— Забаллотировали? Это как понимать? — удивился Джо.
— Высказался против его принятия.
— И всего-то? Давайте дальше.
— В общем, вы уже поняли, что он не стеснялся в выражениях. Я умолял его не судить поспешно, потому что мы все равно бы поженились, но предпочитали все-таки получить его благословение. От этого, разумеется, он прямо-таки обезумел. Я понял, что никакого успеха в этих обстоятельствах не добьюсь, а потому оставил его и пошел к себе на засидку, которая располагалась рядом, на самом конце Шейки.
— Где же вы его оставили?
— Примерно в пятидесяти ярдах по эту сторону от его засидки.
— И что было потом?
— Я не просидел в своей засидке и десяти минут, как начали прибывать утки. Их было множество. Я выпустил, наверное, семьдесят зарядов, а то и все восемьдесят. Гаррисон тоже палил вовсю.
— Вам было его видно?
— Нет, тростник слишком высок, но я то и дело замечал, как падают подстреленные им утки. Их я мог видеть потому, что они летели на высоте двадцати или тридцати ярдов.
Джо кивнул.
— В четверть седьмого перелет уток закончился, и стрельба на линии стала затихать. В половине седьмого все прекратилось, и я решил вернуться в клуб.
— Минуточку, — вставил Джо. — В котором часу Гаррисон выстрелил в последний раз, не вспомните?
— Да, наверное, где-то около десяти минут седьмого.
— А птицы еще пролетали над ним после этого?
— Кажется, да.
— И он не стрелял?
— Нет.
— Вас это не удивило?
— Не очень. Было уже почти совсем темно, а Гаррисон — не слишком ловкий стрелок.
— Теперь расскажите мне все, что сможете вспомнить, поподробнее, о том, как вы шли обратно в клуб.
— Я взял свое ружье и патронташ, почти пустой, и зашагал по обрезу воды, пока не оказался напротив засидки Гаррисона. Там я приостановился. Мне пришло в голову сделать еще одну попытку переубедить его. Я окликнул его по имени. Ответа не было. Тогда я подобрался поближе по илистой отмели и крикнул снова.
— Вы были наверху отмели? Могли заглянуть внутрь засидки?
— Краем глаза мог, но было темно, и Гаррисона я разглядеть не смог. Оставалось предположить, что он уже вернулся в клуб. Ну, тогда я вернулся снова на берег и направился в сторону клуба в одиночку.
— Вам никто не встретился по дороге?
— По-моему, на южной стороне озера виднелась какая-то фигура.
— Где именно?
— Примерно напротив засидки номер три на Камышовой Шейке.
— Так… Вы ничего больше не упустили?
— Нет, ничего больше я вспомнить не могу. Но я хочу спросить у вас кое-что. Скажите, почему меня арестовали? Мне вроде нечего поставить в вину…
Новембер взглянул на Голта в упор.
— Хорошо бы так было, да дело плохо. Видите ли, мистер Гаррисон был убит дробью шестого размера.
— Ну и что?
— Этот размер из всех членов клуб используете только вы.
— Боже милостивый!
— Смотрите дальше, Голт, — продолжал Джо, — один факт — это дробь, другой — рядом с засидкой мистера Гаррисона нашли только ваши следы. Кроме того, шум вашей ссоры слышали люди.
— Цепочка совпадений! — в отчаянии воскликнул Голт. — Просто совпадения!
Джо кивнул и вышел из комнаты, ничего больше не сказав.
Как только мы покинули здание клуба, я спросил, что он думает обо всем этом. Он ответил встречным вопросом:
— А вы что думаете?
— Улики против Голта — очевиднее некуда, — печально сказал я. — Человека застрелили в засидке. Мимо проходил только тот, кого арестовали. Стреляли дробью номер шесть; ею пользовался опять же только тот, кого арестовали. Добавим еще ссору, судя по всему, весьма жаркую, и вот вам полностью готовое дело на радость любому следователю.
— Так оно и есть, — согласился Джо. — И хуже всего то, что рассказ самого Голта нам ничуть не помог.
— Вы не верите его словам?
— Только ему я и верю на самом деле.
Я позволил себе усомниться.
— Ну, видите ли, если бы он вздумал лгать, — сказал Джо, — то сочинил бы историйку покрасивее, разве не так? Давайте-ка сходим на Камышовую Шейку.
Добрались мы до Камышовой Шейки довольно быстро. Ради удобства читателей я должен описать эту местность. Камышовая Шейка представляет собою глинистую косу, сплошь заросшую тростником, которая тянется, как уже упоминалось, ярдов на восемьсот и врезается в воды озера, нигде не поднимаясь выше, чем на двенадцать футов.
