- ...Зато самого Хьюго плохо контролируем мы, - закончил мысль подполковника Император. – И неплохо бы было отправить в Орхарин пару батальонов, просто чтобы они там были, - продолжил он. - Однако не выйдет: все подконтрольные Императорскому дому силы стягиваются сейчас к столице, как и, минуя Ассамблею, откликнулись на призыв предоставить помощь прямые мои вассалы. Всё решат ближайшие часы.
«Да уж, ближайшие часы решат многое, возможно даже слишком», - мысленно согласился с этим подполковник.
***
- А почему?..
- Да достал ты меня уже своими вопросами! – рявкнул капитан на худенького вихрастого парня лет семнадцати.
Молодой человек втянул голову в плечи от испуга, после чего расстроился.
Остальные, рассевшиеся по комнате члены отряда отреагировали по-разному. Кто-то, понимая ситуацию, улыбался, а некоторые, жалея паренька, неодобрительно покачали головой.
Раздражение и недовольство капитана «Ночной лилии» вполне можно было понять: мало того, что гильдия авантюристов пригнала их в столицу по регламенту чрезвычайной ситуации, по которому отказаться от участия ты не можешь, а заплатят ли тебе за него очень большой вопрос, так ещё сунули им в нагрузку этого излишне любознательного дворянчика. И ладно бы только сунули, так заодно пригрозили, что если с ним что-нибудь случится, то все они пойдут колотить руду на императорские рудники.
Дворянчика, как третьего сына не последнего столичного дворянина, готовили на какой-то важный пост в гильдии авантюристов. Оно и понятно, в этой сраной империи, как давно понял капитан, простолюдинов выше мелких чиновников старались не пускать. К тому же знатных, желающих занять важные и хлебные посты хватало, ведь земли и состояние отца наследовал исключительно старший сын, отчего вот таких вот вторых и третьих сыновей старались поднатаскать и пристроить в тёплые места.
К дворянчику даже прилагался охранник - молчаливый угрюмый тип, закутанный в свободный дорожный плащ. И ловко закутанный, даже броню и оружие толком не рассмотреть. Хотя намётанный глаз капитана давно определил, что снаряжение у охранника высший класс и что даже им, не последним столичным авантюристам железного ранга, подобное снаряжение не по карману.
А больше всего бесило Эдана, так звали капитана «Ночной лилии», то, что паренёк оказался толковым, любознательным и без положенной дворянчикам выпендрёжности. Более того, он обладал весьма полезной в данной ситуации способностью на большом расстоянии чувствовать отрицательную энергию – «жизненную силу» нежити.
Что раздражало меньше, но всё же раздражало, вместе с дворянчиком «Ночная лилия» получила кое-какое полезное снаряжение, пусть на время, но всё же. Например, замечательный оптический прибор, позволяющий не только видеть происходящее вдалеке с десятикратным увеличением, но и за счёт специальных призм из редких дорогих кристаллов делать это почти в полной темноте без всякой настойки ночного видения.
К смотровым окулярам полезного прибора Эдан периодически припадал, разглядывая расположенный прямо посреди пустующего тёмного проспекта вход в Лабиринт.
- Ну хорошо, спрашивай, - быстро остыв, сменил капитан гнев на милость.
Отбросив печали, молодой человек затараторил:
- Улицы вокруг выхода из Лабиринта мы перекрыли широкой баррикадой, так? – спросил он и тут же сам себе ответил. – Так. И не просто перекрыли, а проложили бочонками с летучим маслом. И зачем мы сделали баррикаду за пятьдесят метров от выхода я, предположим, понимаю: чем шире кольцо, тем больше мертвецов мы сможем захватить. Но почему мы не заложили летучее масло в сам выход? А ещё лучше было бы на лестницу вниз накидать чего такого…
- Ты что, даже начальных курсов в гильдии не проходил? – покачал головой Эдан.
- Нет, я в Имперской магической академии учусь, третий курс заканчиваю, - затушевался дворянчик.
- А сюда сам полез или отец отправил?
