«Может, и синий ранг...» — сказал себе Фар.
Не-совсем-ледяная ведьма опять где-то шастала. Лагерь ей пришлось обустраивать самой — прямо посреди хитиновых ошмётков и змеиных трупов. Тащить напарников в дом знахаря она отказалась и просто возвела ледяной купол.
Фаргрен рассчитывал перебраться в надёжный дом из каменного дуба через пару дней. Сам он выздоровеет, конечно, быстрее всех. Оборотень же, да и ведьма творила чудеса.
У Геррета было очень много вопросов к эльфийке, но она их морозила, стоило тому только рот открыть. Ответила всего на один: почему в Вешках щит маагена не исчез, когда она кидала на всех свою защиту, чтобы оглушить коней. Оказалось, она просто-напросто поставила половинчатые щиты: только на голову и тело до пояса. После этого Геррет весь день ходил задумчивым и хмурым. И не язвил близнецам в ответ на их шуточки. И даже не спросил, как так иллиген оглушает на манер воздушников.
— А раз она нестабильница, — вдруг ухмыльнулся Рейт, которого не расстраивала даже перебинтованная голова, — то получается, тратит сиськи на свои ледяные приёмы?
— При ней такое не сказани, — буркнул Геррет.
— Ну я же не совсем идиот.
— Может статься, сиськи, точнее, их отсутствие, тебя сегодня и спасло, — сказал коротышка. — Непростая она. Я таких генасов, даже нестабильников, не встречал.
«Непростая, — мысленно согласился Фаргрен. — Вот откуда у неё в рюкзаке мужские штаны?»
Если бы не запасливая ведьма, пришлось бы ему сверкать причиндалами или оставаться волком без голоса. По крайней мере, до того, как удалось бы опять помародёрствовать в развалинах. А так — штаны есть, тёплая одежда — её притащила Мильхэ из знахарского домика — есть.
— Если бы она не была эльфийкой, я бы думал, раз она нестабильница, то явный кандидат на перерождение в стихийника.
— Это разве связано? — удивился Рейт.
— Эльфы не перерождаются в стихийников.
— Идиот, это все знают. Я про другое.
— А, ну, когда я учился ещё, остроухим вздумалось посчитать, сколько стихийников переродилось из нестабильников, а сколько — из обычных генасов...
Геррет покосился на Мильхэ, которая зашла в их убежище. Что она делала где-то там, они не знали. А спрашивать было бесполезно.
— Так вот, — продолжил Геррет, глядя, как эльфийка достала котелок и бухнула туда льда, — первых получилось больше чуть ли не в три раза, поэто... Ты что сейчас сделала?! — Геррет аж затрепыхался несмотря на ранения.
Вода закипела. Без огня.
— Воду нагрела. Есть же хотите?
— Да, но...
— Геррет, ты же знаешь, как иллигены управляют водой. Забирают из неё тепло и эту силу используют для перемещения.
— Да, но...
— Так почему я не могу отдать тепло воде?
— Но... — Геррет от потрясения ничего не мог сказать. — Но так ведь не делают! — выпалил он наконец.
Мильхэ пожала плечами.
— Я делаю.
— Откуда ты взяла столько тепла?
— Да котелок-то маленький, много не надо, — сказала Мильхэ. — Из тела.
— Стало быть, благодаря силе сисек мы ещё и сыты будем, — философски изрёк Рейт.
Философски неосмотрительно говорить такое при ведьме.
— С равнинами, кстати, несогласна, — прозвенели льдинки, и все четверо дружно выпучили глаза. — Ледяные холмы ближе к правде. И вообще, будто у вас в штанах целый Драакзан. Скорее Таавин, Шайнмане, Сумера и Денаари.
— Ты-то откуда знаешь? — прищурился Рейт.
— Первоклассному целителю-иллигену известно о своих пациентах всё, — процедила ледяная статуя. — Мне даже в штаны заглядывать для этого не нужно. — И ушла, сверкнув бирюзой.
Вот так разом наградив мужское «я» напарников чувством неполноценности: названные горы были меньше Драакзана вполовину. Как минимум. Все начали оценивающе переглядываться. Причём Геррет очень уж мерзко хихикал. Фаргрен подумал, что язва-коротышка, учившийся во всяких там академиях, лучше понял смысл этого словесного выпада.
Ну, с учётом близнецов, две горы должны быть одинаковой высоты, но какие именно?
