А самое главное, что эта гадость отлично нейтрализуется водой, при этом убивая в ней всё живое. То есть, попадая в воду, токсин начинает быстро разлагаться. Узнал я это случайно и потом благополучно забыл. Но когда всё это началось, вспомнил. Точнее, меня заставили всё это вспомнить. Хоть и не очень весело было. Ну да ладно, разговор не об этом. Как тебе, наверное, известно, на пересечении космолиний используется закрытая система рециркуляции воздуха. А для обогащения его кислородом воздух прогоняют через систему биологических фильтров.
— Знаю. Гигантские бассейны с простейшими водорослями, поглощающими углекислоту и вырабатывающими кислород, — кивнул Мишель, слушая разведчика с огромным интересом.
— Совершенно верно. Так вот, попав в эти фильтры, токсин уничтожил практически все водоросли. А когда воду стали исследовать, оказалось, что токсина в ней почти не осталось. Разложился.
— Откуда ты всё это узнал?
— Случайно. После того как я чуть было не задушил жандарма, заявившего, что в гибели людей, возможно, виноват я, сослуживцы блокировали госпиталь. Вот друзья и поделились интересной информацией.
— А ты, оказавшись здесь, сложил два и два, — продолжил за него врач.
— Вот именно. Но, как я уже говорил, к размышлениям на эту тему меня подтолкнуло преследование куратора. Вроде бы чего проще и понятнее? Попытался завербовать осведомителя, получил отказ, приказал наказать, исполнителю набили морду. Ну и успокойся на этом. Зачем усугублять?
— Он решил через тебя выяснить место, где я скрываюсь, — напомнил Мишель.
— Получили доступ к сыворотке правды? Возможно, — подумав, кивнул Влад.
— Именно поэтому я и решил уехать из своей пещеры. Дженни рассказала мне о твоих выкладках, и я решил не рисковать.
— И много у тебя таких схронов?
— Хватает. Жизнь преследуемого изгоя не сахар. Вот и приходится постоянно быть начеку и иметь запасную нору.
— Откровенно говоря, я так и не понял, почему корпорация тебя так усиленно преследует, — признался Влад.
— Всё просто. Им покоя не дают мои разработки в области медицины. Препараты омоложения организма стоят огромных денег и очень сложны в применении, а я разработал средство, которое имеет тот же эффект, при этом не только останавливает старение, но и омолаживает организм. При этом практически не нанося ущерба иммунной системе человека. Ты, наверное, слышал, что первые полгода человек, принимавший подобные препараты, вынужден жить практически в стерильных условиях, и любой вирус для него может стать смертельным. Так вот в моей микстуре этого нет. Приём её проводится в несколько циклов, но человек продолжает жить своей обычной жизнью. Проверено на себе и близких родственниках. И это далеко не всё, что мне удалось создать.
— Ну, если я правильно помню курс медицины, то в холод все болезнетворные микроорганизмы очень быстро отбрасывают копыта, — усмехнулся Влад.
— Правильно помнишь. Именно поэтому я испытывал микстуру летом, — рассмеялся в ответ Мишель. — Согласен, это не совсем чистый эксперимент, но результат на лицо. Мне сто двадцать три года, а выгляжу я на сорок. И чувствую себя так же. А самое главное, я не заплатил за это ни гроша. Вот они и бесятся. Ведь я использовал свою микстуру, чтобы продлить жизнь доброй сотне поселенцев, переживших последний бунт.
— Понимаю. Чем меньше народу помнит о тех событиях, тем корпорации проще ими управлять. Можно смело повышать цены на товары.
— Именно. Но это ещё не всё. Не буду перечислять все свои разработки, но лечение многих болезней стало возможным. В том числе и неврологических.
— Но ведь это не всё? Есть что-то такое, что является главным стимулом для твоей поимки? — продолжил допрос разведчик.
— Есть. Председатель совета директоров поклялся, что лично будет наблюдать, как его охранники сдерут с меня шкуру. С живого.
— Ого! Это за что же?
— Я отказался лечить его внука.
— От чего?
— Это долгая история, — попытался уйти от ответа Мишель.
— А куда нам торопиться? Дорога ещё длиннее, — не отступил Влад.
— Ладно. Расскажу. Это случилось сразу после моего возвращения на планету. Я открыл официальную амбулаторию и принялся ставить на ноги всех, кто в этом нуждался. Благо народ здесь крепкий, и работой я был не особо загружен, и я ударился в разработку новых препаратов. Однажды ко мне привезли девочку с церебральным параличом. Очаровательное создание, обречённое на вечную зависимость от других. Мне стало жаль её, и я рискнул воспользоваться одной из своих разработок.
Поговорил с родителями, объяснил им последствия и приступил к работе. Три месяца я занимался только этим ребёнком. В ход пошло всё. Массаж, купание и, конечно, мои препараты. Через полгода девочка пошла, а ещё через год начала говорить. Слух об этой истории дошёл до совета директоров, и они потребовали привезти девочку к ним. Вся беда в том, что мои микстуры требовали регулярного применения, а я этого не знал. Девочку вывезли с планеты и подвергли тщательному изучению.
Но время шло, препараты, которые я дал ей с собой, закончились, и у неё начался регресс. Как потом выяснилось, в лаборатории у неё отобрали почти всё, что было. Ребёнок умер. Чтобы замять эту историю, совет выплатил родителям отступные и быстренько спровадил обратно сюда, а меня объявили чуть ли не мошенником. Но поселенцы отлично знали правду. Что называется, из первых уст. Сами родители рассказали мне, как всё происходило. Они думали, что девочке просто не хватило лекарства. Но я понял, в чём дело. Разработанный мной препарат нужно применять постоянно, всю жизнь.
Есть и ещё одна проблема. Все мои разработки действенны, но очень нестабильны. Точнее, у них очень короткий срок активного воздействия. Короче говоря, использовать их нужно практически сразу после изготовления. Для длительного хранения они не годятся. Впрочем, откровенно говоря, я и не пытался стабилизировать их. Ведь лечить мне приходится только поселенцев. К тому же свежий препарат немного эффективнее.
Я не собирался уезжать с планеты, поэтому слухи, распускаемые корпорацией, меня не волновали. Но однажды на планету прилетел председатель совета и потребовал от меня заняться лечением его внука. Отлично зная, что основным виновником гибели девочки был именно он, я отказался. Как потом выяснилось, официальная медицина не могла помочь мальчику. Мои препараты были их последней надеждой. Но я сказал нет. Он разозлился, принялся угрожать, я упёрся, в общем, дело чуть до драки не дошло.
Пока мы спорили, ребёнок умер. Я врач, но я ещё и человек, подверженный страстям и эмоциям. В своё время, проходя ординатуру, я был лучшим диагностом в госпитале. Скажу откровенно, я видел, что мальчик уже на грани, и боялся. Боялся, что его привезли слишком поздно. Так и случилось. Но старик не желал меня слышать. Он приказал вылечить, а какой-то зарвавшийся лекаришка осмеливается отказаться. В общем, я стал личным врагом председателя совета, которого он поклялся казнить самой жестокой казнью. С тех пор на меня и охотятся. Мой скальп стоит ровно триста тысяч кредитов. А тот, кто сумеет притащить меня живым, получит полмиллиона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
