– Похож на опал, который пытался нам продать мистер Милесович, – осторожно сказала она. – И цвет такой, и размер, но я не могу сказать точно, что это тот самый камень.
– Потому что это другой опал, – проревел Гарри.
– Тихо! – приказал Уилл.
– Давайте я приведу сюда дядю, – предложила Эрин. – Он более подробно изучал тот опал и делал записи.
– Да, конечно, – сказал Уилл. – Вы мне очень поможете этим.
– Это мой опал! – крикнул из клетки Гарри. – Я его нашел.
– Сидите тихо, Гарри, – буркнул констебль. – Скажете все это суду.
Пока Эрин ходила за дядей, Уилл вышел на улицу, чтобы допросить Драго.
– Вы показывали упомянутый опал кому-то, кто может подтвердить, что это ваша собственность? – спросил Уилл.
– Да. Я принес камень одному скупщику, но он пытался меня надуть, и я решил пока что повременить с продажей, – возбужденно заявил Драго. Он умолчал, что безуспешно пытался продать опал дороже другому скупщику.
– Как вы думаете, скупщик узнает ваш камень? – спросил Уилл.
– Не думаю, – ответил Драго. – Может, он вспомнит, что хотел меня надуть, но сомневаюсь, что он в этом признается.
Конечно, Драго не подозревал, что Корнелиус станет еще раз тщательно осматривать опал и что в первый раз он подробно его описал. Он был уверен, что скупщик не сможет отрицать, что это тот самый опал.
В этот момент подошли Эрин с Корнелиусом. Драго испугался. Он хотел пройти с ними в здание, но Уилл велел ему ждать на улице.
Корнелиус внимательно осмотрел опал и сверился со своими записями.
– Итак, что вы думаете, мистер Уайлдер? – спросил Уилл. – Это тот самый опал, который хотел вам продать Драго Милесович?
– Нет, это другой камень, – убежденно заявил Корнелиус. – Этот опал гораздо ценнее, у него глубже цвета, больше масса.
– Вы уверены?
– Да, вполне, – ответил Корнелиус.
– Я ведь вам говорил! – с облегчением крикнул Гарри из своей клетки.
Уилл поблагодарил Эрин и Корнелиуса за помощь и попросил их уйти. На улице Драго проводил их злобным взглядом.
– Надеюсь, у нас не будет с ним неприятностей, – сказал Корнелиус, когда они отошли на приличное расстояние, и с опаской оглянулся.
Уилл дождался, когда Эрин с дядей войдут в свой дом, и позвал Драго в полицию.
– Это не ваш опал, Драго, – сказал он. – Не тот, который вы хотели продать скупщику. Значит, не тот, который, по вашим утверждениям, украл у вас Гарри.
– Нет, тот самый, – сердито упирался Драго.
– Скупщик записал цвет и вес вашего опала. Поэтому я убежден, что это другой опал.
– Скупщик врет! Это мой опал, – зарычал Драго и погрозил Уиллу кулаком.
– Я возвращаю Гарри камень и больше не желаю о нем говорить. Сейчас я могу вас арестовать за лжесвидетельство и угрозы. Но я не сделаю этого, если вы дадите мне слово, что успокоитесь.
Драго бурлил от ярости. Примирение не входило в его планы.
– Верните мне мою пушку, – прошипел он сквозь сжатые зубы.
– Оружие пока останется у меня, – ответил Уилл. – Ну, что, Драго, вы успокоитесь? Или лучше посадить вас за решетку?
Драго сердито сверкнул глазами и молча удалился. Уилл выпустил на свободу Гарри Корниша и вернул ему опал.
Корнелиус ожидал неприятности, поэтому сразу запер дверь, как только они с Эрин вернулись домой. Действительно, не прошло и получаса, как в дверь забарабанили.
– Это был мой опал! – орал Драго. – Из-за вас я не получил его назад.
Эрин задрожала от страха.
– Мы не успели опомниться после Бояна, как появился еще один злобный тип, – простонала она.
– Я думаю, что нам с тобой пора отдохнуть, – объявил Корнелиус. – Что ты скажешь о поездке в Алис-Спрингс?
– Правда?
– Да. За такой короткий срок мы сделали очень много. Отпуск – то, в чем мы сейчас нуждаемся.