«Да и ладно. Сумеру, между прочим, видно со всех трёх... Ах же ты, ледышка плоская!» — мысленно возмутился оборотень.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Горная вершина, находившаяся на территориях северных волчьих племён, скорее всего, предназначалась ему. Фаргрену внезапно захотелось почитать какую-нибудь энциклопедию о горах.
Кажется, оттаивая, ведьма начинала реагировать на шутки. И мстить за ледяные равнины.
Глава 8. Маскарад
22 день 3 месяца 524 года новой эпохи
Отчёты Виркнуда были до того скучны, что Эйсгейр даже засомневался, стоит ли вообще переживать. Мало ли, подумали неведомые игроки, подумали, и пришли к выводу, что убить Милихэна они не смогут. Но надеяться на такое глупо. Зато, видимо, есть время разобраться.
С рассказом Миррину Эйсгейр решил подождать. Да и сам посол ни о чём не спрашивал, словно позабыл об их «теоретических» беседах. Помимо обычных обязанностей, его завалило запросами Арделор. Со всеми проблемами высокородная леди обращалась к послу лично, и Миррин уже не знал, куда деться от жалоб на качество обеда или освещение в комнате.
— У неё пять служанок, вся академия под боком, какой Твари она предъявляет это мне? — возмущался он за завтраком, изрядно не выспавшись из-за капризной Арделор.
— А когда-то ты жениться на ней хотел, — поддел друга Эйсгейр.
— И не напоминай! Носился бы сейчас с цветочными горшками по дому.
— Ну, ты и так носишься, — посмеялся рыцарь.
— Мне напомнить кое-кому о всесветских глазках?
Эйсгейр чуть не поперхнулся от смеха.
— Эти глазки, между прочим, не жалуются мне на вид из окна и пыль в углах.
— Так ещё всё впереди! — парировал его деревянность. — Кстати, когда Нирия везёт эти свои мази?
— Назначено на сегодня после обеда.
— Я надеюсь, у тебя всё же не опивки вместо мозгов. — Миррин вдруг стал серьёзным. — Будь осмотрительнее.
— Ты что-то знаешь?
— Да нет, не больше твоего. Вроде достойная женщина. Но мало ли. Кристально чистая репутация — это даже подозрительно.
— Я бы не сказал, будто у неё именно такая репутация.
Миррин фыркнул.
— С кем она крутила шашни, когда училась в Королевской академии, или как недоплатила две монеты уволенному магистру, не в счёт. Не сто лет живёшь, знаешь, какими бывают люди. Наговаривать на неё я, конечно, не собираюсь. Но, Иллитар милостивый, ей же всего тридцать с хвостиком! Сущий младенец!
— Предлагаешь мне охмурять столетних бабушек?
— Забирай Арделор! Ей всего четыреста.
— Нет, спасибо, таскать цветочные горшки — это по твоей части. И о чём я буду с ней говорить? — Эйсгейр притворно вздохнул. — Она падения Алинасской империи не видела!
Миррин расхохотался.
— Так а Нирия даже объединения Королевства людей не застала. И пускала ручьи в пелёнки, когда ты строил Северное Кольцо.
Рыцарь улыбнулся, вспомнив, сколько нервотрёпки было с этими оборонительными сооружениями к северо-западу от Эйсстурма. Граница с Ишдракйордом проходила по горному хребту, который в одном месте прерывался, пропуская реку Исельву на юг. Эйсстурм находился не очень далеко от этого места. Поэтому там построили внушительный форт, который закрывал природную брешь в горной цепи, оставляя лишь необходимое для передвижения торговых караванов пространство. Без захвата этого форта провести большие войска с севера на юг не удастся. Строительство длилось около сорока лет и закончилось примерно тогда, когда Нирия стала главой Всесвета.
— Почему-то она кажется интересной. Интереснее твоей Арделор.
— Просто будь осторожнее.
— Не думал, что ты слишком мнителен?
— Вот потому я ни разу не был женат, а ты уже вон сколько раз побывал в этом дурдоме, — ухмыльнулся Миррин и поднялся. — Пойду таскать горшки, — скривился он и, вздыхая, покинул трапезную.
Посмеиваясь, рыцарь тоже покончил с завтраком и перелился к порталам — напомнить Утреду и его подчинённым тщательно проверить груз Нирии. Шутки шутками, но Миррин прав: осторожность никогда не бывает лишней.
