– Войдешь в эту дверь, а выйдешь из кухонного шкафа трактира “Синяя ложка”, что на улице Пузырей. Трактир уже год как закрыт, а на улице сейчас глубокая ночь, так что, думаю, обойдется без приключений, – скороговоркой сказала она. – Ты большой молодец, все у тебя получится, а теперь давай иди, увидимся еще, и не забывай: все будет очень хорошо. Но не сразу.
Я послушался, распахнул дверь, согнулся в три погибели, шагнул, огляделся и поспешно покинул пустую, холодную кухню заброшенного трактира через окно. Оказавшись на улице, подумал, что корчить сейчас из себя Безумного Рыбника у меня нет ни сил, ни желания, да и жаль тратить время на такую ерунду, а значит, было бы неплохо сразу оказаться дома, – окончание фразы я додумал, уже сидя в своем кресле у погасшего камина. И надо сказать, остался почти равнодушен к собственному достижению. Полезное умение, конечно, хорошо, что я так быстро взял его под контроль, но такого рода фокусы не могут быть настоящей великой целью. Теперь, имея дело с по-настоящему могущественными колдунами, я страстно желал превратиться когда-нибудь в существо, подобное им. Но отдавал себе отчет, что до этого мне пока очень, очень далеко – в самом лучшем случае.
Поэтому, сказал я себе, кончай с мечтами и принимайся за дело. Чего тянуть?
Миг спустя выяснилось, что с работой все-таки придется повременить. Я вдруг понял – если чутье меня не подводит, сейчас откроется дверь, войдет Чиффа и скажет: “Опять несколько дней не жрал?” Все-таки удивительно, что его всерьез интересуют такие пустяки. Но если учесть, что за его причудами стоит солидный жизненный опыт и огромное могущество, возможно, мне тоже следует серьезнее относиться к распорядку дня и режиму питания? Мало ли, вдруг в этом есть какой-то тайный смысл.
Дверь распахнулась.
– Опять несколько дней не жрал? – спросил Чиффа строго, насмешливо и одновременно очень добродушно, в точности как я себе представлял.
– В библиотеке не было еды, – откликнулся я. – Но вы, пожалуйста, не беспокойтесь. Я как раз сидел тут и думал, что надо быть более дисциплинированным в житейских вопросах.
– Правильно думал. Но, подозреваю, еще какое-то время дальше благих намерений дело не пойдет. Зароешься в работу и опять обо всем на свете забудешь. Собственно, делу такая одержимость только на пользу, так что буду пока за тобой присматривать, ничего страшного… Ты мне вот что скажи, с защитными рунами разобрался? Знаешь, что теперь делать?
– Знаю. В Иафахе прекрасная библиотека и послушные книги, готовые по первому зову сами упасть в руки. Я нашел там все, что рассчитывал, и еще многое сверх того. Десять защитных рун для работы с Перчатками Смерти, по одной на каждый палец, и тайная, одиннадцатая, которую следует единожды, перед началом работы с остальными рунами, начертить на собственном нёбе раствором специального яда, разведенным в такой пропорции, чтобы не умереть, а только, как сказано в тексте, “навсегда отравить кровь”. Изумительной красоты концепция, и сами руны ей под стать. Совершенные очертания, благозвучные древние названия…
– Да погоди ты! Куда тебя понесло? Я тебя уверяю, даже если эти грешные руны имеют форму задницы и их названия, все до единого, созвучны слову “задница”, но при этом они все-таки сохранят тебе жизнь, я буду совершенно удовлетворен.
– Это потому, что для вас красота мира – приятное излишество, а для меня – лекарство, – объяснил я.
– Да, действительно. Хорошо, что ты это осознаешь. Скверно, что я об этом забываю. В качестве извинения прими этот горячий пирог с индюшатиной. Я его, можешь вообразить, украл. Честность отнимает слишком много времени, в той лавке еще человек пять желающих толкались. И имей в виду, пока ты его не сожрешь, я с места не двинусь. Зато потом оставлю тебя в покое и пойду спать. У меня была та еще ночка, а перед ней – на диво веселый вечер, которому предшествовал донельзя интересный день. Яохотился на троих старших магистров ордена Лающей Рыбы, а за мной, в свою очередь, зачем-тогонялся начальник Правобережной полиции – нашел время! Уж не знаю, что случилось с сэром Йохом, то ли на солнце перегрелся, то ли бальзаму Кахара перепил, до сих пор у него хватало здравого смысла не совать нос в мои дела, а тут вдруг, ни с того ни с сего, – нате вам! Но все закончилось хорошо – в смысле, мало того что он меня не поймал, так еще и я его при этом не зашиб, что особенно радует. Он отличный мужик, такие раз в тысячу лет рождаются.
Я подумал, что только очень могущественный человек может себе позволить так искренне радоваться, что ему удалось не убить врага. В одной старинной книге я как-то встретил поговорку “сильный великодушен”, тогда она показалась мне полной чушью. Но теперь понятно, о чем речь. Когда никого не боишься, можно спокойно и трезво выносить суждения о людях, не интересуясь тем, как они сами относятся к тебе. И, соответственно, оставить в живых опасного противника может позволить себе лишь тот, для кого по большому счету никто не опасен.
– Я рад, что мое общество доставляет тебе удовольствие, которое ты изо всех сил стараешься растянуть, – насмешливо сказал Чиффа. – Но пирог все-таки ешь. Зря я, что ли, его воровал?
– Спасибо, – поблагодарил я. – Просто слишком много информации, и я не успеваю ее обработать.
Подумал, понял, что объяснение вышло невнятное, и добавил:
– Еда – это тоже информация. И вообще все.
– Понимаю. Ты прав, на твоем месте любой захлебнулся бы. Одна Сотофа чего стоит. Но ты справишься. У тебя прекрасная голова, несмотря ни на что.
– Вот да. Леди Сотофа, – сказал я, разрезая пирог. – Кто она, что это было? Они все такие в ордене Семилистника? Но если так, почему война затянулась надолго? Они же одним взглядом могут всех победить.
– Ну уж – все! Сотофа одна такая в Мире. Девочки у них, впрочем, все ничего, но ей в подметки не годятся. Мужчины – тем более. Если бы не Сотофа, у Семилистника не было бы ни единого шанса – не только выиграть войну, вообще уцелеть. Но ребятам повезло, Сотофа – человек чести, она их никогда не бросит. С другой стороны, если бы не она, их Великий Магистр не остался бы без Тени, и тогда, кто знает, возможно, все было бы не столь безнадежно.
– Примерно после слов “никогда не бросит” я перестал вас понимать, – заметил я. – Хотя речь, мне кажется, пошла о чрезвычайно интересных вещах. Как человек может остаться без тени? Он перестает ее отбрасывать? В жизни не слышал ни о чем подобном. И какой от этого может быть вред? Впрочем, я допускаю, что дела ордена Семилистника и леди Сотофы меня не касаются…
– Да уж конечно не касаются, – подтвердил Чиффа. – Но поскольку ты пока не раздобыл для себя защитные руны, помогающие не умереть от любопытства, придется спасать твою жизнь еще раз. Боюсь, со временем это станет дурной привычкой, и я стану спасать тебя трижды в день, как сейчас курю трубку. Кошмарная перспектива. Вот он, истинный Ужас Магов, а вовсе не глупости, которыми пугают непутевых младших магистров их просвещенные наставники.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
