «р». Но все же он говорил.
Ошеломленный Змей отпустил говорящего зверя. Ему хотелось расспросить его, откуда он, кто научил его языку фаэтов?
Но зверь, назвавший себя разумным и умевший говорить, был к тому же еще и хитер.
Едва Змей отпустил его, готовый продолжать беседу, как его мохнатый противник вскочил на задние лапы, подпрыгнул и оказался на нижней ветке дерева. Через мгновение он исчез в листве.
Обескураженный Змей сначала бросился в погоню за своим собеседником, но потом остановился в глубоком раздумье.
И только теперь он испугался за брата Авика: что с ним? Должно быть, мальчик отстал, пока он гнался за говорящим зверем.
Глуша тревогу, Змей побежал обратно по едва заметным следам, которые привели его сюда.
Змей мог пробегать огромные расстояния, не задыхаясь. Но сейчас он чувствовал, что ему не хватает воздуха, легкие готовы были разорваться, а сердце выскочить из груди. И все-таки он не сбавил бега, пока не добрался до злополучного места, где был похищен бедный Динг.
Опытному глазу молодого охотника сразу стала ясна разыгравшаяся здесь драма.
Авик показал себя настоящим фаэтом, хотя и был еще мальчиком. Судя по следам схватки, он отчаянно сопротивлялся.
Но напавших было много, и они справились с мальчуганом. Змей нашел путь, каким они унесли его. Долгое время он преследовал похитителей, пока не убедился, что время упущено и догнать их невозможно.
На лес спустились сумерки, и, спотыкаясь о корни, Змей в полном отчаянии побрел домой. Руки его бессильно свисали вдоль тела, голова упала на грудь.
Так он вернулся в этот трагический день домой один и обо всем рассказал матери.
…Мада обезумела от горя и крикнула, будто он убил Авика. Она имела в виду, что он ответствен за гибель брата, но гордый Змей вспылил. Может быть, в нем взыграла кровь не только матери, но и деда. Он был уязвлен брошенным ему обвинением. Если мать способна была на такой упрек, то он уйдет в пещеры и будет отныне жить отдельно.
Мада была слишком убита горем, чтобы опомниться и удержать сына.
Она лежала на пороге дома с распущенными волосами и через пелену слез и вечернего тумана, напоминавшего утраченную Фаэну, видела, как скрылся за деревьями ее любимый первенец.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
