– Шанс есть? – спросил Морев.
– Пятьдесят на пятьдесят.
– Поехали!
Все вцепились кто во что мог.
Ренат поймал руку девушки, второй держась за подлокотник одного из кресел.
Дебил с третьей попытки, так как его тело ничего не весило и каждый раз его относило от панели, вдавил опухоль запуска, проблеяв нечто вроде русского «помоги, господи!».
Темнота выбила сознание из головы, но уже следующее ощущение было сродни восходу солнца, и Ренат увидел серо-голубую вуаль, выползающую из экрана наподобие руки привидения.
Зрение прояснилось, но остальные телесные ощущения: невесомость, корчи в желудке, холодный пот по телу, неудобство – остались прежними.
Оранжевая мгла исчезла, её заменил голубоватый туман, заполнивший кабину. Экран светился как льдина на солнце, показывая удивительный пейзаж.
– Боже мой! – прошептала Марьяна, вцепившись в Рената.
Влево и вправо до горизонта уходила цепь чудовищных сооружений, каждое из которых представляло собой высокую многоступенчатую пирамиду, напоминающую по форме пирамиды ацтеков, на вершине которой возвышался гигантский массивный крест из серого бетона или материала, напоминающего бетон. В центре ближайшего креста был виден звездообразный пролом, остальные кресты с виду были не повреждены.
Основания пирамид окружали самые настоящие цепи всадников, выстроившихся как на параде. Кони под ними были красными, а сами всадники – чёрными. За то время, пока ошеломлённые путешественники рассматривали пейзаж, ни один всадник не пошевелился, будто все они были роботами или скульптурами.
За сооружениями, ближе к горизонту, виднелась мрачная стена, а точнее, возвышение, сложенное из гигантских ступенек, и на гребне его стояла ещё одна цепь пирамид-крестов.
Голубоватая равнина, на которой располагались сооружения, была усеяна множеством валунов чёрного и синего цвета, создающих впечатление рассыпанного бисера.
Тёмно-фиолетовое небо над равниной фосфоресцировало.
– Смотрите! – вдруг сунулся к экрану лейтенант. – Там… на пирамиде… что-то движется!
И в самом деле: по ступенькам ближайшей пирамиды неспешно поднимался… человек – не человек, некое существо в алом плаще, волочившемся по ступенькам за ним, с длинным шестом в руке. Человек поднялся к подножию креста, повернулся к «почётному караулу», поднял шест, и цепь всадников, похожих и не похожих на людей, выпустила в небо синие молнии.
– Где… мы?! – лязгнул железом голоса капитан Морев.
Дебил снова затрясся.
– Успокойте… его!
Дылда, нависший над креслом оператора, дал ему подзатыльник.
Дебил, едва не вылетевший из кресла, торопливо заговорил, ломая пальцы.
– Он не знает… мы не смогли выйти из хронопаузы, – перевела Марьяна. – Скорее всего, это хроновиртуал.
– Что? – не понял лейтенант.
– Этого ещё нет… но оно… возможно.
– Издевается он, что ли?! – рассвирепел сержант, намереваясь врезать оператору посильнее.
Ренат удержал его руку.
– Не бейте его.
– Он же завёл нас в ловушку… в этот… виртуал… Сусанин хренов!
– Он сам в таком же положении.
Марьяна перекинулась с пленником парой фраз.
– Он считает, что мы попали в наше будущее… на миллионы лет после нас.
– Мы же велели ему перебросить нас в настоящее.
– Махлин, прекратите болтовню! – сказал капитан. – Почему мы не вышли из этой… паузы?
– Мы скользим вдоль неё.
– Можно исправить положение?
Новый обмен репликами.
– Синхронизатор сбоит…
– Это мы слышали.
– Надо поймать момент квадратичного совпадения… или как-то так… я не всё понимаю.
– Так пусть ловит момент! – угрожающе сжал кулак Синенко.
– Мы можем помочь? – поинтересовался Морев.
– Не думаю… подождите… нет, он сам.
– Ждать долго?
– Это может произойти в любой… – Марьяна не договорила.
Дебил возбудился, глянув на четыре светящихся стержня по углам панели, которые на миг стали жёлтыми.
– Год-нах!
Удар по кнопке пуска, новое падение в бездну, новое пробуждение ото сна, почти равное по ощущениям рождению на свет…
На сей раз экраны отображали морской пейзаж.
Он тоже был необычным, под стать первому – с рядами пирамид-крестов.
Суша здесь присутствовала в виде узкой извилисто-волнистой полосы, уходящей за синевато-сизый горизонт. Слева и справа по бескрайнему ртутно-синему водному пространству бежали блёстки волн.
На полосе суши высились группы островерхих строений, напоминающих минареты, из тёмно-красного камня. От одной группы «минаретов» к другой тянулась вереница людей или существ, похожих на людей.
Извилистую полосу твёрдой земли – не то камень, не то бетон – пересекала ещё одна полоса – нечто вроде моста из блестящего металла, уходящая к горизонту справа. Она напоминала взлётную полосу, и по ней действительно разгонялся крошечный из-за расстояния самолётик с длинными крыльями. Пока бойцы Морева разглядывали этот сюрреалистический пейзаж, самолётик так и не взлетел, только отдалился к горизонту, превращаясь в точку.
Но главной деталью пейзажа был не он и не мост.
Из-за горизонта поднималось к небу гигантское изваяние женщины, погружённое в море по грудь. Невероятной красоты молодая женщина откинула левую руку в сторону, а правой как бы поправляла прядь волос, взметнувшихся за спиной ввысь невероятной волной до неба, уходящей чуть ли не за границу атмосферы! У неё было изумительной гармонии лицо, выражавшее печаль и радость одновременно, и на него хотелось смотреть, не отрываясь, вечно!
Однако и это было ещё не всё.
За спиной женщины проглядывали неясные туманные громады в форме белёсых парашютов и куполов вовсе уж исполинских размеров. Они медленно, почти незаметно для глаза росли, пропадая в вышине, а их место занимали новые купола.
– Лопни мои глаза! – проговорил кто-то в тишине кабины сдавленным голосом.
Ренат очнулся, хотя ему не хотелось отрывать взгляд от лица скульптуры. Посмотрел на Марьяну.
В глазах девушки читались ужас пополам с восхищением, неверием и восторгом. Она была сражена увиденным.
Впрочем, подобными переживаниями были переполнены и бойцы Морева.
– Что… это… такое?! – спросил капитан шатающимся голосом.
Дебил вдруг съёжился, расширяющимися глазами следя за командиром отряда, сполз с кресла, запричитал… и заплакал!
И снова Ренат преисполнился к нему сочувствия: представитель расы воррихо выражал свои чувства практически как человек.
Марьяна поморщилась.
Ренат поколебался, но всё же взял пленника за руки, холодные как лёд, рывком выдернул из-под пульта, сам едва не перекувырнувшись в воздухе из-за невесомости, и сказал, глядя в его прозрачные, белые, полные муки глаза:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
