Зерион поднялся вместе со мной на насестную башню, и там вопреки всем правилам слишком близко подошел к моему руху и тот его клюнул. Я почти уверен в том, что он знал, куда я направляюсь, потому что наверняка все письма которые мне приходят вскрывают служители и передают их содержимое Фролу Зериону. Скорее всего, он не хотел, чтобы я летел в Алхавар и думал, что если рух его ранит, то это меня остановит, а когда у него ничего не вышло, и я улетел, он сказался больным. Получается, что все то время, что меня не было, он лежал в постели и мог высвободить свое сознание и отправить его за мной. Значит… значит он был там все это время, но я его не видел.
— Думаете он умеет становиться невидимым, если хочет? — спросила Агата. И, подождите, но разве Алхавар не находится под землей? Мира говорила, что в подземелье сияющий шар не мог ее найти.
Кир Аверин нахмурился, словно огорчившись, что она разрушила теорию, которая так ему нравилась.
— Может быть дело было не в том, что она находилась в подземельях, а в обилии вещательных кристаллов вокруг? Вдруг это они ему мешали? — предположил Кир Аверин. — А может быть… может быть она ошибалась, и думала, что шара нет рядом, а на самом деле он все это время приглядывал за ней? Просто его устраивало то, что она остается на Лунном острове, пусть и прячется в подземельях? Помните, о чем мы говорили? Если кольца, управляющие драконами работают также, как и у рухов, то воспользоваться ими могут только люди из рода Хайро. Лжекняжня была последней из них и потому оказалась крайне ценной для Фрола Зериона. Ее гибель должна была спутать все его планы.
Он широко улыбнулся ей, закончив говорить, и Агата улыбнулась ему в ответ. Отчего-то ей очень нравилось сидеть рядом с ним в темноте и докапываться до правды.
Внезапно, земля под ними затряслась. Агата вскрикнула и рухнула в объятия Кира Аверина. Он крепко ее обнял прижимая к себе.
Началось землетрясение. Сверху падал песок и мелкие камни. Чуть в стороне от них рухнул огромный, отколовшийся от свода валун.
Агата была уверена, что сейчас они умрут, навечно погребенные под толщей камней и, может быть, это было бы не так и страшно — погибнуть вот так, в объятиях друг друга. Зажмурившись, она уткнулась лицом в его плечо.
И вдруг, она не столько услышала, сколько почувствовала, как совсем рядом, на грани яви и сна кто-то повторяет из раза в раз имена:
— Цицелия, Амори, Трехглавик…
Это было так близко, что Агате казалось, слова звучат прямо в ее голове. Она сжала рукой предплечье Кира Аверина, и тот сильнее ее обнял.
Земля содрогнулась в последний раз и все закончилось.
Они все еще сидели рядом, дрожа, и слыша сердцебиения друг друга.
— Все хорошо, на этот раз, — выдохнул Кир Аверин, отстраняясь.
Она подняла на него глаза и прошептала:
— Я слышала его, он близко — Иренеус. Он там, — она указала на туннель, в котором совсем недавно справляла нужду.
— О, так значит мы совсем рядом? Почему бы нам не взглянуть на него. Что думаете, Агата?
Глава 20. Белое проклятье и вороны
— Так значит, он спит? — спросил Кир Аверин, пока они шли по пологому, спускавшемуся вниз, туннелю.
— Спит, — подтвердила Агата. — Но, как будто не крепко.
Ей, казалось, что она слышит шелест чешуи и тяжелое дыхание в ожидавшей их тьме.
Гладкий камень под ногами сменился чем-то, что сперва она приняла за гальку, но затем приглядевшись поняла, что они ступают по смеси из тонких перламутровых пластин и потемневших от времени золотых монет.
— Это… это же сокровища Капуцеров, — пробормотала Агата. — Говорят, что на них лежит белое проклятье.
— Белое проклятье? — переспросил Кир Аверин. — А может быть, белый дракон…
Стены туннеля незаметно отступили во тьму, теперь они шли вперед по необъятному окутанному мраком пространству. Свет огненного камня казался слабым и тусклым в обступившей их тьме. Они взялись за руки, чтобы не потерять друг друга. Агата трепетала изнутри, но теплая ладонь генерала придавала ей смелости.
Неожиданно, они уткнулись в покрытую перламутровым камнем стену. От стены сверху спускались толстые и округлые, витиеватые колонны, они впивались в землю, уходя глубоко вниз.
— Что, это все? — пробормотал Кир Аверин, и подойдя к стене, коснулся ее рукой.
Агата тоже прижала к ней свою ладонь и стена оказалась неожиданно нежной, словно сотканной из застывшего шелка и сложенной из круглых пластин.
— Постойте, это не стена, — пробормотала Агата. — Это… это и есть дракон.
— Да, как странно. А эти длинные отростки, они получается спускаются из его хребта и уходят вниз. Возможно, что они и образовали те проломы, в которые мы с вами провалились.
— Они словно корни деревьев.
— Думаете, что через них он питается? Высасывает влагу из земли?
Стена пошла ходуном и чуть сдвинулась, из под нее посыпались градом жемчужины и крупные рубины. Послышался далекий хруст и вздох, будто кто-то протяжно зевнул.
— Это что же волны? — услышала Агата. — Волны бьются друг о друга, как тогда. Как когда была она…
— Мы должны уходить! — Агата дернула Кира Аверина за руку. — Он просыпается.
Они бросились назад, туда откуда пришли, но на их пути вдруг оказалась белая стена.
— Что это?
— Это… это его хвост. Он сдвинулся с места, пока мы были там.
— Но разве его движения, не трясут землю?
— Я не знаю!
Они побежали вдоль змеиного тела, надеясь, что где-то впереди хвост закончится и они смогут вернуться обратно в безопасность пещеры возле подземного озера.
— Как странно пахнет. Это, что люди? — доносились до Агаты размышления дракона. Казалось, что он говорит сам с собой. — Да, нет. Откуда здесь взяться людям. Но… что это за запах. Так пахнет он!
Внезапно, все вокруг пришло в движение. Земля затряслась. Монеты, перемешанные с драгоценными камнями и опавшей со шкуры дракона чешуей, перекатывались под ними, как песок. Агате казалось, что вот вот их засосет, словно в болото или зыбучие пески. Они замерли на месте, прижавшись друг к другу. Кир Аверин потушил огненный камень, и они остались в кромешной тьме.
Землетрясение прекратилось. В тишине Агата слышала шорох и звон монет. Внезапно, сверху на них подул теплый ветер, пахнувший сырой землей и камнем, а затем словно, что-то втянуло в себя воздух, и она почувствовала, как их волосы и одежды потянуло наверх.
Она прижалась к Киру
