По ходу бала лорд Кроншоу, очевидно, становился все мрачнее и мрачнее. Он сторонился своих приятелей весь остаток вечера. Около половины второго ночи, как раз перед большим котильоном, во время которого все должны были снять маски, служивший вместе с Кроншоу офицер, капитан Дигби, который знал его маскарадный костюм, заметил, что Кроншоу стоит в балконной ложе, наблюдая за толпившимися в зале гостями.
«Эй, Кронш! – крикнул он. – Спускайся к нам, давай повеселимся! Что ты там тоскуешь в одиночестве, как старый сыч? Давай спускайся скорее, близится кульминация, сейчас начнется добрый старый котильон».
«Отлично! – ответил Кроншоу. – Подожди меня, иначе я не отыщу тебя в этой толпе».
Сказав это, он развернулся и вышел из ложи. Капитан Дигби поджидал его в компании с миссис Дэвидсон. Время шло, но лорд Кроншоу все не появлялся. Наконец Дигби потерял терпение.
«Неужели этот чудак думает, что мы будем ждать его всю ночь?» – воскликнул он.
В этот момент к ним присоединилась миссис Маллаби, и они объяснили ей ситуацию.
«Скажите на милость, – весело воскликнула симпатичная вдовушка, – он сегодня весь вечер был зол как черт. Давайте мы сами найдем и развеселим его».
Начались поиски, но они оставались безуспешными до тех пор, пока миссис Маллаби не пришло в голову, что он, возможно, направился в ту гостиную, где они ужинали часом раньше. Все направились туда. Какое зрелище предстало перед их глазами! Они действительно нашли Арлекина, но распростертого на полу со столовым ножом в груди!
Джепп умолк, а Пуаро, понимающе кивнув головой, сказал тоном знатока:
– Une belle affaire![14] И конечно же, неизвестно, кто так грубо воспользовался столовым ножом? Впрочем, как и следовало ожидать!
– Ну а остальное вам известно, – продолжал инспектор. – Трагедия оказалась двойной. На следующий день все газеты пестрели сообщениями об убийстве Кроншоу и краткими заметками о том, что мисс Куртене, популярная актриса, была обнаружена мертвой в своей постели и что она умерла в результате приема слишком большой дозы кокаина. Пока непонятно только, был ли это несчастный случай или самоубийство. Ее служанка, вызванная для дачи показаний, подтвердила, что мисс Куртене часто употребляла этот наркотик, и в итоге мы склонились к версии несчастного случая. Тем не менее нельзя сбрасывать со счетов и возможность самоубийства. Ее смерть представляется мне на редкость несвоевременной, поскольку теперь мы не сможем узнать о причине той ссоры, что произошла на балу. Кстати, в кармане убитого обнаружили изящную эмалевую шкатулочку. На ее крышке бриллиантами было выложено имя «Коко», а в самой шкатулке оказалось довольно много кокаина. Служанка мисс Куртене заявила, что эта вещица принадлежала ее хозяйке и та всегда носила ее с собой, поскольку в ней содержался запас наркотика, к которому она сильно пристрастилась.
– А сам лорд Кроншоу увлекался кокаином?
– Наоборот. Он резко отрицательно относился к этому ее увлечению.
Пуаро задумчиво кивнул:
– Но раз уж шкатулочка оказалась у него, то, выходит, он знал, что мисс Куртене употребляет наркотики. Разве это не наводит на некоторые размышления, мой дорогой Джепп?
– М-да… – неопределенно промямлил Джепп.
Я улыбнулся.
– В общем, – сказал Джепп, – вот так обстояло дело. Что же вы думаете о нем?
– Вы рассказали обо всех обнаруженных уликах?
– Ах да, мы нашли еще кое-что. – Джепп вынул из кармана какой-то комочек и протянул его Пуаро. Это был изумрудно-зеленый шелковый помпончик, явно вырванный откуда-то, поскольку из него торчали оборванные нитки. – Мы нашли его в кулаке убитого, – пояснил инспектор.
Пуаро вернул помпон без каких-либо комментариев и спросил:
– Что вы смогли выяснить о врагах лорда Кроншоу?
– Ничего. Видимо, он был приятным молодым человеком, пользовавшимся уважением в обществе.
– Кто мог быть заинтересован в его смерти?
