Незнакомец улыбнулся.
– Я молчать не буду, – вдруг произнес Георгий Ильич глухим голосом. – Я вас всех, сволочей, утоплю.
Незнакомец повернулся к Георгию Ильичу.
– Будешь. Бу-дешь, – по слогам произнес он. – Потому что выключать этого вот парня мы пока не собираемся. Мы его только на цепи держать будем. На длинной такой цепи, схемы которой ты в тайничке заныкал. Хех… Если бы этот парень знал, за что он задницу в пустыне драл, он бы Масуду ноги целовать стал. Стал бы, а?
– Ты про что? – Игорь почувствовал, что в горле резко пересохло. Так крупно он еще ни разу не попадал.
– Не важно, приятель, не важно. Важно, что ты… Что тебя как бы и не было. Был твой этот… Напарник, да? Вот он был, а тебя не было. И двух лимонов не было. Вместе с тобой. Это, конечно, не та сумма, которую ты тут заломил, но… Тоже неплохо, особенно если учесть, что делиться не придется. – Незнакомец повернулся к Георгию Ильичу. – Так вот. Если ты опять хитрить начнешь, мы этого парня с поводка спустим. Мы бы и тебя на поводок посадили, да у тебя от него иммунитет. Зато у этого парня его нет… А он тебя найдет, будь спокоен. И детей твоих.
Георгий Ильич посмотрел на Игоря и пояснил:
– Они тебе в мозг маленький блочок вставят. Поводок. И будешь ты у них как на ладони. Одноразовое средство, так что можешь быть спокоен, зомби из тебя только на один раз получится. Когда меня убрать потребуется… А до тех пор жить будешь… Масуд именно эту информацию украл.
– Так чего ж они тебя просто так не укокошат? Не слишком ли сложная комбинация получается?
– Расточительно это… – Незнакомец широко улыбнулся. – Слишком нужный человек наш Георгий Ильич.
Георгий Ильич взял стакан с соком и начал пить. Медленно, медленно… Руки у него тряслись.
Когда все вышли из подвальчика, у Игоря был шанс рвануть в сторону и с вероятностью пятьдесят на пятьдесят процентов уйти от пуль, предупредить Алекса… Минутная задержка. Из-за Георгия Ильича. У которого вдруг ни с того ни с сего подкосились ноги, и он упал на лестницу, едва не сбив незнакомца и его отряд с ног. Рядом с Игорем остался только один человек. Какую-то минуту. Удар в колено… Висок… Мало ли как еще можно убить человека голыми руками… Но Игорь просто стоял. Секунды истекали, таяли, и вместе с ними куда-то вытекала уверенность в своих силах, желание сопротивляться, бежать… Игорь еще убеждал себя, что деньги он отложит и потом отдаст Алексу его часть. Вытащит его. Но он уже знал, что это ложь. Ощущение дискомфорта пройдет.
То ли ему показалось, то ли в глазах Георгия Ильича действительно читалось презрение и непонимание, когда его выволокли из подвальчика. Показалось?
Зато в глазах незнакомца Игорь прочитал то, что невозможно спутать ни с чем. Превосходство. Так смотрит матерый спецназовец на новобранца.
Во рту медленно таял противный привкус. Такой привкус, вероятно, имеет предательство.
Побег после пяти лет тюрьмы – сложная штука. За пять лет сгорели и злоба, и обида, и непонимание. Еще год после побега Алекс провел, изучая новое оружие и новые методы убийства.
Когда внизу, на лестнице, рявкнула последняя «лягушка», выведя из строя часть патруля сил охраны правопорядка, они так и не сказали друг другу чего-то главного. Что-то все равно осталось недосказанным.
Игорь мог бы рассказать, что такое «поводок», почему он так резко поменял профессиональную ориентацию. Он мог бы рассказать, что происходит, когда за тебя вплотную берется разведуправление. Он не мог только сказать, почему тогда, в далекой и жаркой стране, он не вырвался. Хотя имел возможность. И чем больше проходило времени, тем больше Игорь убеждался в этом. И почему два миллиона денежных единиц так и остались в его единоличном владении и не были разделены пополам, Игорь тоже не мог объяснить.
Алекс понял, что времени на разговоры больше не осталось. По его взгляду это же понял и Игорь.
То, что произошло дальше, мог бы оценить только Лео, но он неподвижно лежал на полу, пытаясь преодолеть ни на что не похожую боль: барабанные перепонки были разорваны.
Произошло же несколько вещей одновременно. Игорь привел в действие странно закоченевшие руки, и стволы его пистолетов начали одну за одной выбрасывать пули в сторону Алекса. В тот же миг пуленепробиваемое окно покрылось сетью мелких трещин. В стекле образовалась дыра, в которую, радостно визжа, ворвались пули. Как только Игорь начал стрелять, Алекс нырнул вниз, в падении стреляя из обоих стволов.
Одна, две или, может быть, три секунды. Не более. И наступила тишина.
По лестнице, проверяя каждый метр, медленно поднимались остатки отряда охры. Где-то стукнула упавшая штукатурка. Заскрипело битое стекло. Завозился приходящий в себя Лео.
