Как мы уже видели, смерть Иисуса делала особенной вера Павла в то, что Иисус — Христос Бога. Смерть Иисуса имела особый смысл потому, что Бог оправдал его, воскресив из мертвых, показав, что тот испытал свою судьбу не из-за чего-то такого, что он делал сам, оскорбляя Бога (или римлян), а за грехи других людей.
Ни в одном другом послании Павла смерть Иисуса и ее влияние на спасение как иудеев, так и язычников, не обсуждались более подробно и глубоко, чем в его Послании к Римлянам. Долгое время все, кто занимался изучением его понимания благой вести, самым важным из посланий Павла считали Послание к Римлянам. Именно поэтому оно является исключением в том отношении, что в других случаях правилом для посланий Павла считалось, что они написаны для того, чтобы разрешить проблемные ситуации, возникавшие в церквах, которые он сам основал. Церковь в Риме была основана не Павлом, и поэтому в данном случае он писал не одной из своих собственных общин. Как мы уже упоминали, точно не установлено, кто в действительности основал церковь в Риме. Возможно, это были просто неизвестные странники, прибывшие в город впервые или вернувшиеся к себе домой, люди, которые узнали истину о Христе в других землях, а затем принесли благую весть в столицу.
Однако, хотя Павел писал римлянам не для того, чтобы решить проблемы одной из своих собственных церквей, в послании имеются намеки, что оно было написано по конкретному случаю. Очевидно, Павел планировал перенести свое мировое служение благовествования с Востока, где он работал, в западные части империи — в Испанию, которую он называл «концами земли». Он написал римским христианам, потому что хотел использовать Рим в качестве своего рода базы, и надеялся получить от них моральную и (или) материальную поддержку.
Проблема состояла в том, что римские христиане слышали о Павле и некоторые из его идей, о которых они слышали, вызывали у них тревогу. Действительно ли верно, что он проповедовал благую весть, исключавшую Закон? Возвещал ли он беззаконную форму христианства? Кроме того, если он считал, что язычники оправданы Богом на тех же основаниях, как и иудеи, думал ли он в таком случае, что Бог оставил иудеев? Разве они не были его святым народом? Не нарушил ли Бог свои обещания еврейским предкам? Что это за Бог, который создает законы, а затем отменяет их?
Эти и многие другие вопросы возникали о Павле и его учении о благой вести, и вот он написал Послание к Римлянам, чтобы ответить на них. Он хотел изложить свое учение о смерти и воскресении Христа и объяснить их значение для того, как христиане должны жить (не нарушая Закон), пояснить, как Бог может оставаться верным своим обещаниям, данным иудеям, если язычники принимаются в народ Божий без соблюдения иудейского Закона.
В своем объяснении Павел говорит, что все люди — иудеи и язычники — нуждаются в спасении Божьем. Все люди нарушили волю Божью: язычники — преднамеренно игнорируя свое знание о том, что есть только один Бог, которому нужно поклоняться (см.: Рим. 1:18–32), иудеи — тем, что нарушают закон Божий, несмотря на то, что он им был дан (см.: Рим. 2:1–29). Таким образом, все люди подлежат гневу Божьему, ибо все подвержены силе греха, который пленил всех, и тех, кто имеет Закон, и тех, кто не имеет (см.: Рим. 3:1–20).
Но теперь Бог открыл путь для того, чтобы люди восстановили с ним мир. В некотором смысле это — новый путь, который не был доступен до Христа; но в ином смысле он старый путь, предсказанный «законом и пророками». Кроме того, он основан на вере, что люди всегда оправданы Богом «независимо от закона» (см.: Рим. 3:21–22). Этот путь оправдания появился благодаря Иисусу, «которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру» (Рим. 3:25).
Другими словами, так же как жертвоприношение животных в иудейском храме могло принести временное оправдание перед Богом для тех, кто нарушил его Закон, смерть Иисуса, как совершенная жертва, приносит вечное оправдание. Смерть Иисуса покрывает все грехи, которые совершили люди, что верно и для соблюдающих Закон иудеев, и для не соблюдающих его язычников. Нужно просто поверить в действенность этой жертвы, то есть спасение можно обрести благодаря вере.
Для Павла такое понимание оправдания человека перед Богом не противоречит тому, чему учит Закон иудеев. Скорее, этому учит сам Закон (см.: Рим. 3:31), как видно на примере Авраама, прародителя евреев, который был оправдан Богом прежде, чем получил какую-либо из заповедей Бога, ибо он просто поверил в истинность сказанного Богом. Человек оправдан именно благодаря вере, а не соблюдению Закона (см.: Рим. 4:1–25).