– Его дядя, достопочтенный Юстас Белтайн, наследует титул и состояние. На него падают кое-какие подозрения. Несколько человек заявили, что они слышали ссору в маленькой столовой с Юстасом Белтайном. Вы же понимаете, что в разгар ссоры попавшийся под руку столовый нож вполне мог сыграть роль смертоносного оружия.
– А что сам мистер Белтайн говорит по этому поводу?
– Заявляет, что он задал головомойку одному пьяному официанту. И также говорит, что это было скорее ближе к часу ночи, а не в половине второго. Понимаете, капитан Дигби очень точно запомнил время. С момента его разговора с Кроншоу и до того, как они обнаружили его труп, прошло всего минут десять.
– Как бы то ни было, я полагаю, что раз уж мистер Белтайн изображал Пульчинеллу, то его наряд был украшен фальшивым горбом и большим гофрированным воротником.
– Я не знаю точных деталей его костюма, – сказал Джепп, с любопытством взглянув на Пуаро. – Но в любом случае мне совершенно непонятно, с чего вдруг вы упомянули об этом.
– Непонятно? – По губам Пуаро скользнула чуть насмешливая улыбка. Он продолжил спокойным тоном, но его глаза загорелись хорошо мне знакомым зеленоватым огнем: – И в той маленькой столовой, очевидно, был какой-то занавес, не правда ли?
– Да, но…
– За которым мог бы спрятаться человек?
– Да… за ним действительно находилась небольшая ниша, но как вы узнали?.. Неужели вам доводилось бывать в этом доме, месье Пуаро?
– Нет, мой любезный Джепп, мысль о таком занавесе только что пришла мне в голову. Без него вся эта драма выглядела бы необъяснимой. А любая драма должна иметь свое объяснение. Но скажите мне, разве никто не посылал за доктором?
– Конечно, сразу же послали за ним. Только доктор уже ничем не мог помочь. Смерть, судя по всему, была мгновенной.
Пуаро с легким раздражением покачал головой.
– Да-да, все понятно. Но этот доктор… он давал показания на дознании?
– Да.
– Разве он ничего не говорил о каких-либо особых признаках?.. Не показалось ли ему состояние тела несколько странным?
Джепп сверлил взглядом маленького бельгийца.
– Да, месье Пуаро, я не представляю, как вы узнали об этом, но он упомянул, что не в состоянии объяснить некоторую напряженность застывших мышц убитого.
– Ага! – воскликнул Пуаро. – Мои Dieu![15] Джепп, ведь это же наводит на определенные мысли, не так ли?
Я видел, что определенных мыслей у Джеппа явно не было.
– Если вы думаете об отравлении, месье, – озадаченно сказал он, – то зачем, скажите на милость, сначала травить человека, а потом всаживать в него нож?
– Такая версия действительно кажется смехотворной, – с готовностью согласился Пуаро.
– Итак, месье, что еще вы хотели бы узнать? Может, вы желаете осмотреть комнату, где было обнаружено тело?
Пуаро махнул рукой.
– Ничуть. В вашем рассказе мне показалась интересной только одна деталь – отношение лорда Кроншоу к употреблению наркотиков.
– То есть вы совершенно ничего не хотите видеть?
– Нет, пожалуй, кое-что можно посмотреть.
– И что же это?
– Набор фарфоровых статуэток, по которым были сделаны костюмы.
Джепп изумленно взирал на него.
– Ну вы и чудак!
– Вы можете устроить это для меня?
– Что ж, если хотите, мы сейчас можем съездить на Беркли-сквер. Думаю, мистер Белтайн… хотя теперь вернее было бы сказать – его светлость… не будет возражать.
Взяв такси, мы немедленно отправились туда. Новоиспеченного лорда Кроншоу не оказалось дома, но по просьбе Джеппа нас провели в «фарфоровую комнату», где хранились эти жемчужины коллекции. Джепп обвел стеллажи растерянным взглядом.
– Я совсем не уверен, месье, сумеете ли вы отыскать здесь интересующие вас статуэтки.
Но Пуаро уже подтащил к камину стул и с проворством кошки вскочил на него. На зеркальной поверхности полочки красовалось ровно шесть фарфоровых фигурок. Пуаро скрупулезно рассматривал их, давая нам краткие комментарии во время осмотра:
