не хватало. Даже на флоте нужных специалистов имелись считанные единицы. «Вольт» устанавливали на катере. Для этой цели использовали торпедные катера конструкции Туполева, сначала Ш-4, а позднее и Г-5. А модуль «Кварц» размещали на борту самолета. Обычно, на «летающей лодке» МБР-2, которая получала индекс ВУ, что означало самолет волнового управления.
За несколько лет перед войной подобной аппаратурой оснастили больше полусотни торпедных катеров, получив довольно значительную флотилию, распределенную по разным флотам. Проводили даже групповые учения. В Финском заливе летом 1939-го отрабатывали одновременную массированную атаку с применением пары десятков подобных катеров. Вот только эффективного боевого применения их так и не смогли добиться. В «Зимнюю войну» с финнами радиоуправляемые торпедные катера не применяли из-за неподходящих погодных условий. А воевать с Германией на море первоначально, до появления сведений от Александра Лебедева и изменения ситуации, готовились на минно-артиллеристских позициях. Да и флотоводцы, с недоверием относились к торпедным катерам без моряков, опасаясь, как бы они не подвели. Поскольку имелись на учениях прецеденты, когда подобные катера внезапно теряли управление на ходу, например, от того, что вибрация на скорости прерывала контакты где-то в электрических цепях исполнительных механизмов, что приводило к серьезным авариям. Ведь неуправляемый торпедный катер, имеющий на борту две торпеды, да еще и начиненный взрывчаткой, представлял собой серьезную опасность для других кораблей.
Как помнил Александр, на Черном море катера волнового управления (КВУ) пытались пару раз за всю войну применять в качестве брандеров, но единично и неудачно. А на Балтике и вовсе не применяли. Конечно, сыграло роль то обстоятельство, что против Краснознаменного Балтийского флота немцы в тот раз так и не решились действовать своими главными надводными силами. Линкоры на штурм советских баз они не посылали, вполне удовлетворившись тем, что загнали русские корабли многочисленными минными постановками в Маркизову лужу. А слабость авиационной поддержки и господство люфтваффе в воздухе делали невозможным управление с очень уязвимых «летающих лодок» за пределами баз. Но, на этот раз противостояние флотов на Балтике складывалось по-другому. Преимущество немцев в воздухе не было подавляющим. И радиоуправляемые торпедные катера вполне можно было попытаться задействовать против того же «Тирпица». Вот Александр Лебедев и рассказал отцу про то, что боевые дроны, то есть радиоуправляемые роботы-катера, являются оружием очень перспективным, если только их использовать грамотно.
Закончил Саша свой рассказ так:
— Да и сам профессор Шорин сейчас еще жив. В тот раз он осенью умер в эвакуации. Но теперь, похоже, ехать ему туда необходимости не будет. Потому надо срочно задействовать его наработки, привлечь к работе. Пусть модернизирует свою систему телеуправления. Умнейший же мужик и земляк наш! Ведь это он стоял у истоков основания ленинградского ЦНИИ «Гранит». Только тогда, то есть сейчас, насколько я помню, это называется секретный НИИ-10. А еще Шорин организовал, по-моему, в тридцать девятом году, Институт автоматики и телемеханики, который занимался, фактически, технической кибернетикой. Очень важное научное направление на перспективу! Так что обязательно надо поддержать Александра Федоровича морально и материально, дать все возможности для работы. А главное, если использовать для атаки против немецких кораблей эти радиоуправляемые катера, то краснофлотцы не погибнут!
Отец выслушал сына внимательно и кивнул:
— Ты прав, есть у нас такие катера без экипажей. Стоят в Таллине, в Ораниенбауме и в Кронштадте. Вот только аппаратура этого Шорина на них ненадежная, отсыревает она. А когда катер на глиссаде идет, то от постоянных ударов о волны соединения электрические расходятся. Да и не слишком хорошо наши командиры использовать их умеют. Боятся даже. Особенно после того, как были аварии с этими катерами. В последний раз, когда учения мы проводили, из двенадцати катеров только восемь слушались команд оператора с самолета. Два просто заклинили рулями и выписывали циркуляции до тех пор, пока топливо не закончилось, а еще два катера друг в друга врезались и взорвались. Но, идея твоя неплохая. И я тебе, Сашка, даже больше скажу. Возьми-ка ты тогда весь этот дивизион под свое командование, да доведи эти катера до ума. Мне кажется, что вот ты как раз и сможешь лучше всех сейчас подобным соединением управлять. Или я не прав?
— Ну, смогу, наверное, — неуверенно пробормотал Александр.
— Тогда, если не возражаешь, я завтра же протолкну это решение на военном совете штаба флота. Думаю, что, учитывая твой опыт успешной катерной атаки возле Хельсинки, никто возражать не станет. Наоборот, навстречу пойдут и Пантелеев, и сам Трибуц. А то они уже и не знают, что делать с этими катерами. Представь себе, что грамотных командиров на всем флоте нет сейчас для их эксплуатации. Тех, кто изначально руководил этим дивизионом и занимался его техническим обслуживанием, расстреляли в тридцать седьмом. А для того, кого назначили потом на эти должности, слишком сложная и капризная техника оказалась. Вот и простаивали у нас в последнее время все такие катера. Хотели уже издать приказ о демонтаже этого самого управляющего радиооборудования, чтобы начать переделывать их в обычные, — сказал отец.
Пока они разговаривали, дошли уже почти до другого конца Невского, пересекли перекресток с Литейным и вскоре вошли в двор-колодец, где на втором этаже размещалась коммуналка, в которой теперь проживала их семья.
Глава 23
Отец и сын прошли в старый дом постройки середины девятнадцатого века сквозь темную парадную, пропахшую смачным букетом запахов человеческой жизнедеятельности. Лестница оказалась узкой, когда-то, до революции и уплотнения, такими в доходных домах пользовалась прислуга, приносящая господам продукты с рынка и прочую снедь. Евгений Андреевич открыл ключом дверь, и они очутились в длинном коридоре с множеством дверей, в котором горела единственная тусклая электрическая лампочка. Время было ночное, все жильцы, наверное, спали, потому стояла относительная тишина. Лишь из-за некоторых дверей слышался храп да скрипы кроватных пружин. Лебедев-старший отпер еще одну дверь, и отец с сыном переступили порог нового семейного жилища. Посередине комнаты под простой лампочкой, висящей на проводе без всякого абажура, их ждал стол, накрытый белой скатертью и аккуратно сервированный, заставленный разными угощениями, а обе женщины, встречающие их, сразу раскрыли навстречу объятия и расцвели улыбками. Видимо, отец предупредил женщин, что сегодня Саша пожалует, вот и подготовились они к встрече мужа и сына, приготовили угощение. Расцеловав маму и жену, Александр осматривался в новом семейном гнезде.
Нового жилья в молодой стране победившей диктатуры пролетариата строили мало. А по причине продолжающейся индустриализации народного хозяйства все крупные города оказались перенаселены теми сельчанами, которые, не вписавшись в коллективизацию, массово устремились на заработки. Крестьяне, понаехавшие из деревень, быстро превращались в рабочих, а самые талантливые — и в инженеров. Этот