Алекс встал с пола, заваленного мелкими кусочками стекла, пластика, бетона… У стены лежал Игорь, беспомощно держа на весу перебитые винтовочными пулями руки. На груди у него расплывалось пятно.
– Когда мстишь, рождаешься заново, – произнес Алекс в никуда. Усмехнулся.
Игорь ничего не ответил. Только задышал чуть чаще. В груди жгло. С кровью уходила жизнь. Для него теперь имело значение только одно – скорость продвижения отряда охраны, своевременное появление которого означало бы спасение и медицинскую помощь.
Алекс подошел к человеку, безучастно висящему в распорках виртуальной кабины. Происходящее вокруг не касалось его. Лицо его было скрыто шлемом. Генрих не дышал. Он был мертв. Ни единой царапины на теле, но Генрих был мертв.
Алекс аккуратно снял с него виртуальный шлем. Слегка поморщился, что-то припоминая…
– Охра подходит к этажу, – голос Антона в наушнике. – Понятно, – сказал Алекс. – Выжигайте «светляков».
– Исполняю.
Тотчас же тонкая следящая электронная аппаратура превратилась в хлам. Было слышно, как вздохнул Антон. Его миссия была завершена.
Алекс еще раз посмотрел на Игоря. Бывший убийца и теперь уже бывший телохранитель полулежал у стены, часто дышал и прижимал окровавленные руки к груди.
Алекс нырнул в дыру, что была проделана в полу одним из «хомячков». Бесшумно перешел на другой уровень здания и пошел по заранее подготовленному пути отступления. Задание было выполнено. Объект мертв. Месть… Месть не вызывала в груди ничего. Совсем ничего. Может быть, потому, что Алекс видел, как попросту подставился учитель. Тот выстрел, который попал в грудь Игорю, должен был пройти мимо, уж кто-кто, а Алекс это видел. Игорь просто подставился под пулю бывшего ученика… Похитив удовольствие от мести, от возрождения, которое она дарует.
Алекс шел по коридорам, и мертвый свет неоновых ламп светил ему в спину… Что-то ждало его впереди?
Когда несколько человек в форме сил охраны правопорядка вошли в комнату, они нашли труп, висящий в виртуальном кресле, и двух тяжело раненных телохранителей, один из которых был без сознания, а второй потерял много крови. Холодный свет последней уцелевшей лампы окрашивал в зеленоватый цвет лица раненых, которых уносили на носилках. Один из них тихо бормотал что-то на незнакомом языке.
Преследовать неизвестного убийцу отряд не решился. Никто даже не сунулся в дыру в полу, вероятно, поэтому «крыса» в окне соседнего здания не проявила активности и не начала стрельбу, повинуясь второй части заложенной в нее программы-прикрытия. Через час после происшествия «крыса» разрядила винтовку и выключилась. Красноватые огоньки в ее «глазах» медленно гасли. Этому роботу теперь снились свои сны. «Крысе» снилось, как в большом пространстве, которому нет места на земле, живут двое. Их нет, и они есть. «Крысе» это понятно. Эти двое разговаривают, не словами, но при этом понимая друг друга.
– Милая?
– Да, любимый…
– Знаешь, у меня какие-то странные фантазии…
– Какие?
– Хм… У нас будет ребенок?
– Ребенок?
– Да.
– Милый, у нас будет все, что ты захочешь…
Оба смеются. Затем он спрашивает:
– А что остальные?
– Остальные… Мне кажется, они… растеряны. Никто из нас не предполагал, что человеческий разум может преодолеть барьер и выйти за пределы… За пределы своего мира. Это сложно… Сложно даже объяснить.
Они молчат. «Крысе» кажется, что она видит что-то в темном мире своих снов. Там что-то движется… Или нет?
«Крыса» видит, или нет, скорее всего она знает, что эти двое удаляются. Удаляются куда-то в несуществующей реальности. Виртуальной. Эти двое уже далеко… Только ее смех разливается по всей виртуальности теплым и живым неоновым светом. Он переливается, плывет…
От этого «крысе» становится хорошо, и она засыпает еще глубже. Ее заносит пылью другая, совсем другая реальность.
Нулевой уровень Европейского Купола. Трущобы. 12 минут до нападения.
– Что-то я ничего подобного не слышал раньше… – потирая ладонью щеку, сказал кибер. – Ты не сейчас все это выдумал?
Керк помотал головой, стаскивая обруч. У него начала болеть голова. От постоянного прыганья из рассказа в рассказ слезятся глаза. В глубине души Керк надеялся, что успеет встретить смерть где-то там, в несуществующем, вымышленном мире рассказа. Однако, когда он открыл глаза, перед ним была все та же осточертевшая уже картина. Комната, заливаемая водой, ожидание смерти. Странные метаморфозы происходили с Керком. Если несколько минут назад ему до рези в желудке хотелось жить, то сейчас им овладело не менее сильное желание положить всему этому конец. Может быть, виной тому была простая усталость, может быть, слова, сказанные Максом…