- Я настоял, а отец одобрил… - ответил молодой человек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Эдан невольно вспомнил пьяный спор с одним своим товарищем. Тогда на заявление, что все дворяне дерьмо, его собеседник возразил: «Ну, если все они дерьмо, то почему Империя стоит?» В тот вечер, помнится, они чуть не подрались.
- Запомни, - строго начал капитан, - когда твой противник человек, чтобы победить ты можешь нарушить правила. И если ты победишь, нарушение тебе скорее всего спишут, ведь победителей не судят. Когда же твой противник Лабиринт, следуй правилам всегда. Неукоснительно следуй, ведь за каждое нарушение правил Лабиринт наказывает. Я бы сказал, наказывает непропорционально строго. Так вот, первое правило – никогда не трогай выход Лабиринта.
- Но ведь обычно… - попробовал возразить собеседник.
- «Обычно» - это от двадцати семи до сорока восьми этажей, - прервал возражения капитан. - Если ты думаешь, что Лавина пойдёт через это «иголочное ушко», ты очень наивный молодой человек. По той же причине на столь большом удалении сделано кольцо баррикады. И задача нашего и других подобных нашему отрядов вовсе не в том, чтобы противодействовать мертвецам. Нам лишь необходимо оценить их силу и количество, после чего проследить, чтобы баррикада полыхнула как надо. Хотя не спорю, в текущих условиях огонь может серьёзно проредить силы нежити.
- А почему армейские части не сделали оцепление, а кучами встали вокруг столицы? – задал свой следующий вопрос молодой человек.
- Не кучами, а бригадами, пустая твоя голова. Всего четыре бригады постоянного императорского корпуса, общей численностью восемнадцать тысяч человек. И чему вас там учат пустоголовых? Лавина, сынок, это не масса хаотично разбегающихся монстров, хотя и такое бывает. У Лавины есть задачи и командиры и пусть ходит она не строем, но минимум упомянутой тобой кучей. Отчего на основе полученных нами данных, войска выработают стратегию и тактику противостояния монстрам.
Про себя же капитан добавил, что с удалённых позиций куда удобнее драпать под защиту стен ближайших крупных городов, но об этом варианте даже думать не хотелось.
- А?.. - молодой человек собрался было выдать новый вопрос, но не успел.
Стены здания, на втором этаже которого находилась их позиция, затряслись. Зазвенела оставленная в серванте посуда, ходуном заходила мебель.
Эдан, прильнув к окулярам оптического прибора, начал жадно всматриваться в темноту.
- Началось! – коротко сообщил он товарищам.
С поверхностью города тем временем происходило нечто странное. Словно какой трансформер или конструктор, участок дороги метров тридцати длиной, как и пара соседних ему зданий, начали с треском и скрежетом уходить под землю. Делали они это недостаточно быстро чтобы называть процесс проваливанием, но и не настолько медленно, чтобы можно было заскучать и оторвать взгляд.
Не прошло и двух минут, как посреди улицы образовался метров тридцати диаметром зияющий провал. Землетрясение снизило интенсивность, но не прекратилось полностью, а словно ушло глубоко под землю. Там, в глубине, что-то ворочалось и перестраивалось.
- Можно я посмотрю? - взмолился дворянчик.
- Смотри, только скажешь мне, когда храм появится, - уступив молодому человеку место у окуляров, произнёс Эдан, после чего обратился к членам своей команды:
- Готовитесь скоро начнётся.
Авантюристы принялись производить последние приготовления, главным образом принимать обостряющие чувства настойки и накладывать усиливающую магию.
- Что-то происходит! – восхищённо сообщил молодой человек.
Зная, что ничего нового он не увидит, Эдан не стал отрывать дворянчика от окуляров. Хотя, когда в первый раз видишь, как из-под земли медленно поднимается величественное, с лепниной, колоннами и большим, таким, что в ряд могут въехать два экипажа, выходом строение, то подобное, безусловно, впечатляет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Далее же, подойдя к окну, капитан с удивлением обнаружил, что в оптическом приборе нет более особой нужды, по крайней мере в том его свойстве, которое обеспечивает ночное видение. Поднимающийся из земли храм излучал холодный синеватый свет, освещая всё вокруг на несколько десятков метров.
