Скоро дверь открылась. В помещение вошли два человека в форме патрульно-постовой службы. Мужчина склонил голову, пододвинув к себе тарелку с салатом. Один из пэпээсников направился к барной стойке, второй шагнул к мужчине и спросил:
— Белая «тойота-барракуда» ваша?
Белая «тойота-барракуда»… когда-то у них была такая же машина. Не новая, двенадцатого года, но в очень приличном состоянии. Она любила белый цвет, ей нравились спортивные модели, так же, как и ему. Он подарил ей белую спортивную иномарку, а через месяц принес два билета на самолет. На тот самый проклятый рейс…
Все это осталось в той, первой жизни. Прошлое уже никогда не вернуть. Лучше забыть.
— Белая «тойота» на парковке ваша?
— Нет, — отозвался мужчина, не поднимая головы.
— Предъявите, пожалуйста, документы, — попросил патрульный.
— Я их дома оставил, — ответил мужчина. — А в чем дело?
— Поднимите голову, — все так же вежливо попросил патрульный.
Мужчина поднял голову, и патрульный впился взглядом в его лицо. Его коллега тоже направился к ним, невзначай положив руку на кобуру.
— В чем, собственно, дело? — недоуменно спросил посетитель и стал подниматься.
— Сидеть! — рявкнул патрульный.
Мужчина послушно уселся на стул.
— Изменил надбровные дуги, переделал форму носа… подтянул щеки… Джет, ты сам-то видел, как тебя хирурги изуродовали? — насмешливо спросил патрульный.
Стол отлетел в сторону, мужчина подпрыгнул и в воздухе ударил патрульного ногой. Несмотря на силу и быстроту удара, патрульный блокировал его, сбив Джета на землю. Второй патрульный гигантским прыжком преодолел расстояние в несколько метров и, едва Джет поднялся, нанес ему еще один удар. Джет упал на стол, патрульный заломил ему руку, причем с такой силой, что у импа затрещали суставы, и прошептал ему в ухо:
— Что, не хватает силенок, Джет?
— Ааааа! — заорал Джет, пытаясь вырваться…
… и вскочил на своей постели, тяжело дыша.
Словно не веря тому, что это был всего лишь сон. Он осмотрелся, поднялся с кровати, включил телевизор и прошел в ванную.
Эту квартиру он снял несколько дней назад и еще плохо ориентировался в ней. На ощупь щелкнув выключателем, повернулся к зеркалу и посмотрел на отражение.
Незнакомое, чужое лицо. Вытянутые надбровные дуги, острый нос-клюв…
Когда-то Джет уже испытывал подобное ощущение, перерождаясь из Кости Кокоса. Сейчас он воспринял это более спокойно. Несколько минут рассматривал себя, пока нечто другое не привлекло его внимание.
Быстрым шагом Джет вернулся в комнату. Сел перед телевизором и, прищурив глаза, уставился в экран.
«…после того как были даны свидетельские показания, с Рината Казанцева были сняты все обвинения. Напомним, что Александр Прокин, убивший четырех сотрудников Сетевой полиции, в настоящий момент отбывает пожизненное заключение в Райсе. К другим новостям — этой ночью сотрудниками таможенной службы аэропорта Шереметьево…»
Дальше Джет уже не слушал — поглощенный своими мыслями, он несколько минут сидел не шевелясь, а потом поднялся, подошел к ноутбуку, стоящему на столе, положил руки на клавиатуру, еще несколько секунд о чем-то размышлял, а затем запустил какую-то программу и в небольшом открывшемся окне набрал «Ринат Казанцев».
Сетевая программа для оснащенных компьютерами патрульных машин. Подключенная к базе данных МВД, она была неплохо защищена от взлома — в свое время Джет лично консультировал программистов из милиции, когда те делали защиту для нее. Что ж, оставалось только порадоваться, что они до сих пор не залатали в ней слабые места.
В нижнем правом углу замигали цифры — счетчик объема трафика. На мгновение Джету показалось, что слишком уж много байтов переваривает его компьютер, словно в него пытается проникнуть невидимый хакер. Пальцы нажали еще несколько клавиш, но ничего подозрительного Джет не обнаружил и спокойно уселся в кресло, ожидая ответа на свой запрос.
Когда на экране возникла надпись «В доступе отказано», в лице Джета ничего не изменилось — сказалась многолетняя привычка не выдавать истинных эмоций. Он пододвинул к себе клавиатуру, пальцы забегали по клавишам, глаза впились в монитор, пытаясь найти причину отказа. В какой-то момент Джет замер, размышляя над увиденным, потом вдруг захлопнул крышку ноута и, поднявшись, прошел несколько кругов по комнате.
На этот раз на лице его явственно читалось изумление, смешанное с непониманием.
