– Давай не будем отношения выяснять? – я развернулся к нему лицом и, опустив руку под стол, нащупал горлышко пустой водочной бутылки. Кто знает, чем пьяный базар закончиться может? Я уже и сам был не рад, что пить отказался, но теперь это дело принципа.
– Кругом гады... Селин – подонок, мелкий сдриснул, ты вот тоже... – выругавшись, Тарас выпил налитую в стакан водку и, сморщившись, занюхал рукав. – А я сразу понял, что с тобой что-то не то...
– Ты к чему это сейчас сказал? – заинтересовался я.
– Да видел я тебя на той неделе с одним типчиком – крашеный, в ухе серьга. Сразу видно – педик. Вот и с тобой тоже что-то не то. Какой нормальный мужик от водки откажется?
– Тарас, ты базар-то фильтруй, – по привычке осадил я парня, пытаясь понять, про кого он говорит. Неужели о Ветрицком? Выходит, Тарас уверен, что видел меня с ним? Интересные дела...
– А чё ты мне тыкаешь?
– Мне на «вы» с тобой, что ли, разговаривать?
– Да.
– Ну и идите вы... – И я послал Тараса на прекрасно всем известные три советских буквы.
– Ты как со мной разговариваешь? Рамсы попутал? Ну-ка, повтори, что ты сказал!
– Глухой, что ли? – понесло меня.
– Повтори, я сказал! – брызнул слюной Тарас. Я повторил. И даже ещё кое-что добавил.
– Ты чего материшься?
– А чего мне не материться?
– Ты кого, тварь, послал?
– Тебя я послал.
– Ты, олень, совсем охренел, – начал вставать из-за стола Тарас.
Я поднялся ему навстречу и с размаху опустил на голову бутылку. Во все стороны полетели осколки стекла, а парень осел на стул и вместе с ним завалился на пол.
Вопреки распространённому мнению, человеческий череп отличается весьма завидным запасом прочности, и удар бутылкой по голове к летальному исходу обычно не приводит. Если только бутылка не из-под шампанского или донышком в висок не целиться. Я ударил обычной бутылкой без всяких хитростей, а поэтому, когда обежал стол, Тарас уже начал подниматься на четвереньки. Не особо сильный пинок по его многострадальной голове вновь отправил парня на пол. Убедившись, что вставать он больше не собирается, я пошёл к танцполу.
– Всё в порядке. – Продемонстрировав служебный жетон засуетившимся вышибалам и начал высматривать Дениса.
И куда он мог свалить? Сколько его ждать можно? Мне повезло: почти сразу же я приметил Селина в компании крепко подвыпивших парней и выдернул его из-за стола:
– Ну, ты куда, блин, пропал?
– Куда, куда... Дела твои решал, – ничуть не смутился тот.
– Да ну? Так это ты с Джоном целовался?
– В смысле? – забеспокоился Денис.
– Помаду со щеки вытри. – Не выпуская рукав его джинсовки, я оттащил парня к стене. – Что со стволом?
– Выйдешь из «Берлоги», обойди здание – там свалка будет. – Денис принялся усиленно стирать следы поцелуя. – Увидишь белую электроплиту, смотри в духовке. Всё там.
– Конспиратор... – Я припомнил, что на заднем дворе действительно валялся стащенный со всей округи всякий хлам. – Слушай, а что за пацанчики, к которым мы за стол подсели?
– Андрей Рыльский и Тарас Мартынюк.
– Рыльский? Родственник?
– Сынуля.
– А Тарас?
– Простой прилипала.
– Давай, побегу я. – Пожав Денису на прощание руку, я направился к выходу. Теперь понятно, почему Селин этого хлюпика терпел. Папа у него тот ещё волчара.
– Счастливо. – Денис огляделся по сторонам и поспешил к танцполу. Всё, зацепило пацана. Теперь до утра колбаситься будет.
Я поднялся по лестнице, вышел на задний двор и в нерешительности остановился перед заваленным всяческим хламом пустырем. Да ёшкин кот! Тут этих электроплит штук десять, не меньше! Хотя нет, вон тот – это холодильник.
И что делать? Обходить их все по очереди, надеясь на удачу? Или попробовать пошевелить мозгами? Не мог же Селин в самую середину завала забраться? Или мог? Кто его знает? Как бы он ещё плиту с холодильником по пьяни не спутал.
Всё же я решил начать с остовов бытовой техники у края свалки и, как выяснилось, не ошибся. Чудом не пропоров ноги о торчащие ржавые обломки, мне удалось подобраться к электроплите с вырванными конфорками. Духовка со скрипом открылась, и я вытащил из неё увесистый целлофановый пакет. Развернув его, достал два свёртка промасленной оберточной бумаги: в одном оказался пистолет, во втором глушитель и патроны.
На улице ещё только начало темнеть, и я, не решившись возиться с пистолетом на всеобщем обозрении – мало ли кто на свалку завернёт? – зашёл во внутренний двор «Берлоги». Место глухое, сюда мало кто заглядывает. Тем более по вечерам. А если что – шаги услышу.
Ну и что Селин смог достать? Обшарпанный ТТ и глушитель самые обычные, а вот четыре упакованных в отдельные целлофановые пакетики патрона отнести к рядовым боеприпасам было бы большой ошибкой. Нет, конечно, гильзы, капсюли и порох ничем особенным отличаться не должны, в глаза бросался лишь желтоватый и слегка светящийся металл пуль, которые к тому же покрывали мелкие, почти неразличимые в плохом освещении колдовские письмена.
В гостинице получше рассмотрю. Снарядил пистолет, привинтил глушитель, дослал в ствол патрон. И куда его убрать? За пояс засунуть? Ага, и отстрелить себе чего-нибудь. Провалится в штаны – тоже хорошего мало. В карман куртки фиг засунешь. А если стволом вверх попробовать? О, так уместился. Куртка у меня просто замечательная – даже глушитель не высовывается.
Я вышел со двора и остановился у входа в «Берлогу». Надо до гостиницы валить, а то ещё на Тараса нарвусь. Мне лишние приключения сейчас ни к чему. Нет, ну что это за заведение такое? Как ни приду, обязательно с кем-нибудь поцапаюсь.
Подняв воротник куртки – к вечеру похолодало, – я развернулся и пошёл в сторону «Гавани». Точнее, пройти удалось лишь несколько метров, а потом прислонившийся к стене дома на противоположной стороне улицы мужчина подхватил стоящую рядом дубинку и вышел мне навстречу.
Высокий, сутулый, лысоватый. Одежда как на вешалке болтается. Вроде раньше где-то видел.
– Ты? – со странной смесью презрения и радости в голосе протянул сутулый, и тут я его узнал.
Стрига! Жив курилка! И даже не в штрафном отряде.
– Тебя с дисбата уже выпустили, что ли? – Я сунул руку в боковой карман куртки и подцепил указательным пальцем спусковую скобу ТТ.
– Выпустили. И теперь, сволочь, я с тобой за всё поквитаюсь. – Дубинка в руках Стригунова начала выписывать замысловатые узоры.
Я огляделся по сторонам. Есть кто на улице? Вроде не видать. Значит, придётся Стригу кончать. Жалко, конечно, на него такие пули тратить, но ничего не попишешь. До пистолета в наплечной кобуре дотянуться не успею, да и шума много будет, а схватиться с ним врукопашную верная дорога в крематорий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