Стоило нам ступить на косу, как Джо Новембер позабыл обо всем, кроме следов на земле. Он изучал каждый ярд почвы с предельной тщательностью и, медленно продвигаясь вперед, давал свои разъяснения, как будто читал по книге. Для него все было очевидно.
Поначалу отпечатков ног было много, потом осталось только два разных вида. Джо указал на них:
— Вот, поглядите! Сапоги с набойками на каблуках — это Гаррисон, мокасины — это Голт. Здесь они, похоже, и остановились, когда Голт сказал Гаррисону, что собирается жениться на мисс Эйлин. Видите, Гаррисон стоял, упираясь каблуками, и вдавил приклад своего ружья в землю.
— Да, я понимаю.
— А тут, — пройдя пару шагов, снова заговорил Джо, — они расстались. Следы Гаррисона ведут вверх по косе, а Голт пошел дальше. Лучше сперва последовать за Голтом.
Так мы и поступили. След привел нас прямо к засидке, где находился вчера молодой человек. Охотник обычно сидит пригнувшись; приняв такую же позу, мы выяснили, что густая поросль тростника заслоняет вид со всех сторон. Глинистая почва засидки была усеяна отстрелянными гильзами.
— Вот тут он опустился на колено, поджидая уток, — сказал Джо, указав на круглую вмятину. — Больше тут ничего для нас интересного нету.
Мы двинулись в обратном направлении, все так же идя по следам Голта. Он возвращался другим путем, понизу, вдоль кромки воды. Однако почти точно напротив места трагедии отпечатки сворачивали под прямым углом и вели вверх по косе в нескольких ярдах от засидки, где нашли тело Гаррисона.
— Он тут остановился, — сказал Джо, — и какое-то время простоял. Сейчас, мистер Кварич, я погляжу, что тут можно найти.
— Немного же ты найдешь! — произнес голос позади нас. — Во всяком случае, такого, чего не нашли до тебя. На твоем месте, Новембер, я бы отказался от этой затеи. Напрасные труды! Голт виноват. Следы ясные, как пропечатанные.
— Бывает, что и печатные буквы не всегда правду говорят, Тим Картер, — резко отпарировал Джо.
Картер, крепыш-лесник с упрямым лицом, нечесаными русыми вихрами и маленькими бакенбардами, сделал шаг вперед, но Джо остановил его взмахом руки.
— Посторонись-ка, Тим, — сказал он, — я не хочу, чтобы ты тут повсюду топтался и перерыл землю своими ножищами.
Картер уселся рядом со мной на бревне, прибитом волнами к берегу и лежавшем среди тростников, и мы вместе стали наблюдать за Новембером. Я мысленно поддерживал его, ибо не мог забыть о горячих надеждах мисс Ист. Но на лице Картера было написано выражение презрительного веселья.
Даже Джо редко производил настолько дотошный осмотр, и это укрепило мой оптимизм. Прежде всего он прошелся по каждой линии следов. Потом что-то измерил пальцами там и тут и наконец принялся подбирать и рассматривать ружейные пыжи, валявшиеся вокруг во множестве.
Внезапно он резко подался в мою сторону и выхватил очередной пыж прямо у меня из-под ног.
— Вы оба будьте свидетелями, где я эту штуку нашел! — воскликнул он.
Картер поднялся и предложил с ухмылкой:
— Ежели желаешь, могу отметить место!
— Отлично! Отмечай.
Картер нашел палку и воткнул в землю.
— Ладно, — сказал он, — дальше что?
Джо пропустил вопрос мимо ушей. Он теперь осматривал бревно, на котором мы только что сидели, и прилегающий к нему участок берега у воды. Наконец, явно удовлетворенный результатом, он подошел ко мне.
— Я хочу, чтобы вы сберегли это, — сказал он, вручив мне найденный пыж. — Думаю, он понадобится как улика.
Картер, услышав его слова, ухмыльнулся еще шире.
— Все обнюхал, Джо?
— Здесь — да, все.
— Куда теперь двинешься?
— На южный берег.
— Хочешь, пойду с тобой?
— Как тебе угодно.
Мы шли долго, храня молчание. Двое охотников были очевидно настроены антагонистически. Картер, довольный своей причастностью к обвинению Голта, питал естественную подозрительность ко всякому, кто попытался бы усомниться в его выводах. Какое мнение составил об этой истории Новембер, я и вообразить не брался. Возможно, он сумел увидеть свет там, где для меня все было покрыто мраком. С другой стороны, я по-прежнему и сам не мог выстроить более убедительную последовательность событий, чем та, которая привела Картера от факта преступления к Голту: ссора, номер дроби, присутствие Голт в десяти ярдах от укрытия убитого примерно в то время, когда, по-видимому, было совершено убийство…