22
Вечерело, в машине было жарко, как в печке; кроме того, солнце висело низко над горизонтом и слепило Джонатана, старательно объезжавшего многочисленные ямы и другие препятствия – верблюдов, кенгуру, ящериц, орлов и ворон, клюющих туши мертвых животных, – мешало ему вовремя их разглядеть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После отъезда из Кубер-Педи они уже провели в дороге два с половиной долгих, жарких дня и одолели триста миль. С шоссе Стюарта они свернули на шоссе Лассетер, ведущее на запад. Здесь, между Эрлдундой и Кертин-Спрингс, дорога была еще хуже. Воздух над плоской и однообразной равниной струился, нагретый безжалостным солнцем. На много миль вокруг не было видно ничего, кроме красного и мелкого, как порошок, песка и редких пятен спинифекса – злака с жесткими, колючими листьями. Изредка попадались измученные зноем и жаждой деревья, в их тени прятались кенгуру. Джонатан понимал, что до темноты они не приедут в Кертин-Спрингс, и высматривал место для ночлега.
Внезапно раздался громкий удар, и автомобиль резко остановился. Марли швырнуло вперед, и она ударилась о приборный щиток.
– Господи, Марли, ты ушиблась? – испуганно воскликнул Джонатан.
– Нет, совсем чуточку, – ответила она, вытаращив от испуга глаза.
– Хорошо еще, что мы ехали медленно.
Джонатан обнял девочку, утешая, потом вышел из машины, чтобы оценить ущерб.
– Мы въехали в яму, – сообщил он.
Он ожидал увидеть вмятину на ободе и обрадовался, что колесо цело. Снова сел за руль и попытался выехать из ямы, но машина не двигалась с места. Тогда он полез под днище и с ужасом увидел, что большой, остроконечный камень, торчавший из ямы, прорезал снизу радиатор, и теперь вода вытекала наружу.
– Вот беда, – пробормотал Джонатан и подумал, как бы ему сохранить драгоценную воду, но ему ничего не пришло в голову. Вода мгновенно уходила в песок.
– Джоно, что случилось? – спросила Марли. Она высунулась из окна и щурила глаза от безжалостного солнца.
– Машина сломалась, – ответил Джонатан.
– Ты сейчас ее починишь?
– Не знаю, смогу ли, – огорченно признался Джонатан.
После того как они свернули с шоссе Стюарта, им не встретилось ни одной машины. Вероятно, по этой дороге мало кто ездил. Это означало, что они могли тут надолго застрять. Продуктов и воды им хватит на два дня, но не больше, да и то при экономном использовании.
Вскоре стемнело; Джонатан и Марли устроились на ночлег на обочине. Джонатан все время думал о том, как бы починить машину. У него не было с собой даже лопаты, и он не мог расширить яму и попытаться убрать из нее злосчастный камень. Но если даже ему удастся это сделать, все равно он не сумеет залатать дыру в радиаторе. Он подумал, не пойти ли им в Кертин-Спрингс пешком. Ведь ему сказали, что там можно купить продукты и другие припасы. Вероятно, там был и поселок. Однако Мик Хаксли настоятельно советовал ему оставаться в случае аварии возле машины и ждать помощи. Он рассказал ему жуткие истории про людей, погибших из-за того, что ушли от машины. Кроме того, Марли вряд ли сумеет пройти пятьдесят миль, а одну ее он, разумеется, никогда не оставит.
После бессонной ночи Джонатан отправился с первыми лучами солнца искать крепкий сук. Он собирался заострить ножом конец сука и разгребать им землю. Марли вызвалась ему помочь, и он объяснил ей, что ему нужно. К его удивлению, именно она нашла не только нужный кусок дерева, но еще и плоды сливы какаду, и очень обрадовалась.
Джонатан ничего не слышал про эти странные плоды и не знал, съедобные ли они.
– Сливы хорошие. Мы с мамочкой их часто ели. Вот, попробуй, – убеждала его Марли.
Она звонко засмеялась, когда Джонатан поддался на ее уговоры, попробовал сливу и тут же сморщился – плоды оказались горькими. Но он признал, что это хорошее разнообразие в их рационе – свежие фрукты полезны для желудка.
Потом Джонатан попытался отгрести суком землю от колеса олдсмобиля, но его попытка не увенчалась успехом. Под мелкой пылью находились камни и твердая глина. Вскоре сук сломался, а на ладонях Джонатана вздулись водяные мозоли.
Ситуация становилась все более безнадежной. Он боялся, что помощь придет слишком поздно, ругал себя за то, что взял с собой Марли в эту опасную поездку, хотя сама она ничего не боялась и чувствовала себя хорошо и уверенно в этой безотрадной местности. Ему приходилось все время напоминать ей, чтобы она не отходила далеко от машины.
