Ценой своей жизни он спас ее. Хоронить сейчас юношу у нее не было времени, и она решила, что сделает это немного погодя Ханна обошла всех лошадей, включая огромного жеребца Крида. Она расседлала его, сняла поклажу и положила на пол. Случайно взгляд ее упал на кружевной платочек. Любопытно, зачем он понадобился Криду? На платочке была вышита буква «W». Ханне его подарила миссис Уэнтвистл. Сердце девушки болезненно сжалось. Платочек она потеряла в ту незабываемую ночь, которую провела с Кридом. Значит, это он его взял… Ханна невольно бросила взгляд на Крида. Глаза его были закрыты, лицо покрылось мертвенной бледностью. Слезы душили Ханну. Неужели этот равнодушный, жестокий человек взял платочек в память о той ночи? Девушка сжала платок в руке и вытерла слезы. Неужели все уже слишком поздно и для них все кончено? Ханна взяла себя в руки, решила действовать. Она нашла бутылку виски, поставила рядом с Кридом. Отыскала нож и чистую рубашку. Покопавшись в вещах бандитов, обнаружила в мешке Труитта небольшую аптечку – Бог услышал се молитвы. В аптечке оказалось много полезных вещей: иголки, нитки, пакетик с целебной мазью, бинт. С тяжелым вздохом Ханна поднялась и направилась к Криду. Кровь сочилась из раны, залив весь правый бок. Девушка прокалила нож на огне, чтобы продезинфицировать. Она видела, как это делал однажды Джошуа. Ханна очень волновалась. Одно дело ухаживать за больными детьми и лечить простуду и укусы насекомых, и совсем другое – извлечь пулю из живота, да еще у любимого человека.
Очень осторожно, кончиками пальцев она исследовала поверхность раны и чуть приподняла разорванную кожу. Пуля застряла неглубоко, где-то под нижним ребром.
Крид открыл один глаз и взглянул на нее.
– Что ты собираешься делать? – спросил он, морщась от боли.
– Извлекать пулю, – быстро ответила Ханна.
Крид открыл второй глаз:
– Черт побери, а ты когда-нибудь это делала?
– Нет, зато видела, как это делают. А теперь успокойся и выпей это. – Она протянула ему фляжку с виски. Крид подозрительно прищурился:
– Видимо, я умираю, раз ты даешь мне виски, вместо того чтобы отнимать его у меня.
– Выпей же и, пожалуйста, всю бутылку. – Только бы виски подействовало, иначе ее нервы просто не выдержат.
– Ты что, собираешься оперировать меня этим инструментом, Ханна? – с иронией спросил Крид. Она повернулась к нему:
– Да, этим. Другого у меня нет.
– И где же, скажи на милость, ты его нашла?
– В твоем вещевом мешке.
– Так я и знал, – ухмыльнулся он. – Глупышка! Это же столовый нож, а не скальпель.
Ханна посмотрела на нож, который держала в руках:
– По-моему, он достаточно острый.
– Для хлеба с маслом. Но если ты вздумаешь испробовать его на мне, то я не поручусь за исход операции. Лучше используй действительно острый нож.
Ханна опустилась перед ним на колени и спросила с отчаянием в голосе:
– Но где его взять?
– А помнишь нож, разукрашенный рисунками племени шошонов? Кстати, он тебе очень понравился. Думаю, для этой цели он больше подходит.
Ханна взяла нож и потрогала лезвие, из пальца закапала кровь. Облизав его, она посмотрела на Крида. Тот ничего не сказал.
Этот нож, больше похожий на скальпель, тоже пришлось прокалить на огне. Сама мысль, что она будет резать по живому, приводила Ханну в отчаяние.
Крид опустошил бутылку, и Ханна, закатав рукава, вымыла руки и вытерла их чистым полотенцем, которое достала из своего чемоданчика. Она пожалела о том, что в свое время пренебрегала советами отца, изучавшего медицину. Сейчас они бы ей очень пригодились.
Ханна вытащила нож из огня, и сердце ее учащенно забилось, когда она почувствовала на себе взгляд Крида.
– Да, это будет и забавно, и поучительно, – едва слышно произнес Крид, – надеюсь, я не проснусь, пока все не будет закончено…
– Я тоже, – горячо сказала она. – Я тоже…
Стало светать. Край неба окрасили розовые тона. Ханна сидела, скрестив ноги, и наблюдала, как просыпается мир. Спина у нее болела, все тело ломило, голова буквально раскалывалась. Но Крид был жив. Он лежал на одеялах, завернутый в метры бинтов.
К счастью, как только Ханна начала орудовать ножом, он потерял сознание. Пулю Ханна извлекла, кровь остановила, хотя и не совсем, как сумела, наложила швы и очень надеялась, что не внесла инфекции. Каков результат, покажет время. А сейчас Ханне просто не верилось, что она справилась с такой задачей.
Вздохнув, Ханна поднялась и подошла к Криду. Склонилась над ним. Он стал еще бледнее. Она не вынесет его смерти. В который уже раз она опускалась на колени, поглаживая его длинные волосы, убирая непослушную челку со лба, плотнее укрывая его одеялом, словно ребенка. Он был сейчас похож на мальчишку. Будто бог сна смягчил черты его лица, убрав морщинки, следы тяжелых раздумий.
Ханна скрестила на груди руки, пытаясь себя успокоить, гоня прочь страхи. Нет, он не умрет, она не допустит.
Целых восемь часов Ханна боролась за его жизнь. Крида мучила лихорадка, он весь был в поту, и Ханна обтирала его лицо влажным полотенцем, укутывала в одеяла. С наступлением утра побежала искать растение, которое помогает при лихорадке и снимает боль. Ей повезло: она нашла его неподалеку от пещеры. Высокое, ветвистое, с голубыми и белыми колокольчиками, оно покрывало весь лесистый склон холма. Ханна набрала ростков и побежала обратно. Приготовила отвар и, приподняв подбородок раненого, стала его поить. Это было нелегко. Он находился без сознания, и большая часть напитка пролилась, когда Ханна стала вливать его Криду в рот, но внутрь попало вполне достаточно, чтобы подействовать.
Опустившись на корточки чуть поодаль, Ханна с грустью взглянула на Крида. Девушка сделала все, что могла, и теперь чувствовала себя совершенно беспомощной. Ханна была в полном изнеможении, и в голову лезли мысли, одна страшнее другой. Она гнала их прочь, но они преследовали ее, не давая покоя. Как она сможет жить без Крида? Ведь она полюбила его с того самого дня, когда увидела его в Джубили. Он частенько испытывал ее нервы на прочность, но она все прощала ему.
Любовь! Сколько надежды в этом слове! Оно то как страстный шепот, то как ласковый шелест весеннего ветерка. Казалось бы, слово, как и все остальные. Но оно таит в себе нечто прекрасное. В нем – благословение, счастье, мечты. В нем сладкий, пьянящий нектар. Оно окрыляет. Дает силы жить. Если женщина любима и любит, ей не страшны трудности. Ради любимого она готова на все.
Постепенно мысли Ханны перенеслись в Сент-Луис, к ее тете. Как давно она не была в родном доме! Мебель там пахла лимоном и медом. Ими натирали полированную поверхность. Мебель будто панель зеркальная. Но все это было давно, словно в прошлой жизни, которая давно кончилась. Судьба забросила Ханну в леса Айдахо, и вот теперь она сидит на камне и охраняет охотника за головами, с грустью вспоминая тетушкину мебель и чистый дворик с кружевной верандой. Ну почему на память ей приходит то, чего никогда уже не будет?
