Бандит лежал, как распластанная на земле лягушка. Руки, как лапы, разведены в стороны. Только ноги вместе – их стягивали приспущенные штаны.
– Сонька почему здесь? – спросил Глеб.
– Она... Она так захотела!
– А если без балды?
Глеб еще сильней вдавил ствол в глазницу. Бандит заскрежетал зубами от боли. Но закричать побоялся.
– Мы... Мы тебя пасли... А ты с ней был... Ну, мы ее взяли. Чтобы тебя заманить... Слышь, ты это, не шути. За меня спросят. Как за Шепеля... Тебя Грихан не простит...
– Кто такой Грихан?
– Грихан?! Грихан – это Гриша Аникеев, старшой брат. Он на тебя злой. Ты это, Шепеля завалил. А Грихан ответку не дал. А на него потом Капрал наехал. Базар-вокзал. Типа, Грихан с Шуриком – слабаки, если с какого-то футболюги спросить не могут. Братья рамсы с Капралом развели, все нормально. Но тебя в завал. Слышь, я тебе весь расклад нарисовал, не убивай, а?
Глеб был увлечен разговором, поэтому не услышал шагов. Зато заметил, как со скрипом отворилась дверь, и на пороге возникла фигура еще одного бандита.
– Батон, бляха! – гаркнул он. – Ты че, обкезался? Это, твоя очередь телку драть. Давай...
Браток разглядел Глеба с пистолетом в руке, и слова застряли в глотке.
– Э-э, ты че! – шалея от возмущения, протянул он.
Рука полезла под куртку за оружием. Но Глеб не зевал.
Грохот выстрела заложил уши. Но это ерунда... А вот братку куда хуже. Пуля раздробила ему коленку. Бандит взвыл от боли и, хватаясь за подбитую ногу, рухнул на пол.
И в тот же момент Глеба ударили. Как будто железобетонная свая опустилась на затылок. Он отлетел к двери, больно ударился о косяк. А браток по кличке Батон уже рвался к нему, чтобы добить.
Перед глазами у Глеба все плыло, но рука твердо сжимала рукоять «беретты». Правда, ему не хватало времени, чтобы ответить Батону ударом на удар. Но засранцу мешали спущенные штаны – он тоже не успевал.
Глеб выстрелил в ногу. Браток взвыл, как сирена, и рухнул на загаженный пол. Снова поза распятого лягуша. Мудя наружу... Глеб не хотел этого делать. Но сделал. И тут же нашел себе оправдание.
– Так это, твоя очередь Соньку драть, да? – с усмешкой спросил он у воющего Батона. – Ну иди, попробуй...
Все-таки он очень меткий стрелок. Жить эта бандитская тварь будет, а вот детей иметь – никогда...
Глеб понимал, что время работает против него. Оставшиеся братки должны были слышать выстрелы. И уже, вероятно, выслали разведку. Точно, по коридору кто-то идет.
Глеб присел на корточки, осторожно высунулся из дверного проема. На него шел бугай в кожанке. Он явно чувствовал себя матросом на корабле в штормовом море – хмельная круговерть в голове бросала его из стороны в сторону. Как бы не промазать.
Два выстрела слились в один. Глеб еще два раза нажал на спуск... Браток орал как резаный и волчком крутился на полу. Что ни говори, а пуля в коленке – это очень больно.
Глеб выскочил из укрытия, перепрыгнул через братка и быстрым шагом направился в комнату, где находилась Сонька.
Она лежала на кровати, а над ней пыхтел Охрим. Все ему мало... Из-за стола навстречу Глебу поднялся еще один бандит. Пьяный гад остервенело схватил бутылку, чтобы сделать из нее «розочку». Глеб не стал мешкать и сделал «розочку» из его ступни. Из трех выстрелов только одно попадание. Но ничего, хватило и этого. От болевого шока бандит потерял сознание.
Охрим слетел с Соньки. И тут же попал под раздачу. Глеб метил в ногу, но, видно, рука устала и не смогла удержать пистолет. При выстреле ствол повело вверх, и пуля угодила бандиту в хренов отросток. Но ведь что ни делается, все к лучшему...
– Па-адла-а! – хватаясь за отстреленные чресла, заорал Охрим.
– От падлы слышу! – крикнул Глеб.
В этот удар он вложил всю свою силу. Хотел ногой снести ему нижнюю челюсть. Момент был удачный, и он правильно все рассчитал. Только вот нога почему-то отказалась подниматься и в голове что-то замкнуло. Как будто какая-то волна подхватила его, закружила – он потерял равновесие и, теряя сознание, грохнулся на пол.
И тут же пол содрогнулся под тяжестью Охрима...
* * *
Глеб открыл глаза. Он все видел, но тело отказывалось ему повиноваться. Однажды он лежал в реанимации, отходил после наркоза. Точно такое состояние. Но там ему не угрожала опасность... А здесь все по-другому. Рядом подстреленные, но живые бандиты. И надо подниматься...
