– Пожалуй, лучше твоего варианта ничего не придумаешь. Можно, конечно, совместить все это с другими вариантами, но это надо будет сделать уже исходя из обстоятельств по ходу дела. Но остаются еще неразрешенные вопросы, которые твой вариант не затрагивает. Что будем делать с подполковником?
– Жизнь отца для меня важнее, – хмуро сказал Таймасхан. – Для тебя, надеюсь, тоже…
– Это сомнению и обсуждению не подлежит. Значит, оставляем «на потом»…
– Конечно. И без раздумий…
– Тогда второй вопрос… Как будем выбираться из перекрытого города?
– Поезд, самолет, автобус и прочее я отметаю, – сказал Таймасхан решительно. – Выходить следует пешком вдоль дороги. Можно вдоль железной дороги, чтобы за городом сесть на электричку и добраться до ближайшей большой станции. Если идти вдоль автомобильной трассы, где-то дальше можно будет захватить машину.
– Если бы нас держали только менты, я бы согласился, – Хамзат выразил сомнение. – Но я боюсь, что подполковник выставил посты из своих солдат. А спецназ ГРУ в состоянии выставить засады на наиболее предположительных участках выхода.
– Как они могут определить предположительные участки? Таких направлений множество, и все контролировать невозможно.
– Спецназ ГРУ умеет определять места, по которым мы ходим. Они еще там, в Чечне, научились каким-то образом их определять…
– Не перебарщиваешь?
– Просто страхуюсь.
– А есть другие варианты?
– Есть, но их следует просчитать.
– На машине все равно не прорваться…
– О машине я и не говорю. Она может понадобиться вдали от города. С этим я полностью согласен. Но как из самого города выбраться?
– Наугад…
– Если бы дело касалось только нас, могли бы рискнуть. Но мы должны помнить, что наша гибель означает и гибель эмира Джамбулата. И потому я предпочитаю соблюдать повышенную осторожность.
– Предлагай, – согласился Таймасхан.
– Есть у меня парень знакомый, Анатолий. На подобный случай и готовил его… У него лодка с хорошим «хондовским» мотором. За ним рыбнадзор ни разу угнаться не смог. Даже от ментовских катеров уходил всегда без проблем. Пообещать хорошие деньги – он отвезет по реке… Как можно дальше. А там уже сможем на любой транспорт пересесть. Но я бы предпочел не пользоваться поездами и самолетами. Если федералы поймут, что нас в городе нет, будут проверяться все рейсы.
– Зато самолетом быстрее всего. Я предполагаю, что нам можно будет даже разделиться, добраться до Москвы разными путями, а там встретиться… Плохо, что с оружием в самолет не сядешь. Оружие придется искать…
– Ладно… Там уже – что подвернется. Решать будем на ходу. Сначала нужно из города выбраться. Я схожу, узнаю насчет лодки.
– А позвонить не можешь?
– Номер остался в разбитой трубке. Навскидку я не помню…
– Иди, – сказал Таймасхан.
* * *
Разговор сложности не представил. И цена показалась Хамзату смехотворной. До ближайшего относительно большого города плыть ночь и примерно пару часов после рассвета. Это всех устраивало.
Огород знакомого Хамзата спускался прямо к реке. Там, в огороде, стоял кривой и готовый вскоре упасть сарайчик из давно прогнивших от сырости досок. Из сарайчика ржавые рельсы уходили под воду. В таких сарайчиках рыбаки свои лодки и держали, спуская их до реки на маленькой платформе.
– Только бензин залить, и можно плыть, – сказал Анатолий. – Когда плывем?
– Часа через полтора… За напарником сходить надо, собраться…
– Деньги вперед. Бензина куплю и жене оставлю, чтоб завтра на базар сходила… – Анатолий откровенно не говорил, что не доверяет собеседнику.
Хамзат без разговоров выложил требуемую сумму и даже ладонью прихлопнул перед тем, как ближе к Анатолию передвинуть.
– Через полтора часа мы приходим…
– Через полтора часа лодка будет уже на воде… Одевайтесь теплее. На реке холодно. Из еды что-нибудь прихватите… Я сала накоптил, но вы же – мусульмане, сало не едите.