Он был готов действовать. Но он не знал как.
110111
— Торик?
— Здравствуй, Саша, — по-идиотски официально поздоровался Торик, держась от Ворма на расстоянии.
Весь какой-то помятый, худющий, стриженный наголо, с темными кругами под глазами, он едва ли был похож на прежнего Торика — длинноволосого, с наглым ленивым взглядом, небольшим брюшком и важной манерой разговаривать.
— Братан! — Ворм поднялся было с места, но Торик отшатнулся от него, ссутулившись еще больше. — Ты чего?
— Не надо этого, Саша. — Торик покачал головой. — У меня могут быть неприятности.
— Ты что, больной, Торя? Какие неприятности?
— Ты давно здесь? — спросил Торик, делая шаг назад.
— Уже около трех месяцев, — ответил Ворм. — Слышь, Торь, что случилось?
— Я здесь уже очень давно, Саша, — сказал Торик. — Я потерял счет времени, но я дольше, чем ты, нахожусь здесь.
Ворм сел и недуменно посмотрел на Торика. Пустой, бессмысленный взгляд, мертвый голос…
Перед ним стоял не Торик, а совершенно чужой человек. И человек ли?
— Славка… что с тобой произошло? Ты какой-то…
— Со мной произошло то, что и должно было произойти. — Торик посмотрел по сторонам и опустил голову. — Я знал, что когда-то придется платить по счетам. Стая ворон уже кружится над полем, и новые жертвы лишь будут означать, что воронье насытится.
— Какие вороны, о чем ты…
— Мы стали пищей для стервятников. — Торик говорил ровно, спокойно, и Ворму на мгновение стало жутко от этого непривычно пустого голоса. — Мы теперь годимся только на мясо. Наше время давно вышло. У меня чуть раньше, у тебя чуть позже… это уже не важно, Саша. Скоро здесь будет мясник, который отделит корейку от филе, а обрезь пустит на фарш.
Он нес какую-то чушь и не мог остановиться.
— Торя! — чуть ли не крикнул Ворм, пытаясь оборвать его.
— Салах-Ад-Дин, — продолжал Торик, не слыша Ворма. — Многие уже знают, кто скоро прибудет в Райсу. Его ждут. И все будет совсем по-другому. Помнишь, Саша, эти строки? Пробило шесть, но я не спал холодным утром, я оказался в этом мире, что меняет судьбы навсегда… Обратного пути нет. Мы уже ничего не изменим, мы сможем только ждать, что будет дальше.
Он замолчал, глядя в одну точку, словно статуя.
Ворм просто не знал, как реагировать на услышанное.
Может, и его ждет подобная участь?
Торик вздрогнул и, съежившись, побрел в сторону барака.
Ворм посмотрел ему вслед и сразу отвел взгляд, а потом вообще закрыл глаза. Когда он снова открыл их, Торика уже не было видно.
Наверное, надо было броситься за ним… найти его, поговорить… но Ворм остался сидеть на парапете, закурил еще одну сигарету, стараясь ни о чем не думать.
Догадываясь, что произошло со Славкой Ториком, но не зная, что видит его в последний раз, Ворм не придал значения его словам, так и не поняв, о чем говорил его бывший соклановец.
А Райса уже гудела на все лады, узнав о том, что сюда скоро доставят Салах-Ад-Дина, одного из самых известных наемных убийц, многие годы считавшегося неуловимым. Рожденный в русской семье, принявший мусульманство и почти десять лет проработавший вдали от родины, выполняя заказы якудзы, коза ностры и джихада, он неожиданно был арестован в Москве и по решению суда всю оставшуюся жизнь должен был провести в Райсе.
И уж тем более Ворм никак не мог подозревать, что визит Салах-Ад-Дина будет связан с его, Ворма, судьбой.
111000
— Я все понимаю, все! Я понимаю твое желание снимать дурацкие фильмы, которые не выдерживают никакой критики, несмотря на раздутые бюджеты, я понимаю твое нежелание вмешиваться в дела людей и заниматься только поглощением и переработкой информации, чтобы снять очередной дурацкий фильм… я даже принял то, что ты отказалась помогать мне, несмотря на то, что это неправильно. Но какого тогда хрена ты мне мешаешь?
Возмущенный Ринат мерил широкими шагами комнату, жестикулировал и всем своим видом выражал крайнюю степень недовольства. Кот, чувствуя настроение хозяина, залез под диван и оттуда осторожно наблюдал за Ринатом.
— А вот ты не понимаешь, что мне надо есть, надо одеваться, а для этого мне нужно зарабатывать деньги! Я не могу позволить себе каждый день в течение двадцати четырех часов обсуждать на форумах всякие бредовые идеи смысла жизни, просматривать дебильные сериалы и восхищаться собой! Мне надо жрать!