Мысль об опасности запустила резервные силы организма. Глеб смог встать, оглядеться по сторонам.
Охрим был без сознания, под ним лужа крови. Зато уже очухался его дружок. Он лежал на боку, держался за простреленную ногу и громко скулил.
Глеб с трудом наклонился к нему, рукоятью «беретты» ударил его по голове. Скулеж оборвался. Под курткой у братка был пистолет. Все та же «беретта». Глеб сунул трофей за пояс. Подобрался к Охриму, разоружил и его. На всякий случай...
Сонька сидела на кровати. Отсутствующий вид, перекошенный рот, тупой взгляд. Она смотрела на Глеба, но не видела его.
Глеб подошел к ней, взял ее за руку, потянул на себя.
– Пошли!
Но Сонька не двигалась. Только лицо скривилось в страдальческой гримасе. Было видно, что ей очень больно. Но это физическая боль. От душевных страданий ее избавлял внутренний ступор. Так иногда бывает в подобных случаях. Инстинкт самосохранения отключает сознание, чтобы человек не сошел с ума.
Но все уже позади. Сонька спасена, и пора включаться... Но она по-прежнему не хотела подниматься с грязной окровавленной постели. Она по-прежнему не понимала, что Глеб от нее хочет...
А нужно уходить. Нужно срочно убираться из этого гадюшника.
Глеб осмотрелся по сторонам, нашел ее разбросанные вещи, быстро свернул все в узел, а на Соньку надел только куртку. Времени и без того в обрез, чтобы возиться с одеждой.
Он взял ее под мышки, с силой потянул на себя, развернулся и усадил ее к себе на закорки. Тяжело. А он и сам на последнем издыхании. И дом как будто качается на девятибалльных штормовых волнах. К тому же нужно держать перед собой пистолет в вытянутой руке. Вдруг впереди опасность...
С огромным трудом он пересек комнату, вышел в коридор. И тут же нарвался на раненого братка. Тот прыгал ему навстречу на одной ноге. Лицо перекошено от бешенства, из груди вырывается ужасающий хрип, а в руке ствол. И сейчас он наставит его на Глеба...
Глеб выстрелил первым. Пуля прошла мимо, а отдача выбила пистолет из руки. Но положительный эффект все же был. Недобиток испугался, выронил из рук ствол и в панике запрыгал обратно...
У Глеба не было сил нагнуться и подобрать с полу свой пистолет. Он продолжил путь, вышел из дома, осмотрелся. Одна тропинка вела к лесу, вторая выводила на дорогу к свалке. По ней и нужно идти...
Глеб не помнил, как долго он шел. Пот застилал глаза, ноги подкашивались. Но он продолжал двигаться вперед. Перед глазами замаячил ржавый железнодорожный вагон с выбитыми окнами. Хорошо бы прицепить его к паровозу. Но для этого ему нужно приделать колеса, поставить на рельсы. И тогда можно ехать... Там, в Равенске, его ждет команда, он должен готовиться к следующему матчу. А еще его там ждет Алика...
Ее образ высветился на экране воспаленного воображения. Она поет, танцует. Ей весело, вокруг огни фейерверков, брызги шампанского. В ушах звучит музыка. Перед глазами все поплыло, действительность смешалась с галлюцинацией в один головокружительный коктейль, в котором растворились последние остатки сил. Глеб понял, что теряет сознание...
Уже было светло, когда он очнулся. Он лежал на куче мусора возле разбитого вагона, а рядом сидела Сонька.
– Ну наконец-то, – облегченно вздохнула она. – Думала, не оклемаешься...
Взгляд осмысленный, губы взволнованно дрожат.
– Давно я так?
– Да уже с час. Как упал, так и лежишь. Я тебя с дороги оттащила... Как ты себя чувствуешь?
– А ты?
– Лучше не спрашивать, – горько усмехнулась Сонька.
Она была уже одета. Правда, джинсы задом наперед, кофта наперекосяк.
– Они... Расстреляла бы всех!.. Я видела, ты стрелял... Ты их убил?
– Нет. Так, зацепил слегка...
– Жаль, что ты их не убил...
Она отсутствующе смотрела в даль недавнего прошлого. Как будто со стороны наблюдала, как насилуют ее бандиты. Лицо искажала ненависть...
– Пошли, – тихо сказала она.
– Куда?
– Обратно. Если ты не можешь, я сама их расстреляю...
– У тебя есть оружие?
– Да.
Сонька преспокойно выложила перед ним два пистолета.
– Откуда это? А, ну да...
Глеб вспомнил, что, помимо первого, разоружил еще двух бандитов. И обе «беретты» сунул за пояс брюк. Теперь он снова при оружии.
Он взял оба пистолета, выщелкнул обоймы – все патроны на месте. Вставил магазины обратно, поставил пистолеты на боевой взвод, щелкнул предохранителем. Зачем он это делает? Ведь им уже ничто не угрожает.
– Идти можешь? – спросил он.
– Могу, – кивнула Сонька.