Хамзат поморщился. Сало он не ел и вообще чувствовал к нему отвращение, даже не зная истоков своих чувств [10]…
3
Гилани Гирмасолатович приказал срочно оборудовать временными решетками окна одной из комнат своего дома. И это несмотря на позднее время, с которым он с высоты своего положения в республике считаться не желал, потому что сам всегда работал, на время суток внимание не обращая. Рассчитывал, что деньги и его авторитет эту проблему решат, и трудностей не возникнет. Не решили. Уже через час ему доложили, что обмеры можно будет сделать лишь утром, а сами решетки будут готовы только к обеду. Но оставлять и дальше Джамбулата в подвале котельной, где его временно поместили, было нельзя, потому что скоро должен был позвонить Хамзат. Зная его упрямство и еще большее хамское упрямство молодого Гарсиева, Гилани Гирмасолатович не сомневался, что, не поговорив предварительно с Гарсиевым-старшим, киллеры не будут обсуждать с ним никакие условия своей срочной работы. Приходилось рисковать, даже зная, что Джамбулат Гарсиев, как боевик, способен на многое, и оставлять его без присмотра опасно. Он не только сам сбежать может, он способен еще и навредить. До Гилани Гирмасолатовича уже дошла история о гибели ментов в далеком селе. Якобы, на своей же «растяжке» взорвались. Непонятно только, зачем они «растяжку» устанавливали, если могли бы и так разобраться с Джамбулатом.
И все же Гилани Гирмасолатович приказал привезти Джамбулата Гарсиева к себе в дом. Причем с тем же мешком на голове, с которым приказывал возить его раньше. Это была хоть какая-то возможность затруднить побег. Джамбулата привезли, мешок сняли уже перед дверью кабинета. И потом только запустили за дверь. Разговор теперь велся в присутствии той же пары охранников, с которой Гилани Гирмасолатович приезжал к Джамбулату в дом. Без охраны, как было раньше, разговаривать с ним теперь уже было опасно.
– А я тебя честным человеком считал, Джамбулат, – сказал Гилани Гирмасолатович с укором в голосе.
– К сожалению, я тебя тоже, – ничуть не смутившись, ответил Гарсиев-старший.
– Ты же обещал мне позвонить, как только получишь от сына весточку…
– Куда позвонить? Ты мне дал номер?
– Разве не дал? Ну и ладно. Теперь уже давать поздно. Самому спросить следовало. У меня в голове одновременно столько дел крутится, что забыть немудрено. Спросил бы, ничего бы не случилось. А теперь вот приходится мне расхлебывать.
– Тебе? – вроде бы между делом переспросил Джамбулат.
– Мне, а кому же… Я так понял, что ты хочешь меня обмануть, и вынужден был идти ва-банк. А теперь делать шаг назад бесполезно. Теперь уже мы друг другу не поверим.
– В этом ты прав, – согласился Джамбулат. – Тебе верить нельзя, ты всегда и всех обманываешь, а такие люди другим не верят никогда, потому что считают, что другие не лучше их. К счастью, они ошибаются, но переубедить обманщика невозможно. Я и стараться не буду… Что дальше? Говори…
Гилани Гирмасолатович словно и не слышал отповеди. И сделал вид, что сказанное к нему не относится. И потому беседу продолжил в том же спокойном тоне.
– Дальше все просто. Я думаю, ты умышленно не спросил мой номер, чтобы иметь отговорку на будущее.
– Ты слишком высокого мнения о себе. Кто ты вообще такой, чтобы я искал для тебя отговорки? Ты всегда был никем, никем и останешься…
Джамбулат умышленно обострял разговор, чтобы ощутить, насколько он нужен Гилани Гирмасолатовичу. Вернее, насколько нужны ему Таймасхан с Хамзатом.
Но хозяин дома тон почти доброжелательного разговора не сменил.
– Это твое мнение. У других людей имеется свое. Древняя мудрость – сколько людей, столько и мнений, и спорить здесь бесполезно. Я по-прежнему считаю, что ты умышленно не спросил мой номер. И потому вынужден был приказать захватить тебя. Учти, я мог бы сделать это сразу и сразу имел бы рычаг воздействия на твоего сына. Но я пытался договориться мирно. Если не получилось мирно, получится по принуждению. Им придется на меня работать. И твоя свобода зависит целиком от их сговорчивости. Скажу даже больше – твоя жизнь зависит…
Джамбулат плечами пожал. Ответить ему было нечем, да и не собирался он отвечать. Он весь этот разговор, все аргументы Гилани Гирмасолатовича уже заранее просчитал и сейчас только получил подтверждение в правильности своих выводов. Осталось только, чтобы Хамзат, как более опытный, просчитал все правильно и помог разобраться Таймасхану. Но Таймасхан и сам не солому в голове имеет…
* * *
После звонка подполковника Судоплатова прошел уже целый час. Впрочем, Хамзат на часы не смотрел. Он привык время отмерять своим внутренним чувством, и если ошибался, то не намного. Это была еще лесная привычка, где в темноте не всегда есть возможность зажечь огонь, чтобы глянуть на циферблат. И даже фонарик зарядить иногда возможности не бывает.