Однако Павел стремится подчеркнуть, что, хотя Божий акт спасения благодаря Христу открыт для всех людей, иудеев и язычников, это не означает, что Бог нарушил свои обещания Израилю считать его своим особым народом (см.: Рим. 9–11). Иудеи все еще избранные, призванные Богом для того, чтобы быть светильниками всем народам на земле с помощью великого дара его Закона (который открывает Его образ и волю — нечто такое, к чему больше никто не имел прямого доступа) и иметь особое положение перед Ним. Но иудеи, по сути дела, отвергли благую весть о спасении во Христе. Тем не менее, это также является частью высшего плана Бога: поскольку иудеи отвергли это послание, оно явилось к язычникам во исполнение пророчеств Священного Писания. В результате еврейский народ увидит, что другие вступили в особые отношения с Богом, и это заставит их — движимых своего рода духовной ревностью — поверить в спасение, осуществляемое Богом. И поэтому, согласно Павлу, «весь Израиль спасется» (Рим. 11:26).
Кроме того, если оправдание даруется независимо от Закона, это не означает, что благая весть приведет к беззаконному поведению. Совсем наоборот, именно те, кто во Христе по вере, смогут одолеть силы этого мира, отчуждающие от Бога. Христиане разделили смерть Христа от мирских сил, таких как грех (см.: Рим. 5–7). Они больше не должны вести жизнь в отчуждении от Бога, но уполномочены теперь делать то, что действительно хочет Бог.
В заключительной части Послания к Римлянам Павел обстоятельно разъясняет нравственный долг христиан, которые теперь в состоянии вести богоугодную жизнь, восстановив мир с Богом, повинуясь его велениям, подчиняясь всем правящим властям и любя других как самих себя (см.: Рим. 12–15).
Таким образом, в Послании к Римлянам мы имеем самое ясное собственное изложение Павлом его учения о благой вести, которое он проповедовал во время своей миссионерской деятельности в языческих странах. Как мы увидим, это учение было изменено более поздними последователями Павла, которые часто «помнили» его в таких формулировках, которые сам Павел, возможно, никогда бы не признал.
Глава десятая
Благовествование Павла согласно более поздним источникам
Один мой друг однажды сказал, что в мире есть люди двух видов: те, кто думает, что в мире есть люди двух видов, и те, кто так не думает{59}. У меня определенно первое убеждение. Год за годом обучая аспирантов, начиная с 1980-х годов, я обнаружил, что есть два разных вида учеников. Одни мои ученики, окидывая взглядом всё разнообразие древних христианских текстов, приходят к выводу, что все они похожи. Все тексты превращаются для них в один большой мегатекст, так что, в конце концов, все они в основном говорят об одном и том же. Другие мои ученики смотрят на разнообразие текстов и находят, что все они разные. Каждый текст воспринимается ими как отдельная сущность со своим собственным автором, своим собственным учением, своими собственными предположениями, так что, в конце концов, каждый текст в основном говорит что-то свое.
Должен признать, что когда я учился в колледже и немного позже, когда стал начинающим аспирантом, я принадлежал к первой категории учеников. Все выглядело в значительной степени похожим. Когда речь заходила о Новом Завете, Евангелие от Марка казалось во многом таким же, как Евангелие от Луки, которое очень похоже на Евангелие от Иоанна, которое, в свою очередь, имело много общего с посланиями Павла, размышлявшими обо всем, что сказано в Деяниях апостолов, и т. д. Но чем больше и глубже я вчитывался в эти тексты на их оригинальном языке, тем больше усиливалось утонченное ощущение того, насколько они в действительности отличаются друг от друга. Полагаю, это был мой собственный опыт обращения, когда я перешел от того взгляда, что всё, в сущности, одно и то же, к пониманию, что всё в значительной степени уникально.
Учение Павла в Деяниях
Сегодня это яснее всего обнаруживают сравнения, которые я провожу между Деяниями апостолов и посланиями Павла. Как я уже указывал ранее, мое базовое допущение состоит в том, что сам Павел является наилучшим авторитетом в знании о Павле, и если автор, живший через тридцать лет после его смерти, говорит, что Павел сказал или сделал что-то противоречащее тому, что говорит об этом сам Павел, то, вероятно, именно у Павла факты изложены верно, а другой автор дает измененную версию. Я не хочу сказать, что вследствие этого измененный текст не имеет никакой ценности: он чрезвычайно ценен, но главным образом в отношении того, чего не было, а не того, что было. Он менее ценен для того, чтобы узнать, как в действительности выглядел Павел, что он действительно говорил и делал. Но он более ценен для того, чтобы узнать, каким Павла помнили после его жизни, в последующих поколениях. Это также исторический вопрос, и он имеет важное значение для каждого, кто интересуется развитием христианской религии в годы ее формирования.
