Штаб генерала Елисеева правильно нацелил свои усилия. Вскоре именно в этих бухтах гитлеровцы попытаются высадить свои десанты и с позором уберутся прочь.
За весь день я не видел ни одного человека, который не занимался бы делами, связанными с обороной острова. Местные жители объединились в строительные отряды. Матросы и солдаты подносили и подвозили материалы и инженерные детали. Не утихал лязг железа, фырчание грузовиков, удары лопат и топоров, а иногда глухие взрывы — саперы с помощью тола вгрызались в скальные породы.
Командир береговой обороны Балтийского района, он же комендант всех островов, или, как мы его величали в телеграммах, «К-р БОБР», генерал-майор А. Б. Елисеев — старый балтийский матрос-большевик вместе с бригадным комиссаром Г. Ф. Зайцевым вложили много энергии, чтобы подготовить достойный отпор врагу. Их
[161]
труд не пропал даром — каждый остров превратился в могучую крепость. Большую помощь оказывал им начальник политотдела полковой комиссар Л. Е. Концов.
Штаб построил себе хороший командный пункт полевого типа с надежной защитой от авиационных бомб. Генерал Елисеев встретил меня, проводил в свою землянку, где стояли небольшой столик и две скамейки.
Многие строевые начальники не очень ясно представляли себе штабную работу и ее специфику. Все неудачи и трудности они объясняли нераспорядительностью своего или вышестоящего штаба. Я уже к этому привык. Не успели мы усесться поудобнее за столик, как генерал начал выкладывать свои претензии. Я едва успевал записывать, понимая, что, пока он не выскажет все накопившееся у него на душе, никакие наши разговоры о взаимодействии, управлении боем и о разведке успеха иметь не будут.
— Передайте Военному совету, что у меня очень мало полевых войск. Совершенно недостаточно зенитных орудий. Мало мелкокалиберной артиллерии для отражения десантов… Записали? — спрашивал он.
— Записал, записал, — отвечаю.
Но вот все претензии предъявлены. Закрываю блокнот и говорю:
— А теперь у меня к вам, товарищ генерал, есть несколько вопросов. — И сразу перехожу в наступление: — Скажите, Алексей Борисович, а почему самолет, будучи в готовности, вылетел на доразведку с большим опозданием, только после нашего вторичного звонка из штаба? Почему торпедные катера не смогли выйти сразу же по сигналу?
Мы подошли к цели моего приезда. Начался бурный разговор об организации и управлении боем, о взаимодействии сил, о связи. Военком бригадный комиссар Гавриил Федорович Зайцев старался смягчить дебаты, сблизить наши точки зрения. Вскоре мы все же нашли общий язык. В итоге было решено: боем, нанесением ударов по конвою противника будет отныне командовать один человек — комендант островов. Все силы, выделенные для удара по противнику, оперативно будут подчиняться только ему — генералу Елисееву.
Мы тут же разработали основные схемы воздушной разведки, прямой связи с кораблями, стоящими в Моон-
[162]
зунде, с подводными лодками, которые несли дозорную службу в Ирбене.
Зайцев был доволен и, угощая меня чаем, отметил:
— Вижу, конференция на высшем уровне пришла к своему благополучному завершению!..
Да, он был прав!
Претензии А. Б. Елисеева по телефону передаю в Таллин. Начальник тыла Москаленко уже через час телеграфировал: большинство просьб будет удовлетворено.
Мы с Елисеевым объехали некоторые участки побережья. В противодесантной обороне еще встречались изъяны. Генерал согласился с нашими замечаниями и тут же отдал своему штабу необходимые распоряжения. Побывали на батареях и строительных площадках. На ходу решали неотложные вопросы.
***
Вечером я вернулся в Таллин. Сразу — к оперативной карте.
Вижу, что линия фронта несколько отодвинулась от города. Г. Е. Пилиповский поясняет:
— Части восьмой армии укрепились и удерживают позиции на линии Пярну Тарту. За день отогнали фашистов километров на двадцать к югу.
— Совсем хорошо. А как дела на море? Начальник оперативного отдела берет журнал.
— Да будто тоже неплохо… Торпедные катера капитанов второго ранга Черокова и Соломатина совершили удачный набег и вновь поставили мины на фарватерах у финской базы Порво…
Смотрю на карту.
— А это что за крестики? — спрашиваю оперативного дежурного капитан-лейтенанта Овечкина.
Обычно розовощекий, свежий, как огурчик, Овечкин сегодня что-то посерел, видно, устал сильно. Но по-прежнему улыбается.
— Это наши катера, уже возвращаясь, у острова Кэри встретили четыре вражеских сторожевых катера, два из них потопили. Крестиками отмечены их могилы…
— Комфлот приказал пройти это место контрольным тралением, — добавляет Пилиповский. — Возможно, противник поставил там мины. Необходимые распоряжения уже отданы.
[163]
Во время нашего разговора началась бешеная трескотня зениток. Стреляли корабли и батареи на берегу. Голубое небо усеяли белые тюльпанчики. С визгом носились истребители. Минут через десять все стихло, чтобы вскоре начаться вновь. В точно определенное время, утром и вечером, над Таллином появлялся воздушный разведчик. Как раз в этот вечер его и сбили не то летчики, не то зенитчики. Но это не так и важно. Важно, что сбили. Летчика, опустившегося на парашюте, схватили и привезли к нам в штаб. Матросам из охраны стоило немалых трудов в целости доставить гитлеровца — по пути было много желающих угостить его тумаком. На допросе он вел себя жалко и трусливо. Ничего путного рассказать не смог.
Результаты принятых нами мер сказались. Все конвои в Ирбене обнаруживались теперь вовремя, и по ним наносились сокрушительные удары.
Рано утром 26 июля оперативный дежурный по штабу доложил мне:
— Опять конвой, но очень странный: всего два транспорта, а кораблей охранения восемнадцать…
— Значит, транспорты везут какой-то особенно ценный груз.
Командующий флотом, выслушав донесение, задумался над картой. Дело осложнялось тем, что в это время в Ирбенском проливе группа наших кораблей ставила минные заграждения. Но нет худа без добра. Наученные горьким опытом, мы на этот раз кроме воздушной разведки минные постановки прикрывали еще и эскадренным миноносцем. Его тоже можно было использовать для удара по врагу.
Авиационная разведка прислала донесение своевременно. Конвой обнаружен был в море еще на подходе к Ирбенскому проливу. Комфлот решил послать для удара бомбардировщики и торпедные катера под прикрытием истребителей.
Полетели срочные депеши на эскадренный миноносец в море, в штаб авиации и в штаб на остров Эзель. На нашем КП производились расчеты, уточнялось, кому, когда и куда направиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
